– Я уверен, что мистер Сгорбс встанет на ноги в самое ближайшее время, – с важностью заявил Перси, – но пока что я вполне готов закрыть собой амбразуру. Разумеется, я не только балы посещаю, – он позволил себе легкомысленно усмехнуться, – ничего подобного, нужно заниматься делами, которые выплыли в его отсутствие, – вы слышали, что Али Башира поймали при попытке контрабандного ввоза в страну партии ковров-самолетов? Кроме того, мы пытаемся уговорить трансильванцев ратифицировать международный запрет на дуэли, после Нового года у меня назначена встреча с главой их департамента магического сотрудничества…
– Пойдем погуляем, – тихо предложил Рон, – подальше от Перси…
Притворившись, будто собрались за напитками, Гарри с Роном встали из-за стола, пробрались по краешку танцплощадки и выскользнули в вестибюль. Дубовые двери были настежь распахнуты, а в розовом саду мерцали и подмигивали гирлянды из фей. Гарри и Рон спустились по парадной лестнице и зашагали красивыми тропинками среди растительности и больших каменных статуй. Где-то плескала вода – видимо, бил фонтан. Тут и там на резных скамейках сидели парочки. Ребята свернули было на тропинку, что петляла меж розовых кустов, но, успев отойти совсем ненамного, услышали до отвращения знакомый голос:
– …не вижу повода для беспокойства, Игорь.
– Злотеус, нельзя делать вид, что ничего не происходит! – Встревоженный голос Каркарова звучал приглушенно, будто он опасался чужих ушей. – Он все отчетливее с каждым месяцем, и не стану отрицать, я напуган…
– Тогда беги, – оборвал его Злей. – Беги, я что-нибудь придумаю в оправдание. Но сам я останусь в «Хогварце».
Из-за угла показались Злей с Каркаровым. Злей, гнусно кривясь, волшебной палочкой стрелял по розовым кустам. Кусты распадались надвое – затем нередко несся испуганный визг, а после выскакивали темные фигуры.
– Минус десять баллов с «Хуффльпуффа», Фосетт! – рявкнул Злей на прошмыгнувшую мимо девочку. – И минус десять баллов с «Вранзора», Стеббинс! – когда следом за ней прошмыгнул мальчик. – А вы двое что делаете? – добавил Злей, заметив впереди Гарри и Рона. Каркаров, отметил Гарри, при виде их несколько смутился. Его пальцы нервно потянулись к бородке и принялись ее крутить.
– Гуляем, – отрезал Рон. – Это пока не запрещено законом?
– Гуляете? Ну и гуляйте! – снова рявкнул Злей и стремительно прошел мимо. Его длинный черный плащ развевался за спиной. Каркаров поспешил следом. Гарри с Роном побрели дальше.
– Чего это Каркаров так засуетился? – пробормотал Рон.
– И с каких это пор они со Злеем на «ты»? – задумчиво добавил Гарри.
Они дошли уже до большого каменного оленя, над которым высоко били сверкающие струи фонтана. Над каменной скамьей вздымались два огромных силуэта – двое глядели на воду в лунном свете. До Гарри донеслись слова Огрида:
– Я, как вас увидал, в момент понял, – произнес он странно и сипло.
Гарри и Рон застыли. Как-то сразу стало понятно, что лучше бы сюда не забредать… Гарри оглянулся и увидел, что позади, наполовину скрытые в розовых кустах, стоят Флёр Делакёр и Роджер Дэйвис. Гарри похлопал Рона по плечу и указал на них подбородком, имея в виду, что можно незаметно скрыться в том направлении (Флёр и Роджер были очень сильно заняты), но глаза Рона при виде Флёр в ужасе расширились, он отчаянно затряс головой и затащил Гарри еще глубже в тень оленя.
– Что же ви поняли, Ог’ид? – низко промурлыкала мадам Максим.
Гарри не желал ничего этого слышать; он знал, что Огрид пришел бы в ужас, узнав, что у него сейчас есть свидетели (вот Гарри точно был бы в ужасе); Гарри заткнул бы уши пальцами и громко замычал, но реально это был не выход. Пришлось заинтересоваться жуком, ползущим по спине оленя, но, к несчастью, жук оказался недостаточно интересным, и следующие слова Огрида Гарри расслышал все равно:
– Я просто понял, что… что вы такая же, как я… у вас кто, мама или папа?
– Я… не понимаю, о чем ви, Ог’ид…
– У меня мама, – тихо сказал Огрид, – она была одна из последних в Британии. Яс’дело, я ее не больно-то хорошо помню… ушла она от нас, понимаете. Мне тогда было три годка. Не было у ней материнских чувств… Ну, да у них это не в натуре. Не знаю, чего с ней сталось… может, померла уж, откуда мне знать…
Мадам Максим промолчала. И Гарри вопреки всем своим намерениям оторвался от изучения жука и, глядя поверх оленьих рогов, навострил уши… Огрид никогда не говорил о своем детстве.
– Отцу она разбила сердце. Он был маленький совсем, папаша мой. К шести годам я уж мог его поднять и посадить на буфет, когда он меня до печенок доставал. Он хохотал тогда… – Голос Огрида сорвался. Мадам Максим сидела неподвижно, видимо глядя на воду. – Папаша растил меня один… а потом помер, как раз когда я в школу пошел. Там уж мне самому пришлось пробиваться. Думбльдор очень мне помог, это да. Очень он ко мне добрый…
Огрид достал большой шелковый платок в горошек и трубно высморкался.
– Ну да не важно… хватит про меня-то. А вот вы? У вас с какой стороны?
Мадам Максим вдруг вскочила.
