– А-А-А-А-А-А-А! – завопил он, показывая на висящую в воздухе голову Гарри. Затем развернулся и со всех ног помчался вниз по склону. Краббе и Гойл затопотали следом.
Гарри снова натянул плащ на голову, но катастрофа уже свершилась.
– Гарри! – Рон шагнул туда, где только что исчез Гарри, и беспомощно уставился в пустоту. – Бегом! Если Малфой настучит… давай-ка в замок, и чем раньше, тем лучше…
– Ладно, увидимся. – И Гарри без промедления рванул по тропинке к Хогсмеду.
Поверит ли Малфой в то, что видел? Поверит ли кто-нибудь Малфою? Про плащ-невидимку никто не знает, кроме Думбльдора. Гарри обмер: если Малфой все расскажет, Думбльдор сразу поймет!
Скорей назад, в «Рахатлукулл», по ступенькам в подвал, по каменному полу к люку – Гарри на бегу стянул плащ, перебросил его через руку и помчался по тоннелю, быстрей, быстрей… Малфой попадет в школу первым… сколько он будет искать какого-нибудь учителя? Задыхаясь, с колотьем в боку, Гарри не снижал скорости до самого каменного спуска. Придется оставить плащ-невидимку здесь. Если Малфой успел наябедничать, плащ – слишком очевидная улика; Гарри спрятал его в уголке и проворно полез наверх. Потные ладони соскальзывали с краев желоба. Он добрался до пьедестала, постучал по нему палочкой, высунул голову и протиснулся наружу; пьедестал закрылся… Едва выскочив из-за статуи, Гарри услышал быстрые шаги.
Злей. Шелестя черной мантией, он стремительно подлетел к Гарри.
– Ну, – сказал он.
Злей еле сдерживал триумф. Гарри напустил на себя невинный вид, отчетливо понимая, что физиономия у него потная, а руки грязны. Но руки, по крайней мере, можно спрятать в карман.
– За мной, Поттер, – пригласил Злей.
Гарри направился за ним вниз по лестнице, незаметно вытирая ладони об изнанку мантии. Они спустились в подземелье и попали в кабинет Злея.
Гарри однажды был здесь – тогда он тоже попал в серьезный переплет. С тех пор Злей обзавелся еще несколькими банками с гадки-ми скользкими тварями. Все они стояли на полках за письменным столом, посверкивая в свете камина и немало добавляя к общей зловещей атмосфере.
– Садитесь, – велел Злей.
Гарри сел. Злей остался стоять.
– Ко мне только что приходил мистер Малфой. Он поведал очень странную историю, Поттер, – сообщил Злей.
Гарри промолчал.
– Он утверждает, что возле Шумного Шалмана столкнулся с Уизли. Тот был якобы один.
Гарри молчал.
– Мистер Малфой утверждает также, что, когда он разговаривал с Уизли, кто-то сзади кинул ему в голову жидкой грязью. Как, по-вашему, это могло произойти?
Гарри постарался изобразить легкое удивление:
– Не знаю, профессор.
Злей сверлил Гарри взором – глаза в глаза. Все равно что играть в гляделки с гиппогрифом. Мальчик изо всех сил старался не моргнуть.
– Затем мистеру Малфою явилось весьма нелепое привидение. Можете себе представить, что это было, Поттер?
– Нет, – ответил Гарри, теперь симулируя невинное любопытство.
– Он видел вашу голову, Поттер. Висящую в воздухе.
Наступило долгое молчание.
– Наверное, ему надо сходить к мадам Помфри, – сказал Гарри, – если он видит такое…
– Что делала ваша голова в Хогсмеде, Поттер? – вкрадчиво осведомился Злей. – Вашей голове запрещено появляться в Хогсмеде. А равно и любой другой части вашего тела.
– Я знаю. – Никак нельзя допустить, чтобы на лице отразилась вина или страх. – Наверное, у Малфоя галлюци…
– У Малфоя не бывает галлюцинаций, – свирепо отрезал Злей и склонился к Гарри, держась за подлокотники его кресла. Их лица разделял какой-то фут. – Если в Хогсмеде гуляла ваша голова, значит, там гуляли и вы целиком.
– Я был в гриффиндорской башне, – сказал Гарри. – Вы же сами велели…
– Кто-нибудь может это подтвердить?
Гарри промолчал. Злей изогнул губы в чудовищной улыбке.
– Стало быть, вот как, – проговорил он, выпрямляясь. – Все, начиная с самого министра магии, стараются защитить знаменитого Гарри Поттера от Сириуса Блэка. Но знаменитому Гарри Поттеру закон не писан. Пусть его безопасностью занимаются обыкновенные люди! Знаменитый Гарри Поттер будет ходить куда захочет, не тревожась о последствиях.
Гарри молчал. Злей провоцировал его на признание. Не на того напал. У Злея нет доказательств – пока.
– Удивительно, до чего вы похожи на своего отца, Поттер, – вдруг сказал Злей, сверкая глазами. – Тот тоже был чрезвычайно самоуверен. И тоже считал, что небольшие успехи на квидишном поле ставят его выше других. Дефилировал по замку со свитой друзей и поклонников… Сходство между вами поразительное.
– Мой отец не дефилировал, – не сдержался Гарри, – и я тоже.
– Ваш отец, как и вы, игнорировал установленные правила, – продолжал наступление Злей, и его худое лицо полнилось злобой. – Правила – для простых смертных, не для квидишных чемпионов. Он до того зазнался…
– ЗАМОЛЧИТЕ!
