Ты будешь участвовать? – повторил Малфой. – Уж ты-то, Поттер, точно будешь? Ты же не упустишь случая покривляться перед публикой.
– Либо объясни, о чем ты, либо уходи, Малфой, – отрубила Гермиона поверх «Сборника заклинаний (часть четвертая)».
По бледному лицу Малфоя разлилась довольная улыбка.
– Только не говорите, что не знаете! – в восторге продолжал он. – Уизли, у тебя и отец, и брат в министерстве, а ты не знаешь? Я в шоке! Мне папа рассказал сто лет назад!.. Узнал от Корнелиуса Фуджа. С другой стороны, мой отец общается с высокопоставленными чиновниками… а твой, Уизли, наверное, слишком мелкая сошка, ему ни о чем не сообщают… да, точно… о делах с ним не говорят…
Снова рассмеявшись, Малфой поманил за собой Краббе и Гойла, и все трое удалились.
Рон бросился следом и так шарахнул по двери купе, что стекло брызнуло осколками.
– Рон! – укоризненно сказала Гермиона. Она вытащила палочку, пробормотала: – Репаро! – и осколки слетелись в целое зеркало, а оно вспрыгнуло обратно в раму.
– А чего он… будто самый умный, а мы дураки… – рявкнул Рон. – Мой отец общается с высокопоставленными чиновниками… А мой мог бы получить повышение в любой момент… просто ему и так хорошо…
– Конечно, – спокойно согласилась Гермиона. – Рон, это же Малфой. Не сходи с ума…
– Что?! Я? Из-за него? Вот еще! – И Рон раскрошил в кулаке котлокекс.
Остаток пути Рон пребывал в плохом настроении. Он молча переоделся в школьную форму и все еще злился, когда «Хогварц-экспресс» замедлил ход, а потом наконец остановился в кромешной темноте у платформы «Хогсмед».
Едва открылись двери поезда, в небе громыхнуло. Гермиона укутала Косолапсуса плащом, а Рон не стал снимать парадную мантию с клетки Свинринстеля. Пригибая головы и жмурясь, они сошли с поезда под сплошной ливень. Им на головы с неба как будто непрерывно выливались ушаты ледяной воды.
– Привет, Огрид! – заорал Гарри, увидев гигантский силуэт в дальнем конце платформы.
– Порядок, Гарри? – послышалось в ответ. Огрид помахал. – Увидимся на пиру, ежели не утопнем!
По традиции Огрид перевозил первоклассников в замок через озеро на лодках.
– Бррр! Не хотела бы я плыть по озеру в такую погоду! – с чувством воскликнула Гермиона. Она дрожала.
Вместе с толпой ребята медленно шагали по платформе. У станции их дожидалась сотня экипажей без лошадей. Гарри, Рон, Гермиона и Невилл с облегчением сели наконец в один из них. Дверь захлопнулась, и вскоре длинная процессия, сильно дернувшись, громыхая и разбрызгивая грязь, двинулась к замку «Хогварц».
Глава двенадцатаяТремудрый турнир
Проехав в ворота меж крылатых кабанов, экипажи, опасно кренясь на ветру, стремительно набиравшем ураганную силу, загромыхали вверх по склону. Гарри прислонился к окну. Сквозь плотную завесу проливного дождя все ближе размыто мерцали желтым окна замка. Небо озарилось молнией, и карета остановилась у каменной лестницы, ведущей к громадным дубовым дверям. Подъехавшие раньше торопливо поднимались в замок; Гарри, Рон, Гермиона и Невилл выпрыгнули из кареты и, вжимая головы в плечи, тоже побежали по ступеням. Они подняли головы, лишь когда оказались внутри, в безопасности огромного и гулкого, освещенного факелами вестибюля с величественной мраморной лестницей.
– Жуть какая-то, – сказал Рон, по-собачьи мотая головой, – если так и дальше, озеро выйдет из берегов. Я промок насквозь – А-А-АЙ!
