– Не хочу даже думать! – простонала Гермиона, опять поглядев на часы. – Одна минута!
Они влетели в коридор, ведущий в лазарет.
– Так, я слышу Думбльдора, – сдавленно произнесла она. – Пошли!
Они побежали по коридору на цыпочках. Дверь отворилась. Появилась спина Думбльдора.
– Я вас запру, – раздался его голос, – сейчас без пяти минут полночь. Мисс Грейнджер, трех оборотов будет достаточно. Удачи.
Думбльдор, пятясь, вышел из палаты, прикрыл дверь и вытащил волшебную палочку. Гарри и Гермиона в панике бросились к нему. Думбльдор поднял глаза, и под длинными серебристыми усами появилась широкая улыбка.
– Ну что? – почти беззвучно спросил он.
– Получилось! – ответил Гарри, совершенно задохнувшись. – Сириус улетел, на Конькуре…
Думбльдор просиял.
– Молодцы. Кажется… – Он напряженно прислушался. – Да, кажется, вас тоже уже нет. Заходите – я вас запру…
Оба проскользнули внутрь. В палате было пусто, только Рон неподвижно лежал у стены. Щелкнул замок, и ребята прокрались к своим койкам. Гермиона спрятала под мантию времяворот. И тут же из своего кабинета решительно выступила мадам Помфри.
– Директор ушел? Я могу наконец приступить к своим обязанностям?
Она была раздражена до крайности. Гарри и Гермиона почли за лучшее съесть шоколад без возражений. Мадам Помфри, нависнув над ними, следила, чтоб они не филонили. Но Гарри кусок в горло не лез. Они с Гермионой лежали, прислушивались, и нервы у них были на пределе… Наконец, когда мадам Помфри вручила им по четвертому куску, откуда-то сверху, издалека, донесся яростный рев…
– Это еще что? – всполошилась мадам Помфри.
Теперь раздавались сердитые голоса – все громче и громче. Мадам Помфри уставилась на дверь.
– Что за безобразие – они мне всех перебудят! С ума они посходили, что ли?
Гарри пытался разобрать, о чем говорят за дверью. Голоса надвигались…
– Он, наверное, дезаппарировал, Злотеус. Надо было кого-то при нем оставить. Когда об этом узнают…
– ОН НЕ ДЕЗАППАРИРОВАЛ! – почти совсем рядом проревел голос Злея. – ЗДЕСЬ НЕЛЬЗЯ НИ АППАРИРОВАТЬ, НИ ДЕЗАППАРИРОВАТЬ! НЕТ! ТУТ ЗАМЕШАН ПОТТЕР!
– Злотеус, помилуйте, Гарри был заперт…
БАМ!
Распахнулась дверь.
В палату ворвались Фудж, Злей и Думбльдор. Один только директор сохранял невозмутимость и, в сущности, выглядел очень довольным. Фудж был рассержен. А Злей – вне себя от ярости.
– ПРИЗНАВАЙСЯ, ПОТТЕР! – завопил он. – ЧТО ЕЩЕ ТЫ ВЫТВОРИЛ?
– Профессор Злей! – заверещала мадам Помфри. – Держите себя в руках!
– Послушайте, Злей, проявите благоразумие, – вмешался Фудж. – Дверь же заперта, мы сами только что видели…
– ОНИ ПОМОГЛИ ЕМУ СБЕЖАТЬ, Я УВЕРЕН! – взвыл Злей, тыча пальцем в Гарри и Гермиону. Его лицо исказилось; изо рта летела слюна.
– Придите в себя! – гаркнул Фудж. – Перестаньте молоть чепуху!
– ВЫ НЕ ЗНАЕТЕ ПОТТЕРА! – визжал Злей. – ЭТО ОН, Я ЗНАЮ, ЭТО ОН!
– Довольно, Злотеус, – спокойно осадил его Думбльдор. – Подумайте, что вы говорите! Эта дверь была закрыта – я сам ее запер десять минут назад. Мадам Помфри, ваши пациенты вставали с кроватей?
