предлагая взять с собой угощение. Гермиона отказалась, с болью глядя, как они кланяются и делают реверансы, а Гарри с Роном набили карманы кремовыми пирожными и пирожками.
– Большое спасибо! – поблагодарил Гарри эльфов, провожавших гостей до двери. – Увидимся, Добби!
– Гарри Поттер… а можно Добби иногда будет приходить? – робко спросил эльф.
– Конечно, можно, – ответил Гарри, и Добби просиял.
– Знаете что? – обратился к друзьям Рон, когда они поднимались по лестнице в вестибюль. – Я все эти годы восхищался Фредом и Джорджем, как лихо они таскают с кухни еду, – а оказывается, это раз плюнуть! Они там только рады ее раздавать!
– Мне кажется, это лучшее, что могло случиться с эльфами, – сказала Гермиона на мраморной лестнице. – Что Добби получил здесь работу. Эльфы увидят, как ему хорошо, что он свободен, и постепенно до них дойдет, что и им тоже нужно освободиться!
– Будем надеяться, они не станут сильно приглядываться к Винки, – отозвался Гарри.
– О, она утешится, – заверила Гермиона, хоть и не без сомнения. – Первый шок пройдет, она привыкнет к «Хогварцу» и сразу поймет, насколько ей лучше без этого Сгорбса.
– А по-моему, она его любит, – невнятно пробурчал Рон (он только что приступил к пирожному).
– Зато не любит Шульмана, а? – добавил Гарри. – Интересно, что такого говорил про него Сгорбс дома?
– Например, что он плохо управляет своим департаментом, – ответила Гермиона, – и, если смотреть правде в глаза… такое мнение небезосновательно.
– И все-таки я бы лучше работал на него, чем на Сгорбса, – заявил Рон. – У Шульмана хоть чувство юмора есть.
– Главное, чтобы Перси тебя не услышал, – слегка улыбнулась Гермиона.
– А чего такого? Перси так и так не хотел бы работать на человека с чувством юмора. – Рон приступил к шоколадному эклеру. – Перси не распознал бы шутку, даже если б она танцевала перед ним голая в чайной бабе Добби.
Глава двадцать втораяНеожиданное испытание
– Поттер! Уизли! Вы будете слушать или нет?! – хлыстом прорезал тишину раздраженный голос профессора Макгонаголл на занятиях по превращениям в четверг. Гарри с Роном подпрыгнули на месте и подняли глаза.
Урок почти закончился. Все уже было сделано: морские чайки, которых они превращали в морских свинок, заперты в большой клетке на столе профессора Макгонаголл (свинка Невилла щеголяла чудесным оперением); домашнее задание («Покажите на конкретных примерах, как адаптировать трансформационные заклятия при межвидовом превращении») переписано с доски. Колокол прозвонит с минуты на минуту, и Гарри с Роном, застигнутые врасплох на задней парте посреди фехтовального поединка фальшивыми палочками Фреда с Джорджем, подняли глаза – у Рона в руке жестяной попугай, у Гарри – резиновая селедка.
– Раз Поттер и Уизли соблаговолили повести себя сообразно возрасту, – профессор Макгонаголл ожгла их сердитым взглядом, а голова селедки поникла и беззвучно упала на пол – ее откусил Ронов попугай, – я должна сделать объявление. Приближается Рождественский бал – традиционное мероприятие Тремудрого Турнира, а кроме того, прекрасная возможность для всех нас ближе познакомиться с иностранными гостями. На бал допускаются школьники с четвертого класса – хотя при желании вы можете пригласить и младших…
Лаванда Браун пронзительно хихикнула. Парвати Патил с силой пихнула ее под ребра, сама усиленно работая лицевыми мышцами, чтобы победить смех. Обе они обернулись к Гарри. Профессор Макгонаголл не обратила на девочек внимания, что, по мнению Гарри, было в высшей степени несправедливо – ведь им с Роном она только что сделала выговор.
– Форма одежды – парадная, – продолжала профессор Макгонаголл. – Бал состоится в Рождество в Большом зале, начнется в восемь вечера и продлится до полуночи. И вот еще что… – Профессор Макгонаголл со значением обвела глазами класс. – На Рождественском балу допускаются некоторые вольности… можно… э-э-э… распустить волосы… и вообще, – неодобрительно закончила она.
Лаванда захихикала еще сильнее, зажимая рот ладошкой. На сей раз Гарри понял, что смешного: профессор Макгонаголл со своим тугим пучком никак не походила на человека, который, находясь в здравом уме, способен вольно распустить волосы.
– Но это НЕ означает, – снова заговорила профессор Макгонаголл, – что мы готовы опустить планку требований, которые наша школа предъявляет к своим учащимся. Я буду крайне недовольна, если ученики «Гриффиндора» как-либо опорочат свой колледж.
Ударил колокол, и в классе началась суета: все спешно собирали вещи и закидывали рюкзаки на спины.
Перекрикивая шум, профессор Макгонаголл позвала:
– Поттер! На пару слов, пожалуйста.
Предполагая, что с ним будут беседовать о несчастной безголовой сельди, Гарри поплелся к учительскому столу.
Профессор Макгонаголл подождала, пока все разойдутся, а затем сказала:
– Поттер, чемпионы и их партнеры…
– Какие партнеры? – перебил Гарри.
Профессор Макгонаголл посмотрела на него с подозрением, видимо подумав, что это он шутит.
