– Поттер, чемпионам пора спуститься во двор… готовиться к первому испытанию.
– Хорошо. – Гарри встал. Вилка со звоном упала на тарелку.
– Удачи, Гарри, – прошептала Гермиона, – все будет хорошо!
– Ага, – ответил Гарри совершенно чужим голосом.
Вместе с профессором Макгонаголл он вышел из Большого зала. Куратор тоже была сама не своя; пожалуй, она дергалась не меньше Гермионы. Спускаясь по каменным ступеням навстречу холодному ноябрьскому полудню, она положила руку Гарри на плечо.
– Главное – не паникуйте, – сказала она, – сохраняйте хладнокровие… помните, кругом взрослые колдуны, они контролируют ситуацию… главное, сделайте все, что в ваших силах, и никто не подумает о вас плохого… Вы хорошо себя чувствуете?
– Да, – с удивлением услышал Гарри собственный голос, – хорошо.
Профессор Макгонаголл вела его по опушке леса туда, где содержались драконы, но, когда они приблизились к рощице, откуда открывался вид на загон, оказалось, что его загораживает недавно установленная палатка.
– Вы, Поттер, идите внутрь к остальным чемпионам, – сильно дрожащим голосом объявила профессор Макгонаголл, – и ждите своей очереди. Мистер Шульман тоже там… он расскажет вам о… процедуре… Удачи.
– Спасибо, – неживым голосом поблагодарил Гарри. Профессор Макгонаголл оставила его у входа в палатку. Гарри вошел.
В углу на низкой деревянной табуретке сидела Флёр Делакёр. От ее обычной сдержанности буквально ничего не осталось, лицо побледнело и покрылось испариной. Виктор Крум был гораздо мрачнее обыкновенного – видимо, предположил Гарри, так Крум нервничает. Седрик мерил шагами пол. Когда Гарри вошел, Седрик слабо ему улыбнулся, и Гарри улыбнулся в ответ, обнаружив, что мускулы лица работают с трудом, словно позабыв, как это делается.
– Гарри! Ого-го! – радостно возопил Шульман, оборачиваясь к нему. – Входи, входи, будь как дома!
Среди бледных чемпионов Шульман странным образом напоминал слегка раздутого и яркого мультяшного персонажа. Он снова облачился в старую квидишную форму «Ос».
– Что ж, все в сборе – пора снабдить вас информацией! – радостно объявил Шульман. – Когда публика займет свои места, я предложу каждому из вас этот мешочек, – он потряс мешочком из пурпурного шелка, – откуда вы достанете фигурку того, с кем вам предстоит встретиться! Они разных… э-э-э… разного вида. Так, что-то еще я должен вам сказать… ах да… ваша задача – добыть золотое яйцо!
Гарри огляделся. Седрик кивнул один раз, показав, что понял, и снова принялся расхаживать туда-сюда; он слегка позеленел. Флёр Делакёр и Крум вообще никак не отреагировали. Может, боялись, что их вырвет, если они откроют рот, – этого, по крайней мере, боялся Гарри. А ведь они, в отличие от него, оказались здесь по доброй воле…
Казалось, не прошло и секунды, а мимо палатки уже топотали тысячи ног, слышались оживленные разговоры, шутки, смех… Гарри чувствовал себя настолько отдельно от этих людей, будто они были существами иной породы. И тогда – по ощущениям, максимум еще через секунду – Шульман принялся распускать завязки пурпурного шелкового мешочка.
– Леди вперед. – И он поднес мешочек к Флёр.
Она запустила внутрь дрожащую руку и вытащила крошечную, идеально точную модель дракона – валлийского зеленого. На шее у модели болтался номер «2». И, поскольку Флёр выказала не удивление, а скорее отчаянную покорность судьбе, Гарри понял, что был прав: мадам Максим ее преду предила.
То же самое было с Крумом: он вытащил алого китайского огнешара под номером «3» и, глазом не моргнув, уставился в пол.
Седрик опустил руку в мешочек и достал серо-голубого шведского тупорыла с номером «1». А Гарри добыл то, что осталось: венгерского хвосторога под номером «4». Он посмотрел на своего дракончика – хвосторог расправил крылышки и обнажил миниатюрные зубки.
– Ну вот! – провозгласил Шульман. – Теперь каждый знает своего соперника, а номер на шее означает порядок выхода на поле, да? Я сейчас уйду – я комментирую состязания. Мистер Диггори, когда услышите свисток, просто выходите на поле, хорошо? Что еще… Гарри? Можно тебя на два слова? Снаружи?
– Э-э-э… конечно, – ничего не соображая, ответил Гарри, поднялся и вслед за Шульманом вышел из палатки. Тот отвел Гарри подальше, остановился между деревьями и отечески спросил:
– Ты как себя чувствуешь? Может, тебе что-нибудь принести?
– Что? – даже не понял Гарри. – А… нет, спасибо.
– У тебя есть план? – Шульман заговорщицки понизил голос. – Потому что, если не возражаешь, конечно, я с радостью поделюсь кое-какими идейками. Я имею в виду, – продолжал Шульман, понижая голос еще сильнее, – ты же у нас как бы вне программы, Гарри… и если я могу чем-то помочь…
– Нет, – отрезал Гарри, сам понимая, что поспешный ответ прозвучал грубо, – нет, я… уже придумал, что делать. Спасибо.
– Никто не узнает, Гарри, – подмигнул Шульман.
