Рон с Гермионой без промедления надавили ладонями Гарри на макушку и затолкали его под стол. Сидя на корточках с пустой кружкой в руках, Гарри, обкапанный усладэлем, следил, как ноги учителей и министра подошли к стойке бара, постояли, а затем развернулись и направились к нему.
Откуда-то сверху донесся шепот Гермионы:
– Мобилиарбус!
Рождественская елочка приподнялась над полом, проплыла вбок и с мягким шелестом приземлилась напротив, скрыв ребят от посторонних глаз. Сквозь густые нижние ветви Гарри увидел, как ножки четырех стульев отодвинулись от соседнего стола, а затем донеслось кряхтение и пыхтение – учителя и министр рассаживались.
Подошли еще чьи-то ноги в блестящих бирюзовых туфлях на шпильках. Женский голос сказал:
– Ледникола…
– Это мне, – раздался голос профессора Макгонаголл.
– Четыре пинты глинтмеда…
– Спасибочки, Росмерта, – поблагодарил Огрид.
– Содовая, вишневый сироп, лед, зонтик…
– Ммм! – только и сказал профессор Флитвик, причмокнув губами.
– Стало быть, красносмородиновый ром ваш, министр.
– Благодарю, Росмерта, дорогуша, – ответил голос Фуджа. – Приятно видеть тебя снова, милая. Не выпьешь с нами? Возьми себе что-нибудь и присоединяйся…
– Сердечно благодарна, министр.
Гарри проводил глазами сверкающие каблучки – они отошли и вновь вернулись. Сердце доставляло массу неудобств, колотясь в самом горле. Как же он не сообразил, что у преподавателей сегодня тоже последняя суббота семестра? Долго они будут тут сидеть? Ему же нужно успеть обратно в «Рахатлукулл», если он вообще хочет вернуться сегодня в школу… Рядом нервно дернулась нога Гермионы.
– Так какими же судьбами в наших краях, министр? – любезно поинтересовался голос мадам Росмерты.
Гарри увидел, как нижняя часть плотного тела Фуджа развернулась на стуле. Видимо, проверял, не подслушивает ли кто. Затем он тихо ответил:
– Сама понимаешь, дорогая, – Сириус Блэк. Надо думать, ты в курсе, что было в школе на Хэллоуин?
– Доходили слухи, – призналась мадам Росмерта.
– Ты что, по всему пабу раззвонил, Огрид? – укоризненно спросила профессор Макгонаголл.
– А вы думаете, министр, что Блэк все еще где-то здесь? – прошептала мадам Росмерта.
– Уверен, – коротко бросил Фудж.
– А вы знаете, что дементоры уже два раза обыскивали мой трактир? – резковато осведомилась мадам Росмерта. – Всех посетителей распугали… Это очень плохо для бизнеса, министр.
– Росмерта, милая, мне они тоже не нравятся, – смутился Фудж. – Но это необходимая мера предосторожности… ужасно, но что поделаешь… Я только что встречался с их представителями. Они страшно злы на Думбльдора – почему он не пускает их на территорию школы.
– Еще не хватало! – возмутилась профессор Макгонаголл. – Как нам учить детей, если вокруг будут кружить эти чудовища?
– Вот-вот! – скрипнул крошечный Флитвик, болтая ногами в футе над полом.
– И тем не менее, – возразил Фудж, – они здесь для того, чтобы защитить вас от еще больших неприятностей… Нам всем известно, на что способен Блэк…
– А знаете, мне до сих пор не верится, – задумчиво протянула мадам Росмерта. – Уж на кого-кого, а на Сириуса Блэка никогда бы не подумала, что он переметнется к силам зла… Я же его помню еще мальчиком, когда он в «Хогварце» учился. Если бы в то время мне кто сказал, кем вырастет Блэк, я бы решила, что этот кто-то перебрал глинтмеда.
– Ты и половины не знаешь, Росмерта, – проворчал Фудж. – Худшего почти никто не знает.
