Петтигрю тряс головой и беззвучно шевелил губами, но не сводил глаз с Блэка как загипнотизированный.
– …он был готов атаковать в любой момент, едва удостоверится, что у него есть союзники… был готов выдать последнего из Поттеров. Он выдаст Гарри – и кто тогда посмеет утверждать, что Питер предал Вольдеморта? Нет, его примут с распростертыми объятиями… В общем, сами понимаете, надо было что-то предпринять. Я один знал, что Питер жив…
Гарри вспомнил слова мистера Уизли: «Стражники утверждают, что Блэк давно уже разговаривал во сне. И всегда одно и то же: “Он в “Хогварце”…»
– В мозгу у меня словно зажегся свет, и дементоры не могли его погасить… это опять-таки не была счастливая мысль… это была навязчивая идея… но она давала мне силы, проясняла сознание. Однажды вечером мне принесли еду, и я выскользнул в дверь… собакой… Им гораздо труднее улавливать эмоции животных… они растерялись. Я был тощий, ужасно тощий… такой тощий, что пролез между прутьями решетки… Потом собакой же доплыл до большой земли… отправился на север… собакой проник на территорию «Хогварца». С тех пор живу в лесу. Вышел только раз, посмотреть матч. Ты летаешь не хуже отца, Гарри…
Он посмотрел на Гарри, и тот не отвел взгляда.
– Верь мне, – надтреснутым голосом попросил Блэк. – Верь мне, Гарри. Я не предавал Лили и Джеймса. Я бы скорее умер.
И тут наконец Гарри поверил. У него перехватило дыхание, заговорить он не смог, но кивнул.
– Нет!
Петтигрю упал на колени, словно этот кивок означал для него смертный приговор. Не вставая, он пополз вперед, пресмыкаясь, молитвенно сложив ладони.
– Сириус… это же я… Питер… твой друг… ты же не станешь…
Блэк брыкнул ногой, и Петтигрю отшатнулся.
– Не трогай мою мантию, она и без того грязная, – бросил Блэк.
– Рем! – запищал Петтигрю, в мольбе извиваясь перед Люпином. – Ты же в это не веришь… Разве Сириус не сказал бы тебе, что они изменили план?
– Не сказал бы, если бы подозревал, что я шпион, – ответил Люпин. – Ты ведь поэтому не говорил мне, Сириус? – как бы между прочим спросил он поверх головы Петтигрю.
– Прости, Рем, – повинился Блэк.
– Не извиняйся, Мягколап, дружище. – И Люпин начал закатывать рукава. – И сам прости меня за то, что я считал шпионом тебя.
– О чем речь. – Тень, даже не тень, а призрак улыбки скользнул по изможденному лицу Блэка. Он тоже стал закатывать рукава. – Убьем его вместе?
– Да, пожалуй, – сурово отозвался Люпин.
– Вы не сможете… не можете… – задохнулся от ужаса Петтигрю. И метнулся к Рону: – Рон… я ведь был хорошим другом… хорошим питомцем? Ты же меня защитишь? Ты ведь на моей стороне?
Но Рон взирал на Петтигрю с непередаваемым отвращением.
– И я еще разрешал тебе спать в моей кровати! – воскликнул он.
– Добрый мальчик… добрый хозяин… – Петтигрю пополз к Рону, – ты им не позволишь… я был твоей крысой… я был хорошим питомцем…
– Вряд ли есть чем хвастаться, если человек из тебя хуже крысы, – жестко заметил Блэк.
Рон, от боли побледнев еще сильнее, отдернул сломанную ногу от Петтигрю. Тот развернулся на коленях, споро проковылял к Гермионе и вцепился в ее подол:
– Добрая девочка… умная девочка… ты… ты им не позволишь… Помоги мне…
Гермиона вырвала подол из цепких ручек Петтигрю и в ужасе попятилась к стене.
