– Вы задали вопрос, а Гермиона знала ответ! Зачем спрашивать, если не хотите, чтоб вам отвечали?
Все сразу поняли, что Рон переборщил. Злей медленно наступал на него. Ребята затаили дыхание.
– Взыскание, Уизли, – маслянистым голосом проговорил Злей, очень близко надвинувшись на Рона. – И если я еще раз услышу, что вы критикуете мою манеру преподавать, вы очень, очень пожалеете.
До конца урока никто не проронил ни слова. Ребята сидели и конспектировали главу про оборотней, а Злей ходил по рядам и проверял, чем они занимались с профессором Люпином.
– Какие жалкие объяснения… А это вообще неверно, каппы гораздо чаще встречаются в Монголии… Профессор Люпин поставил за это восемь? Из десяти? Я не поставил бы и трех…
Прозвонил колокол, но профессор Злей задержал класс.
– Напишите сочинение «Как распознать и убить оборотня». Не меньше двух свитков. Сдать к утру в понедельник. Пора навести у вас дисциплину. Уизли, останьтесь, нам нужно разобраться с вашим наказанием.
Гарри с Гермионой вышли вместе со всеми, – отойдя подальше, класс разразился гневными тирадами по поводу Злея.
– Злей, конечно, хочет эту должность, но он никогда не вел себя так с другими учителями по защите от сил зла, – сказал Гарри Гермионе. – Чего он взъелся на Люпина? Из-за вризрака? Как думаешь?
– Не знаю, – задумчиво протянула Гермиона, – но очень надеюсь, что профессор Люпин скоро поправится…
Рон догнал их пять минут спустя – от гнева его все сильнее трясло.
– Вы представляете, этот… – тут Рон назвал Злея словом, от которого Гермиона воскликнула: «Рон!» – …назначил мне утки в лазарете мыть! Без магии! – Рон глубоко дышал и сжимал кулаки. – И почему Блэк не спрятался в кабинете у Злея? Мог бы прикончить его за нас!
Наутро Гарри проснулся очень рано – так рано, что было еще темно. Сначала он подумал, что его разбудили завывания бури. Потом затылок обдало холодным ветром, и Гарри рывком сел в постели – рядом в воздухе плавал полтергейст Дрюзг и с силой дул ему в ухо.
– Вот зачем так делать? – возмущенно спросил Гарри.
Дрюзг округлил щеки, громко выпустил воздух и задом улетел из комнаты, гнусно хихикая.
Гарри нашарил будильник и взглянул на циферблат. Полпятого. Проклиная Дрюзга, он повернулся на другой бок и попробовал вновь заснуть, но теперь уже было трудно не обращать внимания на оглушительные раскаты грома, на грохот ветра о стены замка, на далекий скрип деревьев в Запретном лесу. Через несколько часов ему предстоит сражаться с противником на квидишном поле посреди этого кошмара. Отчаявшись уснуть, мальчик встал, оделся, взял «Нимбус-2000» и тихонько вышел из спальни.
Когда Гарри открыл дверь, мимо проскользнуло что-то мохнатое. Он нагнулся, едва успел схватиться за пушистый хвост и вытащил Косолапсуса из спальни.
– Знаешь, мне кажется, Рон был прав, – с подозрением обратился Гарри к коту. – В замке полно мышей, иди-ка поохоться за ними. Давай, давай, – он ногой подтолкнул кота вниз по винтовой лестнице. – Оставь Струпика в покое.
В общей гостиной грохотало сильнее. Гарри понимал, что игру не отменят; из-за ерундовой грозы – никогда. И все-таки он сильно тревожился. Древ как-то показал ему в коридоре Седрика Диггори; тот учился в пятом классе и был гораздо крупнее Гарри. Обычно Ловчими назначали легких и быстрых игроков, но в такую погоду вес, несомненно, даст Диггори ощутимое преимущество – меньше вероятность, что его сдует с курса.
До рассвета Гарри просидел в кресле у камина, периодически вставая и оттаскивая Косолапсуса от лестницы в спальню мальчиков. После томительного ожидания он наконец решил, что уже должны были подать завтрак, и одиноко направился к дыре за портретом.
– Остановись и прими бой, шелудивая деревенщина! – заорал сэр Кэдоган.
– Да заткнись ты, – зевнул Гарри.
Над большой тарелкой овсянки он немного оживился, а когда приступил к гренкам, подтянулись и остальные игроки.
– Тяжеленько нам придется, – сказал Древ. Он ничего не ел.
– Да не волнуйся, Оливер, – утешила его Алисия, – подумаешь, какой-то дождик.
Но, к сожалению, то был не просто «какой-то дождик». Конечно, из-за популярности квидиша смотреть матч собралась вся школа, но от замка к полю школьники бежали, пригнув головы под ураганным ветром и вцепившись в зонтики, то и дело улетавшие из рук. Входя в раздевалку, Гарри увидел, что Малфой, Краббе и Гойл смеются и показывают на него пальцами. Сами они шли на стадион под широченным зонтом.
Гриффиндорская команда переоделась в малиновую форму и ждала, когда Древ толкнет ободряющую речь, но так и не дождалась. Древ несколько раз пробовал заговорить, но лишь чуднó булькал, потом безнадежно тряхнул головой и поманил за собой игроков.
Ветер был так силен, что по дороге к стадиону ребят сносило. Если с трибун и долетали приветственные крики, их заглушали громовые раскаты. Дождь залеплял очки. И как, спрашивается, Гарри разглядеть Проныру?
