При этих словах в зале наступила такая тишина, будто все внезапно затаили дыхание.
– Как вы уже знаете, в Турнире состязаются трое колдунов, – спокойно продолжал Думбльдор, – по одному от каждой школы-участницы. В зависимости от того, насколько хорошо выполнены задания, чемпионам начисляются баллы. Чемпион, набравший больше всех баллов, выигрывает Тремудрый Приз. Чемпионов выберет беспристрастный судья… а именно, Кубок Огня.
Думбльдор достал волшебную палочку и трижды стукнул по крышке ларца. Крышка со скрипом открылась. Думбльдор сунул руку внутрь и вытащил большой, грубо вырубленный деревянный кубок – ничем особым не примечательный, если не считать того, что его до самых краев наполнял пляшущий бело-голубой огонь.
Думбльдор закрыл ларец и аккуратно разместил на нем кубок. Теперь его видел весь зал.
– Желающие подать заявки на участие должны написать свое имя и название школы на пергаменте и бросить его в Кубок, – объяснил Думбльдор. – Потенциальным чемпионам предоставляется на раздумья двадцать четыре часа. Завтра вечером, в Хэллоуин, Кубок сообщит имена троих, кого сочтет наиболее достойными защищать честь их школ. Сегодня вечером Кубок установят в вестибюле, в свободном доступе для желающих… Чтобы у учащихся, не достигших установленного возраста, не возникало искушения, – добавил Думбльдор, – я, как только Кубок будет установлен, проведу вокруг него Возрастной Рубеж, который невозможно пересечь, если вам не исполнилось семнадцати… И наконец, я должен поставить в известность всех: такое решение не стоит принимать легкомысленно. Чемпион, избранный Кубком Огня, обязан пройти путь до конца. Опустив пергамент со своей фамилией в Кубок, вы создаете некую неразрывную связь, заключаете магический контракт. Если вас изберут чемпионом, вы не сможете передумать. Поэтому, прошу вас, хорошенько поразмыслите, готовы ли вы идти до конца. А теперь пора спать. Доброй ночи.
– Возрастной Рубеж! – блестя глазами, воскликнул Фред Уизли, когда все они направились к выходу. – Ну так его-то как раз можно обмануть старильным зельем. А как только бросил имя в Кубок – привет, дело сделано, откуда он знает, семнадцать тебе или нет?
– Но вряд ли те, кому меньше семнадцати, справятся с заданиями, – вмешалась Гермиона. – Мы еще столько всего не знаем…
– Говори за себя, – отрезал Джордж. – Гарри, ты как, будешь пробовать?
Гарри на мгновение вспомнил, как настойчиво просил Думбльдор тех, кому еще нет семнадцати, не подавать заявки. Но эти воспоминания потеснила сладостная картина, как он выигрывает Тремудрый Приз… интересно, сильно разозлится Думбльдор, если кто-то младше семнадцати найдет способ пересечь Возрастной Рубеж?..
– Где же он? – Рон не слышал ни слова; он смотрел по сторонам, ища Крума. – Думбльдор случайно не говорил, где будут спать дурмштранговцы?
Ответ на его вопрос поступил немедленно; они поравнялись со слизеринским столом, где Каркаров как раз собирал своих учеников.
– Все, возвращаемся на корабль, – говорил он. – Виктор, как себя чувствуешь? Ты наелся? Послать за глинтвейном?
Гарри увидел, как Крум, натягивая меховую куртку, покачал головой.
– Профессор, я пы хотел фино, – с надеждой попросил другой мальчик.
– Я предлагал не тебе, Поляков, – рявкнул Каркаров. С него мигом слетела вся родительская заботливость. – Ты, я вижу, опять перепачкал мантию, неряха…
Каркаров повел учеников к дверям и достиг их одновременно с Гарри, Роном и Гермионой. Гарри остановился, пропуская профессора.
– Спасибо, – равнодушно поблагодарил Каркаров, на ходу скользнув взглядом по лицу Гарри.
И замер. Обернулся к Гарри и вытаращился, будто не в силах поверить собственным глазам. За спиной своего директора ученики «Дурмштранга» тоже остановились. Каркаров медленно оглядел лицо Гарри, уставился на лоб. Дурмштранговцы тоже смотрели с интересом. Краем глаза Гарри видел, как некоторые лица озаряются пониманием. Мальчик-неряха пихнул локтем в бок стоящую рядом девочку и открыто показал на шрам.
– Да, это Гарри Поттер и есть, – пророкотал голос сзади.
Профессор Каркаров развернулся. Перед ним, тяжело опираясь на посох, стоял Шизоглаз Хмури. Волшебный глаз смотрел на директора «Дурмштранга» не моргая.
Кровь мгновенно отхлынула от лица Каркарова. Появилась ужасающая гримаса гнева, смешанного со страхом.
– Вы! – выдохнул он, глядя на Хмури как на привидение.
– Я, – сурово ответил Хмури. – Если вам нечего сказать Поттеру, Каркаров, лучше проходите. Вы устроили затор.
И действительно, за ними скопилась уже половина зала. Все тянули шеи, пытаясь рассмотреть, почему нельзя пройти.
Не сказав более ни слова, профессор Каркаров увел своих подопечных. Вперив ему в спину волшебный глаз, Хмури, с глубочайшей неприязнью кривя изуродованное лицо, следил, как тот удаляется.