С потолка Рону на голову упал и разорвался большой красный воздушный шар с водой. Обтекая и булькая, Рон пошатнулся и толкнул Гарри. Через мгновение упала вторая водяная бомба – и, чудом не попав в Гермиону, прямо под ногами Гарри взорвалась. Холодная волна окатила кеды и просочилась в носки. Все вокруг закричали и, суматошно толкаясь, ринулись прочь с линии огня – Гарри поднял глаза и увидел, что футах в двадцати над полом парит полтергейст Дрюзг, человечек в оранжевом галстуке-бабочке и шляпке с колокольчиками. На его широкой злобной физиономии застыла сосредоточенная гримаса – он снова прицеливался.
– ДРЮЗГ! – раздался сердитый окрик. – Дрюзг, спускайся НЕМЕДЛЕННО!
Из Большого зала выскочила профессор Макгонаголл, заместитель директора и куратор колледжа «Гриффиндор». Она поскользнулась на мокром полу и, чтобы не упасть, обхватила Гермиону за шею:
– Ой! Извините, мисс Грейнджер…
– Ничего страшного, профессор! – задушенно прохрипела та, потирая горло.
– Дрюзг, спускайся сейчас же! – рявкнула профессор Макгонаголл, поправляя остроконечную шляпу и свирепо глядя вверх сквозь очки в квадратной оправе.
– Да я ж ничё! – захехекал Дрюзг и запулил очередную бомбу в пятиклассниц. Те завизжали и бросились в Большой зал. – Они ж и так мокрые! И это дождичек! Уи-и-и-и-и-и! – И в только что вошедших второклассников полетела еще одна бомба.
– Я позову директора! – закричала профессор Макгонаголл. – Предупреждаю, Дрюзг…
Дрюзг высунул язык, подбросил в воздух последнюю бомбу и улетел вверх по мраморной лестнице, хохоча как безумный.
– Что же вы, проходите, проходите! – довольно резко поторопила заляпанных детей профессор Макгонаголл. – В Большой зал, пожалуйста.
Гарри, Рон и Гермиона, то и дело поскальзываясь, кое-как пересекли вестибюль и прошли направо в двойные двери. Рон гневно ворчал себе под нос, смахивая со лба насквозь мокрые пряди.
В парадном убранстве Большой зал выглядел, как всегда, потрясающе. В свете тысяч свечей, плавающих в воздухе над столами, сверкали золотом блюда и кубки. За четырьмя – по числу колледжей – длинными столами, весело болтая, сидели ученики; вдоль пятого стола лицом к учащимся расположились учителя. В зале было гораздо теплее, чем в вестибюле. Гарри, Рон и Гермиона прошли мимо столов «Слизерина», «Вранзора» и «Хуффльпуффа» и уселись за дальним, гриффиндорским столом, рядом с Почти Безголовым Ником. Жемчужно-белое, полупрозрачное привидение их колледжа облачилось в дублет с особенно пышным воротником, который призван был подчеркнуть торжественность момента, а заодно подпереть полуотрубленную голову.
– Добрый вечер, – просиял Ник.
– Так-таки и добрый, – пробурчал Гарри, снимая кеды и выливая из них воду. – Надеюсь, они поторопятся с Распределением, я с голоду умираю.
Распределение первоклассников по колледжам проводилось в начале каждого учебного года, но из-за весьма неблагоприятного стечения обстоятельств Гарри присутствовал только на своем. И сейчас вообще-то очень хотел посмотреть.
На другом конце стола зазвенел восторженный, прерывающийся от волнения голосок:
– Э-ге-гей, Гарри!
Это был Колин Криви, третьеклассник, который Гарри боготворил.
– Привет, Колин, – не поощряя ажиотажа, ответил тот.
– Гарри, знаешь что? Знаешь что, Гарри? В этом году мой брат пошел в школу! Мой брат Деннис!
– Э-э-э… здорово.