Петтигрю, дрожа всем телом, медленно обернулся к Гарри:
– Гарри… Гарри… ты так похож на папу… так похож…
– КАК ТЫ СМЕЕШЬ ОБРАЩАТЬСЯ К ГАРРИ? – взревел Блэк. – КАК ТЫ СМЕЕШЬ СМОТРЕТЬ ЕМУ В ГЛАЗА? КАК СМЕЕШЬ ПРИ НЕМ ПОМИНАТЬ ДЖЕЙМСА?
– Гарри, – прошептал Петтигрю и пополз к мальчику, протягивая руки, – Гарри, Джеймс не хотел бы моей смерти… Джеймс понял бы меня… Он был бы милосерден…
Блэк и Люпин схватили Петтигрю за плечи и швырнули на пол. Он сидел, от страха вздрагивая, умоляюще подняв на них глаза.
– Ты продал Лили с Джеймсом Вольдеморту, – сказал Блэк. Он тоже дрожал всем телом. – Ты не отрицаешь этого?
Петтигрю разразился слезами. Кошмарное зрелище – как будто на полу корчился огромный лысеющий младенец.
– Сириус, Сириус, а что мне оставалось? Черный Лорд… ты даже не представляешь… у него есть методы – я тебе описать не могу… Я испугался, Сириус, я никогда не был храбрецом, как ты, или Рем, или Джеймс. Я не хотел, чтобы так вышло… Тот-Кто-Не-Должен-Быть-Помянут заставил меня…
– НЕ ЛГИ! – прогрохотал голос Блэка. – ТЫ СНАБЖАЛ ЕГО ИНФОРМАЦИЕЙ ЦЕЛЫЙ ГОД ДО ГИБЕЛИ ДЖЕЙМСА И ЛИЛИ! ТЫ БЫЛ ЕГО АГЕНТОМ!
– Он… он побеждал повсюду! – задохнулся Петтигрю. – Что толку было отказываться?
– Что толку было бороться с самым страшным злодеем в истории? – Лицо Блэка горело жестокой яростью. – Ты бы спас невинные жизни, Питер!
– Ты не понимаешь! – заскулил Петтигрю. – Он бы меня убил!
– ЗНАЧИТ, НАДО БЫЛО УМЕРЕТЬ! – закричал Блэк. – УМЕРЕТЬ, А НЕ ПРЕДАВАТЬ ДРУЗЕЙ! СДЕЛАТЬ ТО, ЧТО МЫ БЫ СДЕЛАЛИ РАДИ ТЕБЯ!
Блэк и Люпин стояли плечом к плечу, подняв палочки.
– Ты ведь должен был понимать, – тихо сказал Люпин, – если тебя не убьет Вольдеморт, убьем мы. Прощай, Питер.
Гермиона закрыла лицо руками и отвернулась к стене.
– НЕТ! – заорал Гарри. Он выбежал вперед и загородил собой Петтигрю, глядя прямо на нацеленные палочки. – Нельзя его убивать, – сказал он еле дыша. – Нельзя.
И Блэк, и Люпин воззрились на него в ошеломлении.
– Гарри, из-за этого жалкого червя у тебя нет родителей! – рявкнул Блэк. – Этот кусок дерьма спокойно смотрел бы, как ты умираешь, и пальцем бы не пошевелил. Ты же его слышал. Его вонючая шкура ему дороже всей твоей семьи.
– Я знаю. – Гарри задыхался от волнения. – Отведем его в замок. Отдадим дементорам… Пускай его посадят в Азкабан… только не убивайте его.
– Гарри! – Петтигрю обвил руками колени мальчика. – Ты… спасибо тебе… я не заслуживаю такой милости… спасибо…
– Уйди! – Гарри с отвращением оторвал от себя его руки. – Я это не для тебя делаю. Я это делаю потому… потому что мой папа вряд ли захотел бы, чтоб его друзья стали убийцами… из-за крысы.
Никто не пошевелился и не издал ни звука – только Петтигрю хрипел, хватаясь за сердце. Блэк с Люпином переглянулись. Затем разом опустили волшебные палочки.
– Твое слово здесь первое, Гарри, – сказал Блэк. – Но подумай… подумай, что он натворил…
– Пусть его посадят в Азкабан, – повторил Гарри. – Вот уж кто заслуживает…
Петтигрю все хрипел.