– Худшего? – оживившись, с любопытством переспросила мадам Росмерта. – Вы хотите сказать, хуже убийства тех несчастных?
– Именно это я и хочу сказать, – подтвердил Фудж.
– Я не верю. Что может быть хуже?
– Ты говоришь, что помнишь его школьником, Росмерта, – вполголоса произнесла профессор Макгонаголл. – А ты помнишь, кто был его лучшим другом?
– Конечно, – хохотнула Росмерта. – Не разлей вода! Я их столько раз здесь видела – о-о-о, как же они меня смешили! Вот была парочка клоунов, Сириус Блэк и Джеймс Поттер!
Гарри с грохотом уронил кружку. Рон его пнул.
– Именно, – сказала профессор Макгонаголл. – Блэк и Поттер. Заводилы. Оба талантливые – да что там, исключительно талантливые, – хотя, должна сказать, других таких баламутов я, пожалуй, и не припомню.
– Ну почему, – гоготнул Огрид. – Фред и Джордж Уизли с ними бы запросто посоперничали.
– Прямо как братья были! – прозвенел голосок Флитвика. – Неразлучники!
– Еще бы, – подхватил Фудж. – Поттер доверял Блэку как никому из друзей. И после школы ничего не изменилось. Блэк был шафером на свадьбе Лили и Джеймса. Потом стал крестным отцом Гарри. Гарри, конечно, не знает. Сами понимаете, каково бы ему было узнать.
– Потому что Блэк оказался в команде Сами-Знаете-Кого? – прошептала мадам Росмерта.
– Даже хуже, дорогая моя… – Фудж еще понизил голос и тихо зарокотал: – Немногие в курсе, но Поттерам было известно, что Сами-Знаете-Кто за ними охотится. Думбльдор, который неустанно боролся против Сами-Знаете-Кого, создал сеть весьма полезных осведомителей. Получив информацию от одного из них, он тут же предупредил Лили с Джеймсом. Чтобы спрятались. Но, конечно, от Сами-Знаете-Кого так просто не укроешься. Думбльдор посоветовал Поттерам применить Заклятие Верности.
– А как оно действует? – заинтересовалась мадам Росмерта, от любопытства задыхаясь.
Профессор Флитвик прочистил горло.
– На редкость сложное заклинание, – скрипуче сказал он. – Заключает тайну внутрь одной-единственной живой души. Информацию прячут в избранном человеке – Хранителе Тайны, – и с этой минуты ее невозможно раскрыть. Разумеется, если Хранитель сам не выдаст. Если бы Хранитель Тайны молчал, Сами-Знаете-Кто мог бы годами искать Лили и Джеймса в их деревне и не нашел бы, даже уткнувшись носом в окно их гостиной!
– А Блэк был Хранителем Тайны Поттеров? – прошептала мадам Росмерта.
– Разумеется, – ответила профессор Макгонаголл. – Джеймс Поттер заверил Думбльдора, что Блэк скорее умрет, чем предаст, что Блэк тоже собирается прятаться… Но Думбльдор все равно волновался. Помню, предлагал Поттерам себя в Хранители.
– Он подозревал Блэка? – ахнула мадам Росмерта.
– Он был уверен, что какой-то близкий к Поттерам человек информирует Сами-Знаете-Кого об их перемещениях, – мрачно ответила профессор Макгонаголл. – Собственно, он тогда уже некоторое время подозревал, что кто-то из наших стал доносчиком и много чего передает Сами-Знаете-Кому.
– Но Джеймс Поттер настоял, чтобы Хранителем был Сириус?
– Настоял, – удрученно подтвердил Фудж. – А потом… не прошло и недели после наложения Заклятия Верности…
– Блэк их предал? – в ужасе выдохнула мадам Росмерта.