Гарри не заметил, как вскочил. Такого гнева он не испытывал с памятного вечера на Бирючинной улице. И плевать, что лицо Злея окостенело от ярости, что черные глаза горят зловещим огнем.
– Как вы сказали, Поттер?
– А так! Не говорите гадостей о моем отце! – заорал Гарри. – Я знаю правду, ясно? Он спас вам жизнь! Думбльдор мне все рассказал! Вас бы тут вообще не было, если бы не мой отец!
Землистая кожа Злея стала цвета простокваши.
– А рассказал ли вам директор об обстоятельствах, при которых ваш отец спас мне жизнь? – страшным шепотом спросил он. – Или он счел подробности слишком неприятными для деликатных ушек драгоценного Поттера?
Гарри закусил губу. Он не знал подробностей, но не хотел признаваться – впрочем, Злей, похоже, и сам догадался.
– Я не могу допустить, чтобы у вас оставались ложные представления об отце, Поттер, – с чудовищной ухмылкой произнес Злей. – Вы, видимо, воображали себе некое героическое деяние? Тогда разрешите вас просветить: ваш святой папаша вместе с дружками хотел сыграть со мной очень забавную шутку, которая непременно окончилась бы моей смертью, если бы ваш отец в последний момент не перетрусил. В том, что он сделал, не было ничего героического. Он спасал собственную шкуру – ну, и мою заодно. Если бы шутка удалась, его бы исключили из «Хогварца».
Злей оскалил неровные желтоватые зубы.
– Выверните карманы, Поттер! – неожиданно рявкнул он.
Гарри не пошевелился. В ушах стучало.
– Выверните карманы – или я отведу вас прямо к директору! Выверните!
От ужаса похолодев, Гарри медленно вытащил мешок с покупками от Зонко и Карту Каверзника.
Злей взял мешок.
– Это мне дал Рон, – сказал Гарри, молясь про себя, чтобы ему предоставился шанс намекнуть о своей лжи Рону раньше, чем до Рона доберется Злей. – Он… он принес это из Хогсмеда в прошлый раз…
– В самом деле? И с тех пор вы с этим не расстаетесь? Как трогательно… А это что?
Злей взял карту. Гарри отчаянно пытался изобразить невозмутимость.
– Кусок пергамента, – пожал плечами он.
Злей повертел пергамент так и сяк, не сводя глаз с Гарри.
– И зачем же вам такой старый кусок пергамента? – спросил он. – Может, я его… выброшу?
Он потянулся к огню.
– Нет! – выкрикнул Гарри.
– Так! – Злей раздул ноздри. – Еще один памятный подарок от мистера Уизли? Или… что-то другое? Письмо, написанное невидимыми чернилами? А может быть… инструкции, как пробраться в Хогсмед, минуя дементоров?
Гарри моргнул. Злей блеснул глазами.
– Ну-ка, ну-ка, – забормотал он, доставая палочку и раскладывая карту на столе. – Открой свой секрет! – приказал он, коснувшись пергамента палочкой.
Ничего не произошло. Гарри сцепил пальцы, чтоб не тряслись.
– Покажись! – сказал Злей, с силой стукнув по карте.
Лист остался пустым. Гарри глубоко дышал, стараясь успокоиться.
– Профессор Злотеус Злей, преподаватель этой школы, приказывает тебе выдать информацию, которую ты скрываешь! – Злей хлестнул карту палочкой.
На гладкой поверхности пергамента стали появляться слова, будто их писала чья-то невидимая рука:
«Мистер Лунат шлет профессору Злею свои наилучшие пожелания и умоляет его не совать свой неприлично огромный нос в чужие дела».
Злей застыл. Гарри, совершенно ошарашенный, взирал на сообщение. Но карта еще не все сказала. Под первым сообщением появилось второе:
«Мистер Рогалис желает выразить свое согласие с мнением мистера Луната и хотел бы добавить, что профессор Злей – урод и мерзавец».
Все это было бы смешно, когда бы не было печально. А карта продолжала:
«Мистер Мягколап не может не поделиться своим изумлением, что подобный идиот вообще умудрился стать профессором».
Гарри в ужасе закрыл глаза. А когда открыл, карта дописала свои последние слова:
«Мистер Червехвост желает профессору Злею хорошего дня и настоятельно рекомендует ему вымыть голову».
Гарри приготовился к удару.
– Ну… – просипел Злей. – С этим мы разберемся…
Он прошел к камину, выхватил из банки на каминной полке пригоршню сверкающего порошка и швырнул его в огонь.
– Люпин! – позвал Злей. – На два слова!
Гарри в растерянности смотрел, как в языках пламени возникла и быстро завертелась чья-то фигура. Через пару секунд, отряхивая пепел с драной мантии, из камина вылез профессор Люпин.
– Звали, Злотеус? – любезно поинтересовался он.
– О да. – От ярости кривясь, Злей вернулся к столу. – Я только что велел Поттеру вывернуть карманы. И нашел вот это.
Злей показал пергамент, где все еще сияли заявления господ Луната, Червехвоста, Мягколапа и Рогалиса. У Люпина сделалось странное, замкнутое лицо.
– Что скажете? – спросил Злей.
Люпин молча смотрел на карту. У Гарри создалось впечатление, будто Люпин что-то очень быстро вычисляет про себя.
– Ну? – снова спросил Злей. – Очевидно, что этот пергамент полон черной магии. Это же ваша епархия, Люпин. Как думаете, где Поттер мог взять такую вещь?