– На Рождественском балу, Поттер, – холодно ответила она. – Партнеры по танцам.
У Гарри все внутри перевернулось и завязалось узлом.
– По танцам? – Он почувствовал, что неудержимо краснеет. – Я не умею танцевать, – выпалил он.
– Умеете, умеете, – ворчливо сказала профессор Макгонаголл. – Слушайте дальше. По традиции Рождественский бал открывают чемпионы и их партнеры.
Гарри тут же представил себя во фраке и цилиндре рядом с девушкой в платье с оборочками, вроде тех, что тетя Петуния надевала на конторские вечера в фирме дяди Вернона.
– Я не танцую, – повторил он.
– Это традиция, – отрезала профессор Макгонаголл. – Вы чемпион «Хогварца», представитель школы, и должны выполнять все, что положено. Поэтому, Поттер, вы обязаны найти партнершу.
– Но… я не…
– Я все сказала, Поттер, – весьма непререкаемо произнесла профессор Макгонаголл.
Неделю назад Гарри сказал бы, что по сравнению с венгерским хвосторогом поиск партнерши – ерунда на постном масле. Но теперь, когда встреча с драконом осталась позади и нависла необходимость приглашать на бал какую-то девчонку, Гарри предпочел бы второй тур сражения с чудовищем.
Еще никогда списки остающихся в школе на рождественские каникулы не бывали такими длинными. Гарри оставался всегда – иначе ему приходилось бы проводить каникулы на Бирючинной улице, – но обычно таких, как он, было мало. А в этом году оставались все, начиная с четвероклассников и старше, причем все они, по мнению Гарри, дружно помешались на предстоящем бале – девочки уж точно, и внезапно оказалось, что девочек в «Хогварце» немыслимое количество; раньше Гарри этого почему-то не замечал. Девочки хихикали и шептались по углам; девочки заливались пронзительным смехом при виде мальчиков; девочки делились соображениями о том, что они наденут в рождественский вечер…
– И чего они всегда стайками? – спросил у Рона Гарри, когда мимо них, фыркая, продефилировала дюжина девочек. Все до единой пялились на Гарри. – Как, спрашивается, отловить кого-нибудь в одиночестве и пригласить?
– Лассо? – предложил Рон. – А ты уже выбрал кого?
Гарри не ответил. Он прекрасно знал, кого хотел бы пригласить, но вот решиться… Чо на год старше, она очень хорошенькая, превосходно играет в квидиш и вообще пользуется большой популярностью…
Рон, похоже, догадывался, что творится с Гарри.
– Слушай, у тебя не будет проблем. Ты чемпион, только что победил дракона. Спорим, они на тебя в очередь записываются?
Во имя недавно восстановленной дружбы Рон снизил уровень зависти в голосе до еле заметного минимума. И кроме того, к вящему изумлению Гарри, оказалось, что Рон прав.
Назавтра же его пригласила на бал кудрявая третьеклассница из «Хуффльпуффа», с которой Гарри ни разу не перемолвился и словом. Гарри так перепугался, что, не успев даже задуматься, ответил «нет». Девочка ушла обиженная, а Гарри всю историю магии терпел подколки Дина, Шеймаса и Рона. На следующий день к нему обратились еще две девочки, второклассница и (о ужас!) пятиклассница. Последняя подошла с таким видом, будто намеревалась дать ему по морде, если он откажется.
– А она, между прочим, ничего, – признал Рон, отсмеявшись.
– Она же на фут выше меня, – пролепетал Гарри, все еще не в себе от потрясения. – Представляю, как бы мы с ней выглядели на балу.
Ему вспоминались слова, сказанные Гермионой о Круме: «Они бегают за ним только потому, что он знаменитость!» Гарри очень сомневался, что все эти девочки захотели бы пойти с ним на бал, не будь он чемпионом. А потом задумался: волновало бы его это, если бы его пригласила Чо?
В целом следовало признать, что, после того как он благополучно покончил с первым испытанием, жизнь явно наладилась – даже если учесть новую неприятность, а именно бал. В коридорах дразнили гораздо меньше, и этим, подозревал Гарри, он был во многом обязан Седрику, – похоже, тот в благодарность за подсказку о драконе велел хуффльпуффцам оставить Гарри в покое. Значки «Болей за СЕДРИКА ДИГГОРИ» тоже попадались реже. Драко Малфой, разумеется, не переставал при каждом удобном случае цитировать статью Риты Вритер, но публика откликалась все равнодушнее – а что еще приятнее, в «Оракуле» так и не появилось статьи об Огриде.
– По правде сказать, не больно-то ей было интересно про всяких существ, – признался Огрид, когда перед каникулами, на последнем занятии по уходу за магическими существами Гарри, Рон и Гермиона поинтересовались, как прошло интервью с Ритой. К величайшему облегчению всего класса, Огрид больше не настаивал на прямых контактах с драклами, и сегодня все спокойно сидели позади хижины за деревянным столом и готовили новое меню, которое должно было раздразнить аппетит этих тварей. – Она про тебя выведывала, Гарри, – вполголоса продолжал Огрид. – Ну я ей и рассказал, что мы давно друзья, с той самой поры, как я тебя от Дурслеев забирал. «И за все четыре года вам ни разу не приходилось его ругать?» – это она спрашивает. Нет, говорю, да только это ей, кажись, не по нраву пришлось. Думала, я скажу, дескать, ты ужас что такое.