– Мне очень жаль, – повторила Чо.
– Да ладно, – сказал Гарри.
Они постояли, глядя друг на друга, а потом Чо выговорила:
– Ну тогда…
– Да, – кивнул Гарри.
– Тогда пока, – пробормотала Чо, все еще очень красная. И ушла.
Не успев себя остановить, Гарри крикнул ей вслед:
– А с кем ты идешь?!
– О… с Седриком, – ответила она. – С Седриком Диггори.
– А, понятно, – сказал Гарри.
Внутренности вернулись на место. Пока их не было, кто-то заполнил их свинцом.
Напрочь забыв про ужин, Гарри поплелся в гриффиндорскую башню. При каждом шаге в голове эхом звучали слова Чо: «С Седриком – с Сед риком Диггори». В последнее время Седрик ему уже нравился – Гарри готов был даже забыть о поражении в квидишном матче, которое потерпел из-за Седрика, забыть, что Седрик очень симпатичный, всеобщий любимец и настоящий чемпион. А сейчас внезапно осознал, что Седрик – никчемный красавчик, и мозгов у него только в подставку для яиц залить, и еще место останется.
– Моргающие феи, – пробубнил он скучно, подходя к Толстой Тете, – пароль вчера сменили.
– Да, красота! – в восторге закричала Тетя, разглаживая на голове новенький ободок из елочного дождя, после чего открылась и пропустила его.
Войдя в гостиную, Гарри огляделся и с удивлением увидел Рона. Тот сидел в дальнем углу с пепельно-серым лицом. Джинни сидела рядом и, кажется, тихо его успокаивала.
– В чем дело? – подойдя, спросил Гарри.
Рон воззрился на него в слепом ужасе.
– Зачем я это сделал? – дико вопросил он. – Я не понимаю, что меня заставило!
– Что сделал? – не понял Гарри.
– Он… ммм… только что пригласил Флёр Делакёр на бал, – объяснила Джинни. Она как будто еле-еле сдерживала улыбку, хотя и не переставала сочувственно похлопывать Рона по руке.
– Что?! – не поверил Гарри.
– Я не понимаю, что меня заставило! – в ужасе повторил Рон. – Что на меня нашло? Там было полно народу – толпа! – я рехнулся – все видели! Я шел мимо по вестибюлю – она стояла и разговаривала с Диггори – и тут на меня накатило – и я пригласил ее!
Рон застонал и спрятал лицо в ладонях. И продолжал, хотя слова с трудом можно было разобрать:
– Она посмотрела на меня как на червяка! Даже не ответила. А потом – не знаю – я вроде как очухался и убежал.
– Она частично вейла, – сказал Гарри. – Ты был прав – у нее бабушка вейла. Так что ты не виноват – когда ты проходил мимо, наверняка она старалась околдовать Диггори, а тебе досталось случайно – только она зря старается. Он идет с Чо Чан.
Рон вопросительно поднял глаза.
– Я ее только что пригласил, – бесцветно пояснил Гарри, – и она мне сказала.
С лица Джинни сбежала улыбка.
– Что за бред! – воскликнул Рон. – Мы одни тут без партнерш – ну и еще Невилл. Кстати – угадай, кого пригласил он? Гермиону!
– Что?! – вскричал Гарри. Эта пугающая новость совершенно отвлекла его от переживаний.
– Вот так-то! – Рон засмеялся и вновь слегка порозовел. – Он мне после зельеделия признался! Говорит, она всегда такая добрая, помогает ему с уроками и все прочее – но она ему сказала, что идет с кем-то еще. Ха! Кто поверит! Она просто не хотела идти с Невиллом… ну, то есть… а кто бы пошел?
– Замолчи! – вспылила Джинни. – Не смейся над ним…
Тут в портретную дыру влезла Гермиона.
– Вы почему не были на ужине? – поинтересовалась она.
– Потому что – ой, да хватит ржать! – потому что им обоим отказали девочки, которых они пригласили на бал! – сообщила Джинни.
Рон с Гарри мгновенно умолкли.
– Спасибо огромное, Джинни, – кисло процедил Рон.
– Значит, Рон, всех красивых разобрали? – высокомерно бросила Гермиона. – Элоиза Мошкар хорошеет на глазах, а? Ну, я не сомневаюсь, что уж кого-нибудь где-нибудь вы себе найдете.
Но Рон уставился на Гермиону так, будто внезапно увидел ее в абсолютно новом свете.
– Слушай, Гермиона, а ведь Невилл прав – ты же тоже девочка…
– Какое верное наблюдение, – ядовито заметила она.
– Ну так – ты могла бы пойти с кем-то из нас!
– Нет, не могла бы, – огрызнулась Гермиона.
– Ладно, брось, – нетерпеливо отмахнулся Рон, – нам же нужны партнерши, без них мы будем как идиоты, у всех будут…
– Я не смогу пойти с вами, – повторила Гермиона, вдруг вспыхнув, – потому что меня уже пригласили.
– Ничего тебя не пригласили! – закричал Рон. – Ты это сказала, только чтоб отделаться от Невилла!
– Да неужели? – переспросила Гермиона, и ее глаза угрожающе сверкнули. – Если тебе, Рон, потребовалось три года, чтобы заметить, что я – девочка, это еще не значит, что и остальные – тоже тормоза!
Рон воззрился на нее. А потом снова заулыбался.
– Хорошо, хорошо, ты – девочка, мы в курсе, – произнес он. – Довольна? Теперь пойдешь?
– Я же сказала! – рассердилась Гермиона. – Меня уже пригласили!
И бросилась к спальням девочек.
– Она врет, – уверенно заявил Рон, глядя ей вслед.