– Да, предал. Блэк устал от роли двойного агента, он уже готов был открыто заявить о переходе на сторону Сами-Знаете-Кого и, видимо, решил приурочить это к гибели Поттеров. Но, как мы все знаем, Сами-Знаете-Кто нашел свою погибель в малыше Гарри. Лишившись колдовской силы, смертельно ослабевший, Сами-Знаете-Кто исчез. И оставил Блэка в весьма неприятном положении: только он показал свое истинное лицо, как его хозяин тут же оказался низвергнут. Выбора не было, Блэк ударился в бега…
– Грязный, вонючий предатель! – бухнул Огрид, да так громко, что половина посетителей в баре испуганно притихла.
– Ш-ш-ш! – шикнула профессор Макгонаголл.
– Да я ж его там повстречал! – забасил Огрид. – Я ж ведь последний, кто его видал перед убивством всех тех людей! Это ж я забрал Гарри из дома, когда Лили с Джеймсом убили! Вытащил бедняжечку с-под развалин, на лбешничке вот этакий шрамина… а тут является эта гадина, Сириус Блэк, на своем летающем мотоцикле, ну, на каком он всегда летал, помните? А мне-то и в башку не вступи, чего он там ошивается. Я ж не в курсе был, что Лили с Джеймсом его Хранителем Тайны назначили. Думал, он прослышал про нападение Сами-Знаете-Кого и примчался на помощь. Белый весь был, трясся. А я-то, дубина! Знаете, чего я делал? УТЕШАЛ УБИВЦА И ПРЕДАТЕЛЯ!
– Огрид, прошу тебя! – умоляюще воскликнула профессор Макгонаголл. – Говори тише!
– Откуда ж мне было знать, что он вовсе не горюет об Лили с Джеймсом? Он об Сами-Знаете-Ком горевал! А потом мне и говорит: «Отдай Гарри мне, Огрид, я его крестный, я о нем позабочусь…» Ха! Ну, да у меня приказ был от Думбльдора, я так и ответил, нет, мол, Думбльдор сказал, тащи Гарри к дядьке с теткой. Блэк заспорил, а потом сдался. Бери, грит, мой мотоцикл, отвезешь. Мне, говорит, он больше не нужен… Ну как я не допер, что он чего-то затевает? Он же колымагу свою просто обожал, с чего ж мне-то ее отдавать? С какой стати она ему не нужна сделалась? А ить штука в том, что мотоцикл легко выследить. Думбльдор же знал, что Блэк Хранитель Тайны. Блэк и понял, надо бежать, у него, может, пара часов, пока министерство не снарядило погоню… А чего б было, если б я ему отдал Гарри, а?! Сбросил бы небось сиротинку с мотоцикла где-нибудь над морем, и адью-покедова! А это ведь сын лучшего друга! Только я так скажу: когда колдун переходит к силам зла, ему тогда никого и ничего уж не жалко…
После этой истории повисло тягостное молчание. Потом мадам Росмерта с удовлетворением сказала:
– Но ему не удалось скрыться, голубчику! Министерство магии схватило его на следующий же день!
– Увы, заслуга вовсе не министерства, – горько возразил Фудж, – а малыша Питера. Питера Петтигрю – тоже друга Поттеров. Он тогда обезумел от горя и, зная, что Блэк был Хранителем Тайны Поттеров, бросился искать его сам.
– Петтигрю… такой толстячок, хвостом за Поттером и его компанией таскался? – спросила мадам Росмерта.
– Боготворил Блэка и Поттера, – пояснила профессор Макгонаголл, – хоть сам не того полета, не очень способный. Должна сказать, я бывала с ним весьма строга. Вы, конечно, понимаете, как… как я теперь сожалею… – Голос у нее вдруг стал насморочный.
– Ну-ну, Минерва, – мягко ответил Фудж, – Петтигрю погиб героем. Свидетели – муглы, конечно, потом пришлось память им стирать – рассказали, как он загнал Блэка в угол. Говорят, он рыдал: «Лили с Джеймсом, Сириус! Как ты мог?» И полез за палочкой. Разумеется, Блэк его опередил. Петтигрю разнесло на кусочки…