Думбльдор еле заметно дернул уголками рта и продолжал:
– Как всегда, напоминаю, что всем учащимся запрещено ходить в лес вокруг замка, а деревню Хогсмед посещают только те, кто уже закончил второй класс. Кроме того, моя тяжелая обязанность – уведомить вас, что квидишный чемпионат школы в этом году проводиться не будет.
– Что?! – выдохнул Гарри. Он оглянулся на Фреда с Джорджем, тоже игравших в команде «Гриффиндора». Те, не сводя глаз с Думбльдора, молча шевелили губами, не в силах вымолвить ни слова от потрясения.
– Это вызвано тем, – сказал Думбльдор, – что с октября и в течение всего учебного года в школе будет проводиться мероприятие, которое потребует от учителей полной отдачи – однако, я уверен, непременно вас всех порадует. С огромным удовольствием объявляю, что в этом году в «Хогварце»…
Но тут раздался оглушительный громовой раскат, и двери Большого зала с грохотом распахнулись.
На пороге, опираясь на длинный посох, стоял человек, укутанный в черный дорожный плащ. Все головы в зале повернулись, и незнакомца вдруг осветила раздвоенная молния, ярко сверкнувшая на потолке. Человек в дверях опустил капюшон, тряхнул длинной гривой седеющих темно-серых волос и направился к учительскому столу.
Каждый второй его шаг отдавался в зале глухим клацаньем. Человек дошел до конца стола, повернул направо и захромал к Думбльдору. Потолок вновь рассекла молния. Гермиона ахнула.
Вспышка резко высветила лицо незнакомца, и такого лица Гарри в жизни не видал: его как будто вытесал из старого растрескавшегося полена некто, имевший очень смутное представление о человеческой внешности и не слишком умело владевший стамеской. Сплошь в шрамах, рот – диагональный разрез, большой кусок носа словно выдернут… Но самое страшное – глаза.
Один напоминал маленькую черную бусину. Другой, пронзительно-голубой, большой и круглый как монета, беспрерывно двигался. Не моргая, он крутился влево, вправо, вверх и вниз, совершенно независимо от нормального черного глаза – а потом закатился, уставившись незнакомцу в затылок, так что снаружи виднелся один белок.
Пришелец доклацал до Думбльдора, протянул руку, тоже густо исчерченную шрамами, и Думбльдор пожал ее, что-то пробормотав – Гарри не расслышал. Похоже было, что директор о чем-то спросил у незнакомца, а тот ответил вполголоса, покачав головой и без улыбки. Думбльдор кивнул и указал гостю на свободное место справа от себя.
Человек сел, отбросил с лица темно-серую гриву, придвинул блюдо сарделек, поднес его к обрубку носа и понюхал. Затем вынул из кармана ножичек, наколол на острие сардельку и стал есть. Нормальный глаз смотрел на сардельку, а голубой, вращаясь в глазнице, стрелял во все стороны, изучая Большой зал.
– Позвольте вам представить нового преподавателя защиты от сил зла, – с воодушевлением произнес Думбльдор в гробовой тишине. – Профессор Хмури.
Обычно новых преподавателей встречали бурными аплодисментами, но на сей раз не захлопал никто, ни учителя, ни ученики, только Думбльдор и Огрид. Оба ударили в ладоши, но в тишине одинокие хлопки прозвучали зловеще, и оба вскоре прекратили. Всех остальных слишком поразило странное появление Хмури, и они лишь оцепенело глазели.
– Хмури? – шепотом переспросил Гарри у Рона. – Шизоглаз Хмури? Тот самый, которому утром помогал твой папа?
– Наверно, – тихо и благоговейно отозвался Рон.
– Что с ним такое? – тоже шепотом спросила Гермиона. – Что у него с лицом?
– Понятия не имею, – еле слышно ответил Рон, завороженно глядя на Хмури.
Этот отнюдь не теплый прием Хмури нимало не обескуражил. Не притронувшись к кувшину с соком, что стоял прямо перед ним, он полез куда-то под дорожный плащ, достал фляжку и от души глотнул. Когда он поднял руку ко рту, плащ задрался, и Гарри увидел под столом деревянную лодыжку и ступню в форме когтистой лапы.
Думбльдор прочистил горло.
– Как я уже сказал, – он, улыбаясь, оглядел море лиц, не сводивших зачарованных взоров с Шизоглаза Хмури, – в ближайшие месяцы в нашей школе пройдет весьма захватывающее мероприятие, подобного которому не проводилось уже свыше ста лет. Мне чрезвычайно приятно уведомить вас, что в этом году в «Хогварце» состоится Тремудрый Турнир.
– Да вы ШУТИТЕ! – на весь зал выпалил Фред Уизли.
Напряжение, висевшее в зале с прибытия Хмури, вдруг рассеялось.
Все засмеялись, и сам Думбльдор одобрительно захихикал.
– Нет, я не шучу, мистер Уизли, – сказал он, – но, кстати, вы напомнили – летом мне рассказали отличный анекдот. Значит, так: тролль, лешачка и лепрекон заходят в бар…
Профессор Макгонаголл громко закашляла.
