"Значит, Блэк был Хранителем секрета Поттеров?" — прошептала мадам Розмерта.
"Разумеется, — ответила профессор Мак-Гонагалл. — Джеймс Поттер сказал Дамблдору, что Блэк скорее умрет, чем скажет, где они живут, и Блэк сам собирался скрываться… и все же Дамблдор не мог успокоиться. Я помню, он предлагал себя в качестве Хранителя".
"Он подозревал Блэка?" — ахнула мадам Розмерта.
"Он был уверен, что кто-то близкий к Поттерам продолжает сообщать Сами-Знаете-Кому об их перемещениях, — мрачно сказала профессор Мак-Гонагалл. — Да, какое-то время он подозревал, что кто-то на нашей стороне стал предателем и передавал сведения Сами-Знаете-Кому".
"Но Джеймс Поттер настоял, чтобы Хранителем стал Блэк?"
"Да, — мрачно сказал Фадж. — А затем, не прошло и недели, как было сотворено заклинание верности…"
"Блэк предал их?" — выдохнула мадам Розмерта.
"Да, он сделал именно это. Блэк устал от своей роли двойного агента, он был готов открыто провозгласить свою принадлежность к темным силам, и, по-видимому, он собирался сделать это сразу после смерти Поттеров. Но, как все мы знаем, Сами-Знаете-Кто встретил свою судьбу в лице маленького Гарри. Лишенный силы, ослабевший, он бежал. Это поставило Блэка в очень неприятное положение. Его господин пал в то самое время, когда он, Блэк, показал свое истинное лицо предателя. У него не было иного выбора, кроме как скрыться…"
"Подлый предатель!" — выругался Хагрид так громко, что половина бара притихла.
"Тише!" — прошипела профессор Мак-Гонагалл.
"Я встретил его! — рявкнул Хагрид. — Должно быть, я был последним, кто его видел, прежде чем он прикончил всех этих бедолаг! Я спас Гарри из дома Лили и Джеймса после того, как они погибли! Вытащил его из развалин, бедного малыша, со здоровенной раной на лбу, а его родители умерли… а тут Сириус Блэк на своем летающем мотоцикле, он на нем всегда гонял. Я и понятия не имел, что он там делал. Я ж не знал, что он был Хранителем секрета Лили и Джеймса. Подумал, что он только что услыхал новость об атаке Сами-Знаете-Кого и примчался посмотреть, чем он может помочь. Ох, какой он был бледный, и весь дрожал. А знаете, что я сделал? Я УТЕШАЛ УБИЙЦУ И ПРЕДАТЕЛЯ!" — проревел Хагрид.
"Хагрид, ну пожалуйста! — взмолилась профессор Мак-Гонагалл. — Говори потише!"
"Откуда мне было знать, что он переживал не из-за Лили и Джеймса? Сами-Знаете-О-Ком он волновался! А потом он мне говорит: ‘Дай мне Гарри, Хагрид, я его крестный, я позабочусь о нем…’ Ха! Но у меня был даден приказ от Дамблдора, и я сказал Блэку: ‘Нет, Дамблдор велел отправить Гарри к дяде и тете.’ Блэк возражал, но в конце концов сдался. Предложил мне взять его мотоцикл, чтобы доставить Гарри. ‘Мне он больше не понадобится’ — вот что он сказал.
"Коню понятно, что тут что-то нечисто. А я все ушами прохлопал. Он ведь любил этот мотоцикл, с чего было его мне отдавать? Почему он ему не нужен больше? А дело в том, что его было бы легко выследить. Дамблдор был в курсе, что Блэк — Хранитель секрета Поттеров. И Блэк знал, что ему придется удирать этой же ночью, шкурой чувствовал, что у него всего несколько часов в запасе, прежде чем министерство погонится за ним.
"А ну, как бы я отдал ему Гарри, а? Готов спорить, что он на полдороге сбросил бы его с мотоцикла в море. Сына своего лучшего друга! Но когда волшебник переходит на сторону темных сил, ему уже наплевать на всех и вся…"
Долгое молчание повисло после рассказа Хагрида. Наконец, мадам Розмерта сказала с ноткой злорадства: "Но ведь он не сумел скрыться, не так ли? Министерство магии настигло его на следующий же день!"
"Ах, если бы это было так, — горько сказал Фадж. — Это не мы нашли его. Это сделал малыш Питер Петтигрю — еще один друг Поттеров. Обезумев от горя, он в одиночку погнался за Блэком".
"Петтигрю… этот толстячок, который вечно топал за ними следом?" — спросила мадам Розмерта.
"Он боготворил Блэка и Поттера, — сказала профессор Мак-Гонагалл. — Он был им не ровня, если говорить о таланте. Я часто была слишком резка с ним. Можете себе представить, как я… как я сожалею об этом теперь…" — она внезапно охрипла.
"Ну, полно, Минерва, — мягко сказал Фадж. — Петтигрю умер как герой. Очевидцы магглы — конечно, мы потом стерли им память — рассказали нам, как Петтигрю загнал Блэка в угол. Они говорили, что он рыдал. ‘Лили и Джеймс, Сириус! Как ты мог?’ А потом он потянулся за своей палочкой. Разумеется, Блэк был быстрее. Взорвал его и еще кучу магглов…"
Профессор Мак-Гонагалл высморкалась и сказала сдавленным голосом: "Глупый мальчишка… дуралей… он всегда был полным профаном в дуэлях… должен был предоставить это министерству…"
"Я вам говорю, если бы я добрался до Блэка прежде, чем малыш Петтигрю, я бы не возился с волшебными палочками — я бы ему руки-ноги поотрывал", — проворчал Хагрид.