К ним через поле приближались хуффльпуффцы в канареечных мантиях. Капитаны сошлись и обменялись рукопожатиями; Диггори улыбнулся Древу, но у того, похоже, свело челюсти – он едва кивнул. Гарри увидел, как на губах мадам Самогони складываются слова: «По метлам». Он вытянул правую ногу из разлезшейся глины – чавк! – и перебросил через древко. Мадам Самогони поднесла свисток к губам и с силой дунула. Свисток прозвучал пронзительно и как будто издалека. Игроки взлетели.
Гарри быстро набирал высоту, но «Нимбус-2000» на ветру слегка заносило. Стараясь держать метлу ровно, он развернулся и сощурился, всматриваясь в пелену дождя.
За каких-нибудь пять минут Гарри вымок до нитки, закоченел и не то что Проныру – игроков своей команды не различал. Он летал взад и вперед вдоль поля среди размытых малиновых и желтых пятен и слабо себе представлял, как идет игра. Комментатора не было слышно за шумом бури. Публика пряталась под плащами и истрепанными зонтиками. Вода так залепила очки, что Гарри не видел Нападал, и они дважды чуть было не скинули его с метлы.
Он потерял счет времени. С каждой минутой становилось все труднее держать метлу ровно. Небо темнело, будто день сегодня решил смениться ночью досрочно. Два раза Гарри чудом избежал столкновения с другими игроками, даже не поняв, свои это или чужие, – все так промокли, а дождь висел настолько густой пеленой, что невозможно было отличить одних от других…
С первой вспышкой молнии раздался свисток мадам Самогони. Гарри с трудом разглядел, что Древ ему машет – мол, спускайся. Все игроки команды поплюхались в грязь.
– Я попросил тайм-аут! – проревел Древ. – Давайте-ка сюда…
Ребята сгрудились под большим зонтом на краю поля; Гарри снял очки и торопливо вытер их полой мантии.
– Какой счет?
– Мы ведем, впереди на пятьдесят очков, – сказал Древ, – но если вскорости не поймаем Проныру, придется играть в темноте.
– Так у меня нет шансов, – измученно пожаловался Гарри, помахав очками.
В это самое мгновение появилась Гермиона; она держала плащ над головой и непонятно почему сияла.
– У меня идея! Дай скорей очки!
Он протянул ей очки. На глазах у недоумевавшей команды Гермиона постучала по ним палочкой и сказала:
– Импервиус! На! – Она протянула очки обратно. – Теперь они водоотталкивающие!
Древ готов был ее расцеловать.
– Гениально! – хрипло воскликнул он, когда Гермиона уже растворилась в толпе. – Все, ребята, навалимся!
Заклятие Гермионы сработало. Конечно, Гарри окоченел от холода и промок до костей, зато хотя бы обрел зрение. Вновь полный решимости, он погнал метлу сквозь турбулентные завихрения, озираясь в поисках Проныры, увертываясь от Нападал, поднырнул под Диггори, который скользил навстречу…
Еще раз громыхнуло, и сразу сверкнула раздвоенная молния. Находиться на поле становилось все опаснее. Нужно засечь Проныру как можно скорее…
Гарри развернулся, собравшись лететь обратно, к центру поля, но в этот миг очередная вспышка осветила трибуны, и то, что он увидел, совершенно отвлекло его от игры, – четко отпечатавшись на фоне неба, на самом верхнем, пустом ряду трибун застыл силуэт громадного, косматого черного пса.
Онемевшие руки соскользнули с древка метлы, и «Нимбус» резко нырнул на несколько футов. Смахнув мокрую челку со лба, Гарри опять всмотрелся в трибуны. Пес исчез.
– Гарри! – страдальчески завопил Древ от колец «Гриффиндора». – Гарри, сзади!
Гарри дико оглянулся. Седрик рванул к центру поля. В дожде между Ловчими замерцала крошечная золотая точка…
Во внезапной панике Гарри пригнулся к древку и бросился за Пронырой.
– Давай! – орал он «Нимбусу». Струи хлестали по лицу. – Быстрей!
Но случилось что-то странное. Звенящая тишина повисла над стадионом. Ветер, хоть и не ослабел, позабыл, как выть. Словно кто-то выключил звук или Гарри внезапно оглох… В чем дело?
Вдруг до жути знакомая ледяная волна окатила его, пролилась внутрь – под ним на поле двигалось нечто…
Не успев как следует подумать, Гарри отвел взгляд от Проныры.
Снизу из-под капюшонов глядели лица дементоров, не меньше сотни. Замораживая внутренности, в груди поднималась ледяная вода. И тогда Гарри снова услышал… кто-то кричал, кричал у него в голове… женщина…
– Только не Гарри, только не Гарри, пожалуйста, только не Гарри!
– Отойди, глупая девчонка… отойди сейчас же…
– Только не Гарри, пожалуйста, возьми меня, убей лучше меня…
Клубящийся белый туман опутал мысли… Что он тут делает? Зачем летает? Ей надо помочь… иначе она умрет… ее убьют…
Он падал, падал в ледяной туман.
– Только не Гарри! Пожалуйста… сжалься… пощади…
Пронзительный голос хохотал, женщина кричала, а больше Гарри ничего не запомнил.
– Хорошо, что земля такая мягкая.
– Я думал, он точно разобьется.
– А у него даже очки целые.
Гарри слышал тихие голоса, но слова лишились смысла. Он не понимал, где находится, как сюда попал, чем занимался до этого. Он понимал только, что все тело разрывается от боли, словно его долго били.