– Ну хорошо, – произнес наконец Люпин. – Посторонись, Гарри.
Гарри замер в нерешительности.
– Я его свяжу, – объяснил Люпин. – Больше ничего, клянусь.
Гарри отошел. Из кончика волшебной палочки Люпина вылетели веревки, и в следующий миг Петтигрю уже извивался на полу, связанный по рукам и ногам и с кляпом во рту.
– Только попробуй превратиться, Питер, – прорычал Блэк, держа Петтигрю на прице-е волшебной палочки, – и мы тебя все-таки убьем. Согласен, Гарри?
Гарри глянул на жалкого Петтигрю и кивнул, чтобы тот видел.
– Теперь вот что, – очень по-деловому сказал Люпин. – Рон, я лечу кости отнюдь не так блестяще, как мадам Помфри, поэтому, мне кажется, разумнее всего пока наложить шину.
Он подошел к Рону, склонился над ним, постучал по сломанной ноге палочкой и пробормотал:
– Ферула.
Бинты обвили ногу Рона, накрепко привязав ее к шине. Люпин помог ему подняться. Рон осторожно ступил на больную ногу и даже не поморщился.
– Гораздо лучше, – сказал он. – Спасибо.
– А как быть с профессором Злеем? – тихонько спросила Гермиона, глядя на распростертую фигуру.
– С ним ничего серьезного. – Люпин склонился над Злеем и пощупал пульс. – Просто вы немножко… перестарались. Он еще без сознания. Э-э… наверное, лучше пока не приводить его в чувство. Прямо так и понесем. – И он проговорил: – Мобиликорпус.
Злей встал вертикально, будто невидимые веревки вздернули его за шею, запястья и колени. Голова неприятно болталась, как у огромной марионетки. Он висел в нескольких дюймах над землей, безжизненно болтая ногами. Люпин подобрал плащ-невидимку и запихнул в карман.
– И двоим надо приковаться к вот этому вот, – Блэк пихнул Петтигрю носком ботинка. – Чтоб наверняка.
– Я, – сказал Люпин.
– И я, – свирепо рявкнул Рон и прихромал ближе.
Блэк соорудил из воздуха тяжелые наручники; вскоре Петтигрю уже стоял – левая рука прикована к правой руке Люпина, правая – к левой руке Рона. Рон набычился. Судя по всему, правду о Струпике он счел личным оскорблением. Косолапсус легко спрыгнул с кровати и, гордо задрав бутылочный ерш хвоста, первым вышел из комнаты.
Глава двадцатаяПоцелуй дементора
Гарри никогда не доводилось участвовать в столь безумном шествии. Первым по лестнице спустился Косолапсус; за ним, точно состязаясь в беге на шести ногах, следовали Люпин, Петтигрю и Рон. Далее, задевая ногами за каждую ступеньку, зловеще плыл Злей. Сириус держал его вертикально с помощью его же волшебной палочки. Гарри с Гермионой тащились в арьергарде.
Забраться в тоннель оказалось нелегко. Люпину, Петтигрю и Рону пришлось развернуться боком; Люпин по-прежнему ни на мгновение не отводил палочку от Петтигрю. Гарри смотрел, как они друг за другом неуклюже протискивались вперед. Косолапсус по-прежнему возглавлял процессию. Гарри полез сразу вслед за Блэком, который управлял плывущим впереди Злеем. Голова Злея болталась и то и дело билась о низкий потолок. Похоже, Блэк даже не пытался это предотвратить.
– Знаешь, что это означает? – отрывисто спросил Сириус у Гарри посреди тоннеля. – Что мы сдадим Петтигрю властям?
– Вы свободны, – ответил Гарри.
– Да, – кивнул Сириус. – Но не только… я ведь, кроме всего прочего… не знаю, говорили тебе или нет… я твой крестный.
– Да, я знаю.
– В общем… Лили и Джеймс назначили меня твоим опекуном, – сухо продолжил Сириус, – если с ними что-нибудь случится…
Гарри подождал, что Сириус скажет дальше. Неужели Гарри угадал?