"Ты сам не знаешь, о чем ты говоришь, Хагрид, — резко ответил Фадж. — Никто, кроме специально обученных колдунов-убийц из Отряда магов особого назначения, не выстоял бы в схватке с Блэком, ему же было нечего терять. Я в то время был младшим министром в отделе магических катастроф, и побывал на месте преступления одним из первых. Я… никогда этого не забуду. Мне иногда снятся кошмары. Кратер посреди улицы, такой глубокий, что расколол канализационную трубу внизу. Повсюду мертвые тела. Кричащие магглы. И Блэк — стоит и смеется, а перед ним то, что осталось от Петтигрю… кучка окровавленной одежды и какие-то… какие-то ошметки…"
Голос Фаджа оборвался. Только слышно было, как высморкались пять носов.
"Ну вот, теперь ты знаешь, Розмерта, — хрипло сказал Фадж. — Блэка схватили и увели двадцать бойцов ОМОНа, а Петтигрю получил орден Мерлина первого класса, хоть какое-то утешение для его бедной матери. С тех пор Блэк находился в Азкабане".
Мадам Розмерта протяжно вздохнула.
"Это правда, что он безумен, министр?"
"Хотел бы я, чтобы это было так, — медленно сказал Фадж. — Я уверен, что поражение господина несколько выбило его из колеи. Убийство Петтигрю и всех этих магглов было поступком загнанного и отчаявшегося человека — жестоким… бессмысленным. Я встречался с Блэком во время последней инспекции Азкабана. Знаете, большинство тамошних узников сидит в темноте, бормоча что-то; никаких признаков рассудка… но я был поражен тем, каким нормальным выглядел Блэк. Он разговаривал со мной вполне здраво. Это обескураживало. Можно было подумать, что ему просто скучно… он спросил меня, закончил ли я читать газету, хладнокровно, если хотите, сказал, что ему не хватает разгадывания кроссвордов. Да, я был поражен тем, как мало подействовали на него дементоры — а его ведь охраняли очень тщательно, знаете ли. Дементоры на страже у двери день и ночь".
"Но с какой целью он вырвался, как вы полагаете? — спросила мадам Розмерта. — Боже милостивый, министр, уж не собирается ли он снова примкнуть к Сами-Знаете-Кому?"
"Я бы рискнул предположить, что это его, гм, конечная цель, — пробормотал Фадж уклончиво. — Но мы надеемся схватить Блэка задолго до этого. Должен сказать, Сами-Знаете-Кто без сторонников — это одно… но верните ему его наиболее преданного слугу, и я содрогаюсь от мысли, как быстро он воспрянет снова…"
Послышалось звяканье стекла о дерево. Кто-то поставил свой стакан.
"Знаете, Корнелий, если вы собираетесь обедать с директором, нам, пожалуй, пора возвращаться в замок", — сказала профессор Мак-Гонагалл.
Одна за другой, ноги перед глазами Гарри приняли на себя вес своих хозяев; качнулись полы плащей, и сверкающие каблуки мадам Розмерты скрылись позади стойки бара. Дверь в "Три метлы" отворилась снова, взвихрился снег, и учителя скрылись из виду.
"Гарри?"
Лица Рона и Эрмионы появились под столом. Оба смотрели на него, не зная, что сказать.
Глава Одиннадцатая Всполох
Гарри не заметил, как оказался в подвале "Горшочка с медом" и как через подземный ход пробрался назад в замок. Он действовал абсолютно машинально. Из его головы не выходил услышанный разговор.
Почему никто и никогда не говорил ему об этом? Дамблдор, Хагрид, мистер Висли, Корнелий Фадж… Почему они никогда не упоминали, что родители Гарри погибли из-за предательства лучшего друга?
Рон и Эрмиона обеспокоено поглядывали на Гарри за ужином, но заговорить не решались, чтобы их не услышал Перси, сидевший неподалеку. Они поднялись в гриффиндорскую гостиную, где в это время Фред и Джордж устроили салют из дюжины Бомб-Вонючек по случаю окончания семестра. Гарри очень не хотелось отвечать на вопросы близнецов о Хогсмид, поэтому он тихо скользнул наверх, в пустую спальню, и направился прямо к шкафчику около кровати. Отодвинув книги, он быстро нашел фотоальбом в кожаном переплете с волшебными снимками отца и матери, который два года назад ему подарил Хагрид. Гарри сел на кровать, задернул полог и начал переворачивать страницы…
Он остановился на свадебной фотографии. На снимке отец, радостно улыбаясь, махал ему рукой. Его непослушные черные волосы, которые унаследовал и Гарри, торчали во все стороны. Сияющая от счастья мама стояла под руку с отцом. А это… это, должно быть, он. Шафер… Гарри никогда раньше не обращал на него внимания.
Если бы он не был уверен, что это один и тот же человек, то никогда не узнал бы Блэка на старой фотографии. С нее смотрело молодое и смеющееся лицо, совсем не похожее на газетные снимки бледного, заросшего оборванца. Служил ли он Волдеморту уже тогда? Планировал ли он уже тогда смерть этих двух людей рядом с ним? Понимал ли, что ему предстоят двенадцать лет в Азкабане — двенадцать лет, которые до неузнаваемости его изменят?
Но даже дементоры оказались ему нипочем, думал Гарри, вглядываясь в красивое улыбающееся лицо. Он не слышит предсмертный крик мамы, в отличие от меня, каждый раз, стоит им приблизиться…
Гарри захлопнул альбом, убрал его в шкафчик, снял мантию, очки и, задернув полог, лег в кровать.
Дверь спальни приоткрылась. "Гарри?" — неуверенно позвал Рон.