– Э-э-э… сейчас, возможно, не время… мда… – стушевался Думбльдор. – О чем бишь я? Ах да, Тремудрый Турнир… некоторые из вас, вероятно, не знают, что это такое, поэтому, надеюсь, те, кто знает, простят мне небольшой экскурс в историю, а сами могут тем временем подумать о чем-нибудь своем… Тремудрые Турниры зародились около семисот лет назад. Это были дружеские состязания между учениками трех крупнейших колдовских школ Европы – «Хогварца», «Бэльстэка» и «Дурмштранга». Каждая школа делегировала на Турнир своего чемпиона. Три чемпиона выполняли три волшебных задания. Раз в пять лет школы по очереди принимали у себя участников Турнира, и принято было считать, что это блестящий метод установления дружеских контактов между молодыми ведьмами и колдунами из разных стран… Так продолжалось, пока уровень смертности не сделался столь высок, что Турниры отменили.
– Уровень смертности? – в ужасе повторила Гермиона. Но большинство, похоже, не разделяло ее беспокойства: многие оживленно переговаривались, да и Гарри куда интереснее было подробнее узнать про Турнир, чем переживать из-за смертей многовековой давности.
– Несколько веков не раз предпринимались попытки возродить Турниры, – продолжал Думбльдор, – но успеха никто не добился. И все же департамент международного магического сотрудничества и департамент по колдовским играм и спорту нашего министерства решили, что пришло время попробовать вновь. Все лето мы напряженно работали над обеспечением безопасности, дабы ни при каких обстоятельствах участникам Турнира не грозила гибель… В октябре к нам прибывают директора «Бэльстэка» и «Дурмштранга» с претендентами на звание чемпиона. Чемпионы будут выбраны в Хэллоуин. Беспристрастный судья решит, кто из претендентов достоин состязаться за Тремудрый Приз, увековечение имени своей школы и вознаграждение в тысячу галлеонов.
– Я попробую! – громким шепотом воскликнул Фред Уизли, воодушевленно сияя. Подумать только: слава, богатство! И не он один вообразил себя чемпионом «Хогварца». Гарри видел, как за каждым столом ребята жадно взирают на Думбльдора или увлеченно перешептываются. Затем Думбльдор заговорил снова, и зал притих.
– Безусловно, каждый из вас жаждет завоевать для своей школы Тремудрый Приз, – сказал он, – и тем не менее директора школ-участниц совместно с министерством магии приняли решение ввести для претендентов возрастное ограничение. Заявки на участие будут приниматься только от тех, кому уже исполнилось семнадцать лет. Это, – Думбльдор слегка повысил голос, потому что по залу понеслись возмущенные вопли (а близнецы Уизли точно взбесились), – необходимая мера. Невзирая ни на какие предосторожности, задания Турнира очень сложны и опасны – маловероятно, что с ними справятся учащиеся младше шестого-седьмого класса. Я лично прослежу за тем, чтобы несовершеннолетние не обманули нашего беспристрастного судью. – Голубые глаза ярко блеснули, скользнув по мятежным лицам Фреда и Джорджа. – И я призываю тех, кому не исполнилось семнадцати, не тратить время понапрасну и не подавать заявки… Делегации «Бэльстэка» и «Дурмштранга» прибудут в октябре и останутся у нас практически на весь учебный год. Я уверен, что вы примете наших иностранных гостей с подобающей любезностью и окажете искреннюю поддержку чемпиону «Хогварца», когда его или ее выберут. А теперь, поскольку уже очень поздно, а для завтрашних занятий вам необходимо отдохнуть и набраться сил, – быстренько спать! Марш-марш!
Думбльдор сел и повернулся к Шизоглазу Хмури. Скрежеща и грохоча скамьями, школьники встали из-за столов и устремились к двойным дверям.
– Как они могли! – возопил Джордж Уизли. Он к дверям не пошел, а остался у стола, испепеляя Думбльдора взглядом. – Нам исполнится семнадцать в апреле, почему нам нельзя участвовать?
– Меня они не остановят, – упрямо заявил Фред, тоже недовольно взиравший на учительский стол. – Чемпионам позволяется такое, что нам, простым смертным, и не снилось! Плюс тысяча галлеонов!
– Да-а, – задумчиво протянул Рон, – тысяча галлеонов…
– Пошли, – поторопила Гермиона, – мы скоро тут одни останемся.
Гарри, Рон, Гермиона, Фред и Джордж направились в вестибюль, обсуждая, как Думбльдор может помешать несовершеннолетнему подать заявку.
– А что за беспристрастный судья выбирает чемпионов? – спросил Гарри.
– Понятия не имею, – отозвался Фред, – но обдурить надо его. Джордж, я думаю, пары капель старильного зелья хватит…
– Но Думбльдор-то знает, что вам нет семнадцати, – пожал плечами Рон.
– Да, но ведь не он выбирает чемпиона, правильно? – резонно возразил Фред. – По-моему, этот самый судья получит список желающих и выберет лучшего от каждой школы, и ему безразлично будет, кому сколько лет. А Думбльдор хочет помешать нам подать заявку.
– Но ведь были смертельные случаи! – тревожно напомнила Гермиона. Они проскользнули в потайную дверцу за гобеленом и зашагали по узкой лестнице.
– Были, – беспечно согласился Фред, – но это ж миллион лет назад. И вообще, кто не рискует… Эй, Рон, ты как насчет поучаствовать? Если мы придумаем, как провести Думбльдора?
– Ты как считаешь? – обратился к Гарри Рон. – Подать заявку было бы классно, да? Но они небось выберут кого постарше… Мы-то недоучки…
– Я-то уж точно, – послышался за спинами близнецов мрачный голос Невилла, – хотя Ба наверняка захочет, чтоб я попробовал, она вечно твердит, ка