погладить! И как это мы не догадались?
– Я думал… они смешные, – неуверенно обратился Огрид к Гермионе.
– О да, до чертиков! – огрызнулся Малфой. – Очень остроумно – дать нам учебник, который руки оттяпывает!
– Заткнись, Малфой, – тихо сказал Гарри. Огрид расстроился, а Гарри хотелось, чтоб его первый урок прошел удачно.
– Ну ладно, – заговорил Огрид, по всей видимости потеряв нить, – в общем… в общем, у вас есть учебники и… и… теперь нужны магические существа. Да. Пойду и приведу их. Погодите…
Он пошел в лес и вскоре скрылся из виду.
– Святое небо, школа катится в тартарары, – громко заявил Малфой. – В учителях этакий кретин! У моего отца будет удар, когда он узнает…
– Заткнись, Малфой, – повторил Гарри.
– Не шали, Поттер, дементор заберет!
– О-о-о-о-о-о-о-о! – завизжала Лаванда Браун, тыча пальцем в дальний угол загона.
Оттуда приближалась дюжина немыслимо странных созданий. Лошадиные тела, задние ноги и хвосты – но передние ноги, головы и крылья явно заимствованы у гигантских орлов. Стальные клювы крупны и зловещи, оранжевые глаза сверкают. Когти на передних ногах – с полфута и явно смертоносны. На шеях – толстые кожаные ошейники с длинными цепями. Все цепи сходились в огромных ладонях Огрида, который вприпрыжку поспешал за стадом.
– Но-о-о, давай поближе! – взревел он, тряся цепями и гоня животных к ограде, где собрались ученики. Все непроизвольно отодвинулись, стоило Огриду подвести тварей поближе. – Гиппогрифы! – радостно пророкотал Огрид, тыча в них рукой. – Красавцы, а?
Гарри в общем-то понимал восторг Огрида. После первого шока при виде гибрида лошади с птицей глаз вдруг различал красоту перьев, незаметно переходящих в шкуру, и разный окрас – серо-грозовой, бронзовый, розовато-чалый, блестящий гнедой, чернильно-вороной…
– Ну, – сказал Огрид, потирая руки и лучась улыбкой, – может, хотите подойти…
Но никто не захотел. Только Гарри, Рон и Гермиона опасливо приблизились к изгороди.
– Теперь, это… первое дело, чего надо знать про гиппогрифов, – они гордые, – поведал Огрид. – Очень обидчивые, гиппогрифы… Никогда их не обижайте, потому как это может оказаться последнее, что вы сделаете в жизни.
Малфой с Краббе и Гойлом не слушали; они шептались, и Гарри заподозрил, что они сговариваются сорвать урок.
– Всегда ждите, пока гиппогриф сделает первый шаг, – продолжал Огрид. – Это вежливо, ясно? Подходите, кланяетесь и ждете. Ежели он в ответ поклонится, значит, можно его потрогать. А ежели не кланяется, чешите от него подальше, потому как когти у него – будь-будь. Ну, кто первый?
В ответ большинство ребят только попятились. Даже Гарри, Рон и Гермиона заробели. Гиппогрифы мотали свирепыми головами и расправляли мощные крылья: им явно не нравилось на привязи.
– Никто не хочет? – спросил Огрид, глядя умоляюще.
– Я хочу, – решился Гарри.
Сзади кто-то судорожно вздохнул; Лаванда и Парвати хором зашептали:
– Ой, нет, Гарри, вспомни чайную гущу!
Гарри не обратил на них внимания. И перелез через ограду.
– Молоток, Гарри! – загудел вслед Огрид. – Тогда так – поглядим, как вы поладите с Конькуром.
Он отстегнул одну цепь, отвел серого гиппогрифа в сторону и снял с него кожаный ошейник. Ребята за оградой затаили дыхание. Малфой злобно сощурился.
– Тихо, Гарри, осторожно, – вполголоса инструктировал Огрид. – Смотри ему в глаза и старайся не моргать… Гиппогриф не доверяет, ежели слишком часто моргаешь…
Глаза у Гарри немедленно заслезились, но он не моргнул. Конькур склонил набок большую остроклювую голову и уставился на незваного гостя свирепым оранжевым глазом.
– Ооот так, – ворковал Огрид, – ооот так… теперь кланяйся…
Гарри не хотелось подставлять беззащитный затылок Конькуру, но он сделал, как ему велели, – коротко поклонился и взглянул на животное.
Гиппогриф взирал надменно. И не шевелился.
– А, – сказал Огрид обеспокоенно. – Так, отходи, давай Гарри, полегоньку…
Но тут, к величайшему удивлению Гарри, гиппогриф внезапно преклонил чешуйчатые колени в глубоком поклоне.
– Отлично, Гарри! – в экстазе вскричал Огрид. – Давай, можешь погладить! Похлопай по клюву, давай!
Возможность быстро-пребыстро удалиться была бы куда большей наградой, но Гарри медленно подошел к гиппогрифу и протянул руку. Несколько раз провел ладонью по клюву, и гиппогриф лениво прикрыл глаза – видимо, наслаждался.
Класс дружно зааплодировал – за исключением Малфоя, Краббе и Гойла, глядевших крайне разочарованно.
– Молодчага, Гарри! – похвалил Огрид. – Может, он тебя покатает?
Вот на это Гарри, мягко говоря, не рассчитывал. Он привык летать на метле; вряд ли гиппогриф – то же самое.
– Залазь вон туда, откуда крылья растут, – объяснил Огрид, – и гляди не выдерни перо, он этого не любит…
Гарри поставил ногу на крыло Конькура и взобрался ему на спину. Непонятно, как тут держаться, – вся шея в перьях.
