Гарри посмеялся, но не стал вслух изумляться существованию других колдовских школ. Теперь, когда кругом кишели представители самых разных национальностей, он понял, насколько глупо было не отдавать себе отчета в том, что «Хогварц» – далеко не единственная школа колдовства. Он покосился на Гермиону – та нисколько не удивилась. Вне всякого сомнения, прочла о других колдовских школах в какой-нибудь книжке.
– Сто лет пропадали, – бросил Фред, когда ребята наконец вернулись.
– Встретили кой-кого, – объяснил Рон, опуская кастрюлю. – А вы еще даже костер не развели?
– Папа играет со спичками, – сказал Фред.
Мистер Уизли и впрямь не достиг успехов в деле разведения огня, но не потому, что не старался. Земля вокруг него была усеяна поломанными спичками, но лицо у мистера Уизли сияло так, словно к нему после долгих лет пришло настоящее счастье.
– Ой! – У него вдруг получилось зажечь спичку, и от удивления он тут же ее уронил.
– Дайте мне, мистер Уизли, – ласково сказала Гермиона, забрала коробок и стала показывать, как это делается.
Наконец им удалось развести огонь, но прошел целый час, прежде чем костер разгорелся и на нем стало можно готовить. Впрочем, пока они ждали, им было на что посмотреть. Как выяснилось, их палатки располагались у главной тропинки к стадиону, и мимо, радушно приветствуя на ходу мистера Уизли, то и дело пробегали представители министерства. Мистер Уизли вкратце рассказывал, кто есть кто, в основном для Гарри и Гермионы – его собственные дети давно наслушались о министерских делах и особо не интересовались.
– Это Катберт Мокритц, начальник отдела по связям с гоблинами… а вот Гилберт Темниль, он из комитета экспериментальной магии, эти рожки у него уже довольно давно… Здорово, Арни… Арнольд Муротворс – амнезиатор, член бригады по размагичиванию в чрезвычайных ситуациях, ну, вы знаете… А это Кешифроу и Дод… они Неописуемые…
– Кто?
– Работают в департаменте тайн, сверхсекретный отдел, понятия не имею, чем занимается…
Огонь в конце концов разогрелся, и стоило поставить вариться яйца и сосиски, как из леса вышли Билл, Чарли и Перси.
– Только-только аппарировали, пап, – во всеуслышание объявил Перси. – А, обед! Великолепно!
Они уже наполовину уничтожили сосиски и яйца, когда мистер Уизли вдруг вскочил, замахал руками и разулыбался человеку, который вальяжно приближался к их костру.
– Ага! – вскричал мистер Уизли. – Персона дня! Людо!
Едва ли Гарри встречал людей заметнее, даже если учесть старика Арчи в ночной рубашке. Людо был одет в длинную квидишную форму в широкую черно-желтую полоску, с яркой картинкой на груди – огромной осой. Человек мощного телосложения, Людо явно перестал за собой следить; мантия туго обтягивала пузо, которое, надо полагать, отсутствовало в те времена, когда он играл за сборную Англии. Нос ему когда-то сломали (наверное, Нападалой, подумал Гарри), но круглые голубые глаза, короткие светлые волосы и цветущий вид создавали образ очень крупного школьника-переростка.
– Эгей! – радостно завопил Шульман. Он шагал как на пружинках и очевидно пребывал в эйфории. – Артур, старина! – пропыхтел он, подходя к костру. – Какой день, а? Какой день! Ну скажи, ты видел погоду идеальнее? Ночь будет безоблачной… и подготовлено все безупречно… мне и делать-то нечего!
За его спиной промчался отряд измочаленных министерских колдунов – на бегу они тыкали пальцами в разведенный где-то вдалеке волшебный огонь, высоко и обильно искривший фиолетовым.
Перси поспешил к Людо, выставив руку. Видимо, все-таки желал произвести на Шульмана хорошее впечатление, хоть и не одобрял его манеры руководства.
– А, ну да, – улыбнулся мистер Уизли, – это мой сын Перси, совсем недавно работает в министерстве, – а это Фред – нет, это Джордж, извини, – вот это Фред – Билл, Чарли, Рон – моя дочь Джинни – и друзья Рона, Гермиона Грейнджер и Гарри Поттер.
Услышав имя Гарри, Шульман едва заметно на него покосился, а затем его глаза совершили предсказуемый взлет к шраму.
– Дети, – продолжал мистер Уизли, – а это Людо Шульман, вы знаете, кто он такой, и это он достал нам такие хорошие места…
Шульман засиял, но замахал рукой – мол, пустяки.
– Хочешь поставить на матч, Артур? – с воодушевлением предложил он, позвенев изрядным количеством монет в карманах черно-желтой мантии. – Мы уже заключили пари с Родди Понтнером – он считает, Болгария первой забьет гол, – я даже предложил ему симпатичную ставочку, притом что я давно не видел такой сильной тройки нападения, как у ирландцев, – а малышка Агата Тиммс поставила половину акций своей угревой фермы на то, что матч продлится неделю.
– О… что ж, давай, – пробормотал мистер Уизли. – Галлеон на то, что Ирландия выиграет?
– Галлеон? – В голосе Людо Шульмана прозвучало легкое разочарование, но он быстро спохватился. – Чудненько, чудненько… Кто-нибудь еще?
– Им пока рано играть в азартные игры, – вмешался мистер Уизли, – Молли будет недово…
– Мы ставим тридцать семь галлеонов, пятнадцать сиклей и три кнуда, – объявил Фред (они с Джорджем быстро подоставали деньги), – что Ирландия выиграет – но Проныру поймает Виктор Крум. Да, и еще мы добавим фальшивую палочку.