– Он так рад, так рад! – Колин буквально подпрыгивал на стуле. – Я так хочу, чтоб он попал в «Гриффиндор»! Скрести пальцы, ладно, Гарри?
– Э… ладно, хорошо, – отозвался тот. Он отвернулся к Рону, Гермионе и Почти Безголовому Нику. – Братья и сестры обычно ведь попадают в один колледж, да? – поинтересовался он. Все семеро Уизли, например, учились в «Гриффиндоре».
– Вовсе не обязательно, – помотала головой Гермиона. – У Парвати Патил сестра-близнец учится во «Вранзоре», а ведь они абсолютно идентичны – казалось бы, должны быть вместе.
Гарри посмотрел на учительский стол. Там пустовало гораздо больше мест, чем обычно. Ну, понятно, Огрид сражается с волнами на озере, перевозя первоклашек; профессор Макгонаголл руководит протиркой пола в вестибюле… но вот еще одно пустое кресло… Гарри не мог сообразить, кого не хватает.
– А где же новый преподаватель защиты от сил зла? – Гермиона смотрела туда же.
Ни один преподаватель не сумел продержаться на этой должности более трех триместров. Самым любимым у Гарри был профессор Люпин – он уволился в конце прошлого года. Гарри еще раз обвел глазами стол. Ни одного нового лица.
– Может, никого не нашли? – забеспокоилась Гермиона.
Гарри внимательно осмотрел учителей, всех по очереди. Крошечный профессор Флитвик, преподаватель заклинаний, сидел на высокой горке подушек. Рядом с ним профессор Спарж, учительница гербологии – летучие седые волосы, а колдовская шляпа нахлобучена косо. Профессор Спарж что-то говорила профессору Синистре с кафедры астрономии. По другую сторону от Синистры сидел самый нелюбимый учитель Гарри, преподаватель зельеделия Злей – сальные волосы, землистый цвет лица, нос крючком. Нелюбовь Гарри к Злею была сравнима лишь с ненавистью Злея к Гарри – и эта ненависть, если такое вообще возможно, еще обострилась в прошлом году. Гарри тогда прямо под длинным носом Злея организовал побег Сириуса, с которым Злей непримиримо враждовал со школьной скамьи.
Около Злея стояло пустое кресло, предназначавшееся, видимо, для профессора Макгонаголл. Далее, в самом центре стола, в роскошной темно-зеленой мантии, расшитой звездами и полумесяцами, сидел профессор Думбльдор. В свете свечей длинные борода и волосы директора отливали серебром. Думбльдор подбородком опирался на сложенные домиком длинные худые пальцы и, глубоко погрузившись в раздумья, сквозь очки-полумесяцы взирал на зачарованный потолок. Гарри тоже посмотрел – потолок всегда отражал небо над замком и, пожалуй, еще никогда не бывал так мрачен. Там клубились черно-багровые тучи, и сейчас снова ударил гром, ослепительно полыхнула молния.
– Давайте же скорее, – простонал Рон. – Я уже гиппогрифа готов сожрать.
Не успел он произнести эти слова, как двери Большого зала отворились и воцарилась тишина. Профессор Макгонаголл повела к учительскому столу первоклассников. Гарри, Рон и Гермиона, конечно, тоже промокли, но это была ерунда в сравнении с тем, что выпало этим самым первоклассникам, – как будто они перебирались через озеро вплавь, а не на лодках. Все, подходя к учительскому столу и выстраиваясь в шеренгу, дрожали и от страха, и от холода – все, кроме самого маленького мальчика с мышастыми волосами. Он утопал в – Гарри узнал сразу – знаменитом плаще Огрида. Плащ был малышу так велик, что скорее напоминал шатер. Над воротником виднелось крохотное личико, почти болезненно восхищенное. Встав рядом с перепуганными товарищами, он поймал взгляд Колина Криви, показал ему большие пальцы и сказал губами: «Я упал в озеро!» От такого поворота событий он явно пребывал в бешеном восторге.