Как правило, по субботам многие завтракали поздно, но наутро после пира не только Гарри, Рон и Гермиона поднялись гораздо раньше обычного. Внизу они обнаружили человек двадцать. Кое-кто жевал гренки, и все разглядывали Кубок Огня. Тот красовался посреди вестибюля на табурете, куда обычно клали Шляпу-Распредельницу. На полу вокруг табурета была нарисована тонкая золотая окружность радиусом в десять футов.
– Кто-нибудь уже бросил пергамент? – с жадным любопытством спросил Рон у какой-то третьеклассницы.
– Все дурмштранговцы, – ответила та. – А из «Хогварца» я пока никого не видела.
– Наверняка некоторые положили вчера вечером, когда все ушли спать, – сказал Гарри. – Я бы так и сделал… тайком. Представляешь, если твоя заявка – и вдруг из Кубка кубарем?
За спиной у Гарри раздался смех: вниз по лестнице бежали Фред, Джордж и Ли Джордан. Все трое были возбуждены до крайности.
– Мы его приняли, – торжествующим шепотом сообщил Фред Гарри, Рону и Гермионе, – только что!
– Что приняли? – спросил Рон.
– Старильное зелье, тупица, – объяснил Фред.
– По одной капле. – Джордж радостно потирал руки. – Нам же надо состариться всего на несколько месяцев.
– Поделим тысячу галлеонов на троих, если один из нас выиграет. – Ли широко улыбался.
– Знаете, вряд ли у вас получится, – предупредила Гермиона. – Наверняка Думбльдор предусмотрел.
Фред, Джордж и Ли не обратили на нее внимания.
– Готовы? – обратился Фред к двум другим, дрожа от волнения. – Тогда пошли – я первый…
В восторге раскрыв глаза, Гарри смотрел, как Фред вынул из кармана кусочек пергамента, на котором значилось: «Фред Уизли – “Хогварц”». Фред подошел к Возрастному Рубежу и встал, покачиваясь на цыпочках, точно пловец, готовящийся прыгнуть с пятидесяти футов. К нему были прикованы взгляды всех ребят в вестибюле. Он глубоко вдохнул и пересек Рубеж.
На долю секунды Гарри поверил, что трюк сработал, – Джордж-то уж точно поверил, издал победный клич и прыгнул следом, – но в следующее мгновение что-то громко зашипело, и близнецов словно невидимой катапультой выкинуло из золотой окружности. Они больно ударились, приземлившись на холодный каменный пол в десяти футах от Кубка Огня, после чего, как будто этого унижения было недостаточно, у обоих с громким хлопком выросли длинные белые бороды.
Стены вестибюля задрожали от хохота. Даже Фред с Джорджем, поднявшись на ноги и как следует оглядев друг друга, тоже рассмеялись.
– Я же вас предупреждал, – весело произнес низкий голос, и, повернувшись, все увидели, что из Большого зала вышел профессор Думбльдор. Он внимательно осмотрел близнецов. В его глазах танцевали лукавые огоньки. – Пожалуй, вам следует отправиться к мадам Помфри. Она уже пользует мисс Фосетт из «Вранзора» и мистера Саммерса из «Хуффльпуффа», которые также решили слегка состариться. Хотя, следует заметить, их бороды не идут ни в какое сравнение с вашими.
Фред с Джорджем помчались в лазарет, сопровождаемые рыдающим от хохота Ли. Гарри, Рон и Гермиона, хихикая, отправились завтракать.
Сегодня утром убранство Большого зала изменилось. По случаю Хэллоуина под зачарованным потолком трепыхали крылышками облака настоящих летучих мышей, а из каждого угла пялились фигурно вырезанные тыквы. Гарри направился к Дину с Шеймасом, обсуждавшим совершеннолетних учащихся «Хогварца», которые, по их мнению, достойны были стать чемпионами.
– Говорят, Уоррингтон рано утром опустил свое имя в Кубок, – сказал Дин Гарри. – Знаешь, такой громила из «Слизерина», на ленивца похож.
Гарри, однажды игравший против Уоррингтона в квидиш, с отвращением потряс головой:
– Чемпион-слизеринец? Ни за что!
– Хуффльпуффцы в один голос твердят про Диггори, – презрительно бросил Шеймас. – Только, мне кажется, он не захочет рисковать своей смазливенькой физией.
– Слышите? – вдруг сказала Гермиона.
Из вестибюля неслись радостные вопли. Все развернулись и в дверях увидели Ангелину Джонсон. Та смущенно улыбалась. Высокая чернокожая Ангелина, Охотница гриффиндорской команды, подошла к ним, села и сказала:
– Я подала заявку! Опустила бумажку, и все!
– Шутишь! – поразился Рон.
– А тебе уже семнадцать? – спросил Гарри.
– Конечно, семнадцать. Бороды-то нету, – тут же откликнулся Рон.
– У меня день рождения был на прошлой неделе, – сообщила Ангелина.
– Наконец-то кто-то из «Хогварца», – сказала Гермиона, – Ангелина, я так надеюсь, что тебя выберут!
– Спасибо, Гермиона, – кивнула Ангелина.
– Да уж, лучше ты, чем Красавчик Диггори, – вздохнул Шеймас, и на него тут же окрысились проходившие мимо хуффльпуффцы.
– Так что мы сегодня будем делать? – спросил Рон у Гарри и Гермионы после завтрака на выходе из Большого зала.
– Мы же еще не навещали Огрида, – сообразил Гарри.
– Годится, – согласился Рон, – если только он не попросит нас сдать по паре пальцев на кормление драклов.
Лицо Гермионы внезапно озарилось.
– Я только что поняла – я же еще не предлагала Огриду вступить в П.У.К.Н.И.! – радостно вскричала она. – Подождите немножко, я сбегаю за значками.