– Разумеется, нет! – ощетинилась мадам Помфри. – Я бы услышала!
– Вот видите, Злотеус, – невозмутимо продолжил Думбльдор. – Если вы не подозреваете Гарри и Гермиону в том, что они способны быть в двух местах одновременно, боюсь, я не вижу оснований и дальше их беспокоить.
Злей постоял, кипя, переводя взгляд с Фуджа, глубоко шокированного таким его поведением, на Думбльдора, чьи глаза невинно поблескивали за стеклами очков. Затем развернулся, шумно колыхнув мантией, и умчался из палаты.
– А парень-то совсем того, – сказал Фудж, глядя ему вслед. – На вашем месте, Думбльдор, я бы за ним последил.
– Да нет, он в здравом уме, – тихо ответил Думбльдор. – Просто он пережил страшное разочарование.
– Не он один! – пропыхтел Фудж. – У «Оракула» случится праздник! Блэк был у нас в руках, а мы опять его упустили! Осталось только, чтобы вышла наружу история с гиппогрифом! Вот тогда я точно стану посмешищем! Что ж… надо бы уведомить министерство…
– А дементоры? – напомнил Думбльдор. – Надеюсь, их отошлют?
– Ну конечно, мы их уберем. – Фудж рассеянно взлохматил себе волосы. – Я и вообразить не мог, что у них хватит наглости попытаться запечатлеть Поцелуй на невинном ребенке… Как с цепи сорвались… Сегодня же отправлю их назад в Азкабан… Может, поставить у ворот драконов?..
– Огрид будет в восторге. – Думбльдор мельком улыбнулся Гарри и Гермионе.
Они с Фуджем вышли из палаты, и мадам Помфри поспешила запереть дверь. Затем, досадливо бормоча себе под нос, удалилась в свой кабинет.
Из угла донесся тихий хнык. Рон очнулся. Сел, потер голову, осмотрелся.
– Что?.. Что произошло? – простонал он. – Гарри? Почему мы здесь? Где Сириус? Где Люпин? Что вообще творится?
Гарри и Гермиона переглянулись.
– Объясни ты, – сказал Гарри, набрасываясь на шоколад.
Назавтра в полдень Гарри, Рон и Гермиона вышли из лазарета и обнаружили, что замок опустел. Экзамены кончились, жара стояла изнуряющая – естественно, все учащиеся воспользовались шансом и отправились в Хогсмед. Однако ни Рона, ни Гермиону туда не тянуло, и они вместе с Гарри слонялись по окрестностям замка, обсуждая события прошлой ночи и гадая, где сейчас Сириус и Конькур. На берегу озера, наблюдая, как гигантский кальмар лениво машет щупальцами над водой, Гарри взглянул на другой берег и потерял нить разговора. Только вчера оттуда к нему прискакал олень…
Над ними нависла тень. Подняв глаза, ребята увидели Огрида – глаза мутные, лицо потное, в руках носовой платок размером со скатерть и улыбается до ушей.
– Яс’дело, не след мне радоваться после всего, чего ночью было, – сказал он. – В смысле Блэк опять убег и все такое… Только знаете чего?
– Чего? – Они изобразили любопытство.
– Конька! Улетел! На свободу! Я всю ночь отмечал!
– Это же здорово! – воскликнула Гермиона, метнув укоризненный взгляд на Рона, который готов был расхохотаться.
– Ага… Видать, некрепко я его привязал. – Огрид восторженно поглядел вдаль. – Правда, с утра-то пришлось побеспокоиться… я подумал, вдруг он профессору Люпину попался… но Люпин говорит, он вчера никого не ел…
– Что? – быстро спросил Гарри.
– Батюшки, да неужто вы не слыхали? – Улыбка Огрида слегка полиняла. – Э-э-э… Злей уж раззвонил своим слизеринцам… Теперь уж, поди, всем известно… Профессор Люпин-то… оборотень! А вчера ночью бегал по двору на свободе… Ну, он уж, верно, и вещи собрал…
– Как вещи собрал? – встревожился Гарри. – Зачем?