– Пошел! – крикнул Огрид, шлепнув гиппогрифа по крупу.
По бокам внезапно распростерлись двенадцатифутовые крылья; Гарри едва успел обхватить гиппогрифа за шею, как они взмыли. Ничего общего с ровным ходом родного «Нимбуса-2000», и на метле стократ лучше: крылья гиппогрифа ходили ходуном, били под коленки, отчего создавалось впечатление, что он вот-вот тебя сбросит; гладкие перья выскальзывали из пальцев, но Гарри не осмеливался ухватиться покрепче, и его мотало взад-вперед – круп гиппогрифа поднимался и опускался в такт движению крыльев.
Конькур описал круг над пастбищем и направился к земле. Вот этого Гарри опасался больше всего; когда гладкая шея стала опускаться, он отклонился назад, боясь перелететь через голову гиппогрифа. Затем почувствовал, как две пары мало подходящих друг к другу ног тяжело стукнулись о землю, и рывком выпрямился, удержавшись лишь чудом.
– Отлично сработано, Гарри! – завопил Огрид. Все, кроме Малфоя, Краббе и Гойла, одобрительно закричали. – Ну лады, кто еще хочет прокатиться?
Осмелев после успеха Гарри, остальные тоже полезли через ограду. Огрид по одному отвязывал гиппогрифов, и скоро по всему пастбищу нерешительно закланялись головы. Невилл то и дело отбегал назад, потому что его гиппогриф преклонять колени не желал. Рон и Гермиона практиковались на гнедом, а Гарри наблюдал.
Малфой, Краббе и Гойл выбрали Конькура. Гиппогриф поклонился Малфою, и тот, презрительно кривясь, водил рукой по клюву.
– Ну и ничего сложного, – цедил Малфой так, чтобы Гарри расслышал. – Оно и понятно. Если уж Поттер справился… Не такой уж ты страшный, а? – обратился он к гиппогрифу. – Не страшный, говорю, ты, уродина?
Сверкнули стальные когти – Малфой пронзительно завопил. Спустя мгновение Огрид уже впихивал Конькура в ошейник и оттаскивал от Малфоя, а тот скорчился на траве. Пятно крови расцветало на его мантии.
– Умираю! – закричал Малфой. Все испугались. – Смотрите, я умираю! Он меня убил!
– Ничего ты не помираешь! – рявкнул совершенно побелевший Огрид. – Помогите кто-нибудь – надо его унести…
Гермиона побежала открыть калитку. Огрид легко поднял Малфоя. Когда они проходили мимо, Гарри увидел на руке у Малфоя длинную, глубокую рану; кровь лилась на траву. Огрид со своей ношей побежал вверх по склону в замок.
Следом брели потрясенные ребята. Слизеринцы наперебой ругали Огрида.
– Его надо сразу уволить! – рыдала Панси Паркинсон.
– Малфой сам виноват! – огрызнулся Дин Томас.
Краббе и Гойл угрожающе напрягли мускулы.
По каменным ступеням ребята взошли в пустынный вестибюль.
– Пойду узнаю, как он там! – вскричала Панси и кинулась вверх по мраморной лестнице.
Все проводили ее глазами. Слизеринцы, продолжая осыпать Огрида проклятиями, направились в подземелье в свою общую гостиную. Гарри, Рон и Гермиона зашагали по лестнице в гриффиндорскую башню.
– Как думаешь, он поправится? – взволнованно спросила Гермиона.
– А куда он денется? Мадам Помфри лечит порезы в одну секунду, – отозвался Гарри, которому фельдшерица волшебным образом вылечивала раны и посерьезнее.
– Но Огриду на первом уроке крупно не повезло, а? – нервно заметил Рон. – Уж Малфой постарался напортить…
Они чуть ли не первыми явились в Большой зал ужинать – надеялись встретить Огрида, но тот не появился.
– Его ведь не уволят? – с тревогой спросила Гермиона, даже не прикасаясь к мясному пудингу.
– Еще не хватало, – сказал Рон. Он тоже ничего не ел.
Гарри следил за слизеринским столом. Там собралась целая толпа, в том числе Краббе с Гойлом, и все жарко что-то обсуждали. Гарри не сомневался, что они сочиняют собственную версию произошедшего.
– М-да, нельзя сказать, что первый день года вышел скучный, – мрачно заметил Рон.
После ужина они поднялись в переполненную общую гостиную и приступили к домашнему заданию по превращениям, но постоянно отвлекались и поглядывали в окно башни.
– У Огрида в окне свет, – объявил вдруг Гарри.
Рон взглянул на часы.
– Если поторопимся, успеем его повидать. Еще не поздно…
– Ну, я не знаю, – протянула Гермиона.
Гарри поймал ее взгляд.
– Во двор не страшно, – сказал он с нажимом. – Сириус Блэк пока еще не прошел мимо дементоров, если помнишь.
Они отложили учебники, вылезли в дыру за портретом и, к счастью, по пути к парадной двери никого не встретили – они не знали точно, можно ли им выходить.
Влажная трава чернела в сумерках. Ребята дошли до хижины, постучали и услышали ворчанье:
– Открыто.
Огрид в рубашке сидел за струганым деревянным столом; немецкий дог Клык положил голову ему на колени. С первого взгляда стало понятно, что Огрид решил напиться: перед ним стояла кружка размером с ведро и он с явным трудом фокусировал зрение.
– Эт-та ваще рекорд, – невнятно заявил он, когда признал гостей. – Навряд у их был учитель, к’трый протянул всего день.
– Тебя же не уволили, Огрид? – ужаснулась Гермиона.
– П’ка нет, – горестно икнул Огрид, от души глотнув из кружки. – Но абажжите, еще уволят, п’сле Малфоя-то…