– Становится пгохладно, – произнесла она, но, что бы там ни происходило с температурой на улице, до холода в голосе мадам Максим ей было далеко. – Мне, пожалюй, пога.
– А? – смешался Огрид. – Нет, не уходите! Я ж раньше никогда не встречал… других!
– Каких таких дгугих? – ледяным тоном осведомилась мадам Максим.
Гарри, например, сразу понял, что лучше бы не отвечать; он стоял сжав зубы и изо всех сил надеялся, что Огрид промолчит, – но напрасно.
– Ну так полугигантов же! – воскликнул Огрид.
– Да как ви смеете! – взревела мадам Максим. Ее рев трубно прорезал мирную ночную тишину; Гарри услышал, как позади Флёр с Роджером выпали из розового куста. – Мне еще никогда не наносили такого оскогбления! Полугигант? Муа? У меня… у меня… пгосто шигокая кость!
Она сорвалась с места, распугивая с кустов разноцветные облачка фей. Огрид оторопело сидел на скамейке и глядел ей вслед. В темноте лица его не было видно. Минуту погодя он встал и побрел прочь, но не к замку, а через черный двор к своей хижине.
– Все, – сказал Гарри, – пошли…
Но Рон не шевелился.
– Что такое? – спросил Гарри.
Рон посмотрел на Гарри очень серьезно.
– Ты знал? – прошептал он. – Что Огрид полугигант?
– Нет, – пожал плечами Гарри, – а что такого?
По тому, каким взглядом ответил ему Рон, Гарри сразу понял, что в очередной раз продемонстрировал полную неосведомленность в делах колдовского мира. Воспитанный Дурслеями, Гарри не знал многого, что для колдунов разумелось само собой, но чем дольше учился в школе, тем реже сталкивался с подобными явлениями. Сейчас, однако, было ясно, что ни один нормальный колдун не сказал бы: «А что такого?» – узнав, что у его друга мать была гигантесса.
– Объясню в замке, – еле слышно сказал Рон, – пошли…
Флёр с Роджером куда-то скрылись – может, нашли более уединенную кущу. Гарри с Роном вернулись в Большой зал. Парвати и Падма сидели теперь далеко, окруженные целой толпой бэльстэкских мальчиков, а Гермиона снова танцевала с Крумом. Гарри и Рон выбрали столик подальше от танцплощадки.
– Итак? – понукнул Гарри Рона. – Что за дела с этими гигантами?
– Ну, они… они… – Рон мучительно подыскивал слова, – не очень хорошие, – неловко закончил он.
– Ну и что? – не понял Гарри. – С Огридом-то все нормально!
– Я знаю, но… ах ты ж… неудивительно, что он скрывает! – Рон покачал головой. – Я-то всегда думал, что он в детстве неудачно попал под дутое заклятие… не хотел спрашивать…
– Но кому какое дело, что его мать гигантесса? – спросил Гарри.
– Ну… его знакомым – никакого, они же знают, что он добрый, – медленно проговорил Рон. – Но вообще… Гарри, понимаешь, они опасные, гиганты. Огрид же сказал, это у них в натуре, они как тролли… любят убивать, и все тут. Правда, в Британии их не осталось.
– А куда они делись?
– Они так и так вымирали, а потом еще многих поубивали авроры. Вроде за границей еще есть… скрываются в горах…
– Не знаю, кого хочет обмануть Максим. – Гарри посмотрел на очень угрюмую мадам Максим за судейским столом. – Если Огрид полугигант, то она уж точно. Широкая кость… шире кости только у динозавра.
Остаток бала Гарри с Роном, не имея ни малейшего желания танцевать, в уголке обсуждали гигантов. Гарри старался не замечать Чо и Седрика: когда он их видел, его тянуло хорошенько что-нибудь пнуть.
В полночь «Чертовы сестрички» прекратили играть, и их проводили очень громкими аплодисментами. Потом все двинулись к вестибюлю. Многие выражали сожаление, что бал не продлился дольше, но Гарри был рад пойти спать: на его взгляд, вечер не то чтобы удался.
В вестибюле они увидели, как Гермиона прощается с Крумом – тот возвращался на дурмштранговский корабль. Она посмотрела на Рона очень холодно и молча прошествовала к мраморной лестнице. Гарри и Рон направились следом, но на полдороге кто-то вдруг окликнул:
– Эй! Гарри!
Седрик Диггори. Чо ждала его внизу, в вестибюле.
– Да? – с прохладцей ответил Гарри, а Седрик уже взбегал по лестнице.
Похоже, говорить при Роне Седрик не хотел. Тот недовольно пожал плечами и пошел дальше.
– Слушай… – Рон удалился, но Седрик все равно понизил голос. – Я перед тобой в долгу за подсказку про драконов. Золотое яйцо, да? Твое вопит, когда открываешь?
– Да, – кивнул Гарри.
– В общем… ты прими ванну, ага?
– Что?
– Прими ванну и возьми… ммм… возьми яйцо с собой и… ммм… хорошенько все обдумай в горячей воде. Это поможет… сосредоточиться. Ты уж мне поверь.
Гарри таращился на него.
– И знаешь что? – добавил Седрик, – ты иди в ванную для старост. Пятый этаж, четвертая дверь налево от статуи Бориса Бессмысленного. Пароль «хвойный освежающий». Ну все, я пошел… надо попрощаться…
Он снова улыбнулся Гарри и помчался вниз по лестнице к Чо.
Гарри одиноко отправился в гриффиндорскую башню. На редкость странный совет. Как ванна поможет разгадать загадку яичных воплей? Может, Седрик издевается? Хочет его обдурить, чтобы в сравнении с ним еще больше понравиться Чо?