– Зачем мистеру Шульману такая глупость?.. – зашипел Перси.
Но мистер Шульман вовсе не считал, что фальшивая палочка – глупость; напротив, едва он принял палочку из рук Фреда, мальчишеское лицо засияло от восторга, а когда она громко пискнула и превратилась в резинового цыпленка, Шульман восторженно захохотал.
– Здорово! Никогда не встречал более убедительной подделки! Я дам вам за нее пять галлеонов.
Перси застыл в потрясенном возмущении.
– Мальчики, – очень тихо проговорил мистер Уизли, – мне бы не хотелось, чтобы вы делали ставки… это же все ваши сбережения… мама рассер…
– Артур, ну не будь ты занудой! – загрохотал Людо Шульман, оживленно звеня карманами. – Они уже вполне взрослые и отлично знают, чего хотят! Значит, Ирландия выиграет, но Крум поймает Проныру? Ни в каком разе, мальчики, ни в каком разе… Вам я тоже предложу симпатичненькие условия… и мы добавим сюда пять галлеонов за эту забавную палочку – верно?..
Людо Шульман молниеносно выудил записную книжку и нацарапал в ней имена близнецов. Мистер Уизли беспомощно взирал на эту сцену.
– Спасибочки, – сказал Джордж, получив от Шульмана обрывок пергамента и бережно его спрятав.
Шульман, очень довольный, снова повернулся к мистеру Уизли:
– Слушайте, а вы мне чайку не заварите? Я, кстати, ищу Барти Сгорбса. Мой болгарский коллега меня уже допек – ни черта не понимаю, что он говорит. Барти мне поможет. Он, по-моему, знает сто пятьдесят языков.
– Мистер Сгорбс? – вмешался Перси, внезапно превращаясь из дико недовольной статуи в фонтан восторга. – Он их знает более двухсот! Он говорит по-русалочьи, и по-троллиному, и на гоблиберде…
– По-троллиному каждый дурак может, – отмахнулся Фред, – тычешь пальцем и утробно рычишь, делов-то.
Перси одарил Фреда очень яростным взглядом и свирепо поворошил поленья, чтобы чайник снова закипел.
– Людо, а от Берты Джоркинс что-нибудь слышно? – спросил мистер Уизли.
– Ни шиша, – успокоительно обронил Шульман, вальяжно развалившись на траве у костра. – Но она объявится. Бедняжка… память как дырявый котел плюс полный географический кретинизм. Зуб даю, потерялась. Потом вдруг придет на работу в октябре, считая, что на дворе июль.
– А тебе не кажется, что пора посылать на поиски? – осторожно спросил мистер Уизли.
Перси протянул Шульману чай.
– Вот и Барти Сгорбс без конца о том же, – невинно распахнул глаза Шульман, – но нам, честное слово, просто некого сейчас послать! Ой, смотрите-ка! Вспомни его – и он появится! Барти!
К костру аппарировал колдун – ничего общего с Людо Шульманом. Барти Сгорбс, пожилой и чопорный, держался очень прямо и был одет в безупречного покроя и идеальной чистоты костюм с галстуком. Пробор в коротких седых волосах едва ли не отвращал своей прямизной, а усы щеточкой были подстрижены ровно, точно по линейке. Начищенные ботинки сияли. Гарри сразу понял, отчего Перси боготворит этого человека. Перси всегда ратовал за четкое следование правилам, а мистер Сгорбс столь дотошно выполнил указания по части мугловой одежды, что легко сошел бы за банковского управляющего, – вряд ли даже дядя Вернон распознал бы его истинную сущность.
– Падай на травку, Барти, – весело предложил Людо, похлопав по земле.
– Нет, спасибо, Людо, – ответил Сгорбс, и в его тоне прозвучал нетерпеливый укор. – Я всюду тебя разыскиваю. Болгары просят в Высшей ложе еще двенадцать мест.
– Ах, так вот им чего надо! – воскликнул Шульман. – А я-то решил, что мужику «да винца б местного». Такой жуткий акцент!
– Мистер Сгорбс! – еле слышно произнес Перси. Он согнулся в полупоклоне и стал похож на горбуна. – Не хотите чашечку чая?
– О… – Мистер Сгорбс в легком удивлении воззрился на Перси. – Да… спасибо, Уизерби.
Фред с Джорджем хрюкнули в чашки. Перси, с сильно порозовевшими ушами, занялся чайником.
– Кстати, я и с тобой, Артур, тоже хотел поговорить. – Мистер Сгорбс перевел острый взгляд на мистера Уизли. – Али Башир вышел на тропу войны. Он хочет перемолвиться с тобой парой слов по поводу эмбарго на ковры-самолеты.
Мистер Уизли тяжело вздохнул:
– Я посылал ему сову еще на прошлой неделе. Я ли ему не говорил сто, может, тысячу раз: ковры, как мугловый артефакт, внесены в реестр запрещенных к зачаровыванию объектов. Но разве он будет слушать?
– Сомневаюсь, – бросил мистер Сгорбс, принимая из рук Перси чашку. – Он прямо жаждет экспортировать.
– Ну у нас в Англии они же никогда не заменят метел, правда? – вставил Шульман.
– Али считает, что для них есть ниша на рынке семейных транспортных средств, – пояснил мистер Сгорбс. – У моего деда, помнится, был аксминстерский ковер на двенадцать персон – но, разумеется, тогда ковры еще не запретили.