– Так уезжает же ж, – удивился Огрид. – Прям с утра подал заявление. Говорит, рисковать больше нельзя.
Гарри вскочил.
– Я пойду к нему, – сказал он Рону и Гермионе.
– Но раз он увольняется…
– Мы тут ничем не поможем…
– Мне все равно. Я хочу его видеть. Я потом вернусь.
Дверь в кабинет была нараспашку. Люпин уже почти все упаковал. Рядом с потертым сундуком, открытым и заполненным доверху, стоял пустой аквариум, где раньше жил загрыбаст. Люпин сосредоточенно склонился над столом и поднял голову, лишь когда Гарри постучал.
– Я видел, что ты ко мне идешь, – улыбнулся Люпин и показал на пергамент. Он, оказывается, смотрел в Карту Каверзника.
– Огрид говорит, вы уволились. Это ведь неправда?
– Боюсь, что правда, – ответил Люпин. Он принялся выдвигать и опустошать ящики стола.
– Но почему? – спросил Гарри. – В министерстве магии ведь не считают, что вы помогали Сириусу?
Люпин плотно прикрыл дверь.
– Нет. Профессору Думбльдору удалось убедить Фуджа, что я спасал вас. – Он вздохнул. – Но для Злотеуса это оказалось последней каплей. Думаю, его подкосила потеря ордена Мерлина. Поэтому он… ммм… случайно обронил за завтраком, что я оборотень.
– Вы не можете уволиться только из-за этого! – выпалил Гарри.
Люпин криво усмехнулся:
– Завтра в это же время слетятся совы от встревоженных родителей… Гарри, никто не захочет, чтобы его ребенка учил оборотень. И после этой ночи я согласен. Я мог укусить любого… Такое не должно повториться.
– У нас не было учителя защиты от сил зла лучше! – сказал Гарри. – Не уходите!
Люпин покачал головой и промолчал, опустошая ящики. Гарри пытался придумать аргумент, который убедит Люпина остаться в школе. После паузы тот сказал:
– По словам директора, тебе ночью удалось спасти не одну жизнь. Вот этим я горжусь – тем, чему ты уже научился. Расскажи про твоего Заступника.
– Откуда вы знаете? – Гарри отвлекся от своих мыслей.
– А что еще могло отогнать дементоров?
Гарри подробно рассказал обо всем Люпину. Когда закончил, Люпин снова улыбнулся.
– Да, твой отец превращался в оленя, – подтвердил он. – Ты верно догадался… Мы поэтому и звали его Рогалис.
Люпин кинул в сундук последние книжки, задвинул ящики и посмотрел на Гарри.
– Держи – я взял вчера в Шумном Шалмане. – И он протянул мальчику плащ-невидимку. – И еще… – Люпин поколебался, а затем отдал и Карту Каверзника. – Я больше не учитель и не буду угрызаться, что вернул тебе и это. Мне она вряд ли понадобится, а вы с Роном и Гермионой, надо думать, найдете ей применение.
Гарри взял карту и улыбнулся:
– Вы как-то сказали, что Лунат, Червехвост, Мягколап и Рогалис были бы рады выманить меня из школы… вы сказали, это бы их позабавило.
– Нас бы это позабавило еще как. – Люпин закрыл сундук. – Ни секунды не сомневаюсь, что Джеймс был бы крайне разочарован, если б его сын не нашел ни одного секретного выхода из замка.
В дверь постучали. Гарри торопливо запихал карту и плащ в карман.
Вошел профессор Думбльдор. Увидев Гарри, он не удивился.
– Карета у ворот, Рем, – сказал он.
– Спасибо, директор.
Люпин подхватил старый сундук и пустой аквариум.
– Что ж… до свидания, Гарри, – улыбнулся он. – Мне было очень приятно тебя учить. Я уверен, что мы еще непременно встретимся. Директор, вам необязательно провожать меня до ворот, я сам…