– Да нет, спасибо, все хорошо, – сказал Гарри, недоумевая, почему он без конца повторяет эти слова, хотя на самом деле ему еще ни разу не бывало так плохо. – У меня есть план, и я…
Где-то вдалеке прозвучал свисток.
– Батюшки, мне надо бежать! – спохватился Шульман и умчался.
Гарри зашагал к палатке и увидел, как оттуда появляется совсем позеленевший Седрик. Проходя мимо, Гарри попытался пожелать ему удачи, но выдавил только гортанный хрип.
Гарри вернулся в палатку к Флёр и Круму. Спустя пару секунд снаружи донесся рев толпы, видимо означавший, что Седрик вошел в загон и оказался лицом к лицу с живым прототипом своей фигурки…
Гарри и не догадывался, что сидеть и слушать будет так ужасно. Публика, точно единое многоголовое существо, вскрикивала… визжала… ахала, глядя на то, что проделывал Седрик, пытаясь пробраться мимо шведского тупорыла. Крум упорно глядел в пол. Флёр вместо Седрика мерила шагами палатку. А комментарии Шульмана только усугубляли кошмар… Жуткие картины возникали в голове у Гарри, когда он слышал:
– О-о-о, чуть не попался, совсем чуть-чуть… Вот рисковый парень!.. Хороший ход – жаль, не помогло!..
А затем, минут через пятнадцать, раздался оглушительный гул, который мог означать только одно: Седрик обошел дракона и схватил золотое яйцо.
– Очень, очень хорошо! – кричал Шульман. – Ну – что нам скажут судьи?
Но он не произнес оценки вслух; видимо, судьи показывали их публике.
– Один закончил, осталось трое! – заорал Шульман, когда вновь прозвучал свисток. – Мисс Делакёр, прошу вас!
Флёр дрожала с головы до ног. Когда она, высоко задрав подбородок и крепко зажав в руке палочку, выходила из палатки, Гарри даже проникся к ней некоторой симпатией. Он и Крум остались вдвоем – сидели у противоположных стен и избегали встречаться взглядами.
Повторилось все то же самое…
– О, не уверен, что это разумно! – доносились до них веселые вопли Шульмана. – О!.. Почти что… Теперь осторожно!.. Святое небо, я думал, она его схватит!
Через десять минут трибуны разразились аплодисментами… Значит, Флёр тоже выполнила задание. Пауза… судя по всему, показывают оценки Флёр… снова рукоплескания… потом, в третий раз, свисток.
– На поле выходит мистер Крум! – провозгласил Шульман, и Крум косолапо удалился, оставив Гарри в одиночестве.
Он сейчас особенно чутко ощущал свое тело; ощущал, как сильно бьется сердце, как от страха сводит пальцы… и в то же время, глядя на стены палатки и слушая, откуда-то очень издалека, шум толпы, он словно бы витал над самим собой…
– Очень смело! – орал Шульман. Гарри услышал кошмарный, пронзительный вопль китайского огнешара. Публика судорожно вдохнула. – Вот это храбрость!.. И… Есть! Он добыл яйцо!
Рукоплескания осколками разбитого стекла рассыпались в холодном воздухе. Крум закончил выступление – теперь черед Гарри.
Он встал, заметив мимоходом, что ноги превратились в желе, и замер в ожидании. Прозвучал свисток. Гарри вышел из палатки. Ужас его достиг крещендо. И вот уже, миновав рощицу, он вошел в загон.
Открывшуюся перед ним картину он увидел будто в очень ярком цветном сне. С трибун, магически воздвигнутых с того дня, как он побывал здесь в прошлый раз, смотрело великое множество лиц. А через загон на Гарри злобными желтыми глазами уставился хвосторог – приспустив крылья, дракониха склонялась над кладкой. Чудовищная чешуйчатая ящерица молотила по земле шипастым хвостом, оставляя отметины длиною в ярд. Трибуны очень шумели – ободряли или нет, Гарри не понимал и не интересовался. Пришло время сделать то, что нужно сделать… сконцентрировать всю волю на том, в чем его единственное спасение…
Гарри поднял палочку.
– Акцио «Всполох»! – прокричал он.
И стал ждать, всеми фибрами души надеясь, молясь… вдруг не получится… вдруг метла не прилетит… от окружающего его отделяла какая-то зыблющаяся, прозрачная завеса, точно жаркое марево, и от этого загон и лица людей как будто плавали в воздухе…
И тут Гарри услышал – к нему неслась метла. Он повернулся и увидел, как из-за леса стремительно приближается «Всполох». Метла ворвалась в загон и выжидательно повисла перед Гарри. Публика зашумела сильнее… Шульман тоже что-то кричал… но слух у Гарри больше не работал как надо… слышать было не нужно, не важно…
Он закинул ногу на древко, оттолкнулся от земли. И спустя мгновение случилось чудо…
Как только он воспарил, как только ветер разворошил ему волосы, как только лица публики сделались просто булавочными головками телесного цвета, а дракон уменьшился до размеров собаки, Гарри понял, что не просто покинул землю, но оставил внизу страх… очутился в своей стихии…
Это – очередной квидишный матч, вот и все… обычный квидишный матч, а хвосторог – особо мерзкая команда противника…
Он посмотрел вниз на кладку, надежно защищенную передними лапами дракона, и сразу увидел среди цементно-серых яиц одно сверкающе-золотое. «Итак, – сказал себе Гарри, – отвлекающий маневр… поехали…»
Он нырнул. Голова хвосторога повернулась за ним; Гарри знал, что задумал дракон, и вовремя вышел из пике; огненный снаряд пролетел как раз там, где