– Нет, – тихо возразила Джинни.
– И кто же ее пригласил? – резко спросил Рон.
– Я вам не скажу, это ее дело, – ответила Джинни.
– Отлично. – Рон совсем пал духом. – Это уже какой-то идиотизм. Джинни, ты можешь пойти с Гарри, а я тогда просто…
– Я не могу, – сказала Джинни и тоже запунцовела. – Я иду с… с Невиллом. Когда Гермиона отказалась, он пригласил меня, а я подумала… ну… иначе я ведь не смогу пойти, я же еще не в четвертом классе. – Она ужасно расстроилась. – Я… на ужин, – и, повесив голову, побрела к дыре.
Рон вытаращенными глазами посмотрел на Гарри:
– Что на них на всех нашло?
Но Гарри увидел, что в гостиную только что влезли Парвати и Лаванда. Пришло время для решительных действий.
– Подожди здесь, – велел он Рону, встал, направился прямо к Парвати и сказал: – Парвати? Хочешь пойти со мной на бал?
С Парвати случился припадок хихиканья. Гарри терпеливо пережидал его, скрестив пальцы в кармане.
– Да, ладно, пойдем, – наконец ответила она, жутко покраснев.
– Спасибо, – с облегчением выдохнул Гарри. – Лаванда? А ты пойдешь с Роном?
– Она идет с Шеймасом, – ответила за нее Парвати, и обе снова захихикали.
Гарри вздохнул.
– А ты не знаешь, кто бы мог пойти с Роном? – Он понизил голос, чтобы Рон не услышал.
– А Гермиона Грейнджер? – спросила Парвати.
– Ее уже пригласили.
Парвати обомлела.
– О-о-о-о… а кто? – с живейшим интересом спросила она.
Гарри пожал плечами:
– Понятия не имею. Так что насчет Рона?
– Ну… – медленно проговорила Парвати, – наверное, моя сестра сможет… Падма, знаешь ее? Из «Вранзора». Я у нее спрошу.
– Это было бы здорово, – ответил Гарри. – Скажи мне тогда, что она ответит, ладно?
И пошел обратно к Рону, думая между тем, что этот дурацкий бал вовсе не стоит такой суеты, и от души надеясь, что нос у Падмы Патил расположен строго по центру.
Глава двадцать третьяРождественский бал
Несмотря на то что четвероклассникам на каникулы задали немыслимую кучу домашних заданий, Гарри после окончания триместра так и не смог заставить себя заниматься и неделю до Рождества наслаждался жизнью вместе со всеми. Невзирая на каникулы, народу в гриффиндорской башне ничуть не убавилось; наоборот, казалось, сама башня уменьшилась, поскольку ее обитатели буйствовали куда больше, чем во время учебы. Громадным успехом пользовались «Канарейки с кремом» – первые дни каждую минуту кто-нибудь да покрывался перьями. Очень скоро, однако, народ приучился относиться к предлагаемым угощениям с чрезвычайной осторожностью, на случай, если «Канарейки» спрятаны внутри, и Джордж признался Гарри, что они с Фредом изобретают нечто новенькое. Гарри тут же сделал себе мысленную пометку не принимать от близнецов ничего, даже чипсов. Он до сих пор не мог забыть Дудли и помадку «Пуд-Язык».
Пушистый снег густо ложился на замок и двор. Бледно-голубая бэльстэкская карета рядом с запорошенным пряничным домиком, в который превратилась хижина Огрида, казалась огромной мороженой тыквой. Иллюминаторы дурмштранговского корабля заледенели, снасти побелели от мороза. Домовые эльфы превзошли себя, подавали сытное, горячее тушеное мясо, пряные пудинги – и только одна Флёр Делакёр находила поводы для недовольства.
– Эта еда такая тьяжелая, – как-то раз услышали ее ворчание ребята, выходя после ужина из Большого зала (Рон прятался за Гарри, чтобы Флёр его не увидела). – Я не вльезу в пагадную мантию!
– Скажите пожалуйста, какая трагедия! – взорвалась Гермиона, когда Флёр вышла в вестибюль. – Не слишком ли много она о себе воображает, эта барышня?
– Гермиона, а с кем ты идешь на бал? – невпопад спросил Рон.
Он без конца задавал этот вопрос в самые неожиданные моменты, надеясь, что как-нибудь застанет Гермиону врасплох и тогда получит ответ. Гермиона же только нахмурилась и ответила:
– Не скажу, вы будете смеяться.
– Ты шутишь, Уизли? – вмешался Малфой, случайно оказавшийся сзади. – Только не говори, что кто-то решился пригласить это на бал? Это длиннозубое мугродье?
Гарри с Роном дружно развернулись, а Гермиона спокойно и громко сказала, помахав кому-то за спиной у Малфоя:
– Здравствуйте, профессор Хмури!
Малфой побледнел и шарахнулся, дико озираясь, – но Хмури все еще доедал тушеное мясо за учительским столом.
– Экий ты у нас трусливый хорек, Малфой, – уничтожающе бросила Гермиона, и они с Гарри и Роном хохоча зашагали по мраморной лестнице.
– Гермиона, – Рон, покосившись на нее, вдруг наморщил лоб, – а твои зубы…
– Что мои зубы? – спросила она.
– Ну… они как-то изменились… я только что заметил…
– Конечно, изменились – а ты хотел, чтоб я оставила себе эти Малфоевы бивни?
– Нет, в смысле они до его заклятия были не такие… они теперь… прямые и… и… нормального размера.
Гермиона вдруг очень хитро улыбнулась, и Гарри тоже заметил: эта улыбка совсем не походила на ту, что он помнил.