– Ничего, моя дорогая… мы пойдем к Думбльдору утром… и все расскажем про Дрюзга…
Хлопнула дверь. Гарри остался наедине с Хмури. Тот уперся посохом в нижнюю ступеньку и начал с трудом взбираться по лестнице, на каждом втором шаге глухо клацая деревянной ногой.
– Чуть не попался, Поттер, – проворчал он.
– А… да… я… спасибо, – ослабевшим голосом пролепетал Гарри.
– Что это такое? – спросил Хмури, вынув из кармана и развернув Карту Каверзника.
– Карта «Хогварца», – ответил Гарри, очень надеясь, что Хмури его освободит, – нога ужасно болела.
– Мерлинова борода, – прошептал Хмури, уставившись на Карту. Волшебный глаз словно взбесился. – Вот так… вот так Карта, Поттер!
– Да, она… очень полезная, – сказал Гарри. От боли у него уже слезы проступили на глазах. – Ммм… профессор Хмури, вы не могли бы мне помочь…
– Что? А! Да… разумеется…
Хмури взял Гарри под руки и потянул. Нога высвободилась из капкана, и Гарри перепрыгнул на ступеньку выше.
Хмури не отрывал глаз от Карты.
– Поттер, – медленно проговорил он, – а ты случайно не видел, кто вломился в кабинет к Злею? На этой Карте?
– Э-э-э… вообще-то видел… – признался Гарри. – Мистер Сгорбс.
Волшебный глаз стремительно просканировал поверхность Карты. Хмури вдруг ужасно встревожился.
– Сгорбс? – повторил он. – Ты… ты уверен, Поттер?
– Абсолютно.
– Хм. Больше его здесь нет. – Волшебный глаз не переставал бегать по Карте. – Сгорбс… весьма… весьма интересно.
Почти минуту он молча изучал Карту. Новость эта что-то значила для Хмури, это было ясно, и Гарри очень хотел бы знать, что именно. Может, спросить? Хмури пугал его… но ведь он же сейчас его спас…
– Эмм… профессор… а зачем, как вы думаете, мистеру Сгорбсу обыскивать кабинет Злея?
Волшебный глаз оторвался от Карты и, подрожав, застыл на лице Гарри. Взгляд был пронизывающий, и у Гарри создалось ощущение, что Хмури обдумывает, стоит ли отвечать, и если да, сколько можно рассказать.
– Скажем так, Поттер, – пробормотал наконец Хмури. – Поговаривают, что старина Шизоглаз одержим поимкой черных магов… но Шизоглаз ничто – ничто – в сравнении с Барти Сгорбсом.
Он вернулся к изучению Карты. Гарри сгорал от любопытства.
– Профессор Хмури! – снова сказал он. – А вам не кажется… что это связано с… вдруг мистер Сгорбс считает, будто здесь… что-то происходит?..
– Что, например? – резко спросил Хмури.
Гарри не знал, на что решиться. Если Хмури догадается, что у Гарри есть источник информации вне «Хогварца», могут начаться ненужные расспросы про Сириуса.
– Не знаю, – пролепетал он в конце концов, – в последнее время случилось много странного, правда же? В «Оракуле» писали… Смертный Знак на финальном матче, Упивающиеся Смертью и все прочее…
Оба глаза Хмури расширились.
– А ты умный паренек, Поттер, – сказал он. Волшебный глаз уехал вниз, к Карте. – Сгорбс, весьма вероятно, тоже так думает, – медленно продолжал он, – что ж… нехороших слухов полно… не без помощи Риты Вритер, разумеется. Пожалуй, многие нервничают. – Мрачная улыбка перекосила кривой рот. – Ох, что я ненавижу на свете, – пробормотал он, обращаясь скорее к самому себе, чем к Гарри, причем волшебный глаз упорно смотрел в левый нижний угол Карты, – так это Упивающегося Смертью, который разгуливает на свободе…
Гарри уставился на него. Неужели Хмури имеет в виду то, что Гарри подумал?
– А теперь вот какой вопрос, Поттер, – вдруг очень по-деловому произнес Хмури.
Сердце у Гарри упало; он знал, что сейчас будет. Хмури спросит, откуда взялась эта Карта – весьма сомнительный магический предмет, – и ответ обличит не только Гарри, но и его родного отца, и близнецов Уизли, а также профессора Люпина, прошлогоднего преподавателя защиты от сил зла. Хмури помахал перед Гарри Картой, тот внутренне сжался…
– Можно мне ее одолжить?
– О! – воскликнул Гарри. Ему, конечно, было жалко отдавать Карту, но, с другой стороны, какое счастье, что Хмури не спросил, откуда она, и к тому же, безусловно, надо отплатить за помощь. – Да, конечно.
– Хороший мальчик, – пророкотал Хмури. – Уж я ею воспользуюсь… может, это именно то, чего мне не хватало… так, все, Поттер, спать, немедленно спать…
Они вместе поднялись по лестнице. Хмури смотрел на Карту не отрываясь, словно добыл невиданное сокровище. Они молча дошли до двери в кабинет Хмури. Там учитель остановился и взглянул на Гарри:
– Ты никогда не думал о карьере аврора, а, Поттер?
– Нет. – Гарри никак не ожидал такого вопроса.
– А зря. – Хмури покивал, задумчиво глядя на Гарри. – Да, в самом деле… и, кстати… я подозреваю, ты сегодня не просто так вывел яйцо погулять?
– Хм… нет… – улыбнулся Гарри. – Я загадку отгадывал.
Хмури подмигнул, и волшебный глаз снова закрутился как сумасшедший.
– Для размышлений, Поттер, еще не придумано ничего лучше хорошей ночной прогулки… увидимся утром… – И он, уткнувшись в Карту Каверзника, вошел в кабинет и закрыл за собой дверь.
Гарри побрел в гриффиндорскую башню, размышляя о Злее, о Сгорбсе, о том, что все это означает… Почему Сгорбс притворяется больным, а сам, когда нужно, вполне способен добраться до «Хогварца»? И что он искал в кабинете Злея?
А Хмури считает, что ему, Гарри, следует стать аврором! Интересная мысль… правда, десять минут спустя, забравшись в постель – плащ и яйцо наконец-то были надежно спрятаны в сундуке, – Гарри решил, что, прежде чем выбрать этот жизненный путь, хорошо бы сначала выяснить, много ли шрамов у других авроров.
Глава двадцать шестаяВторое испытание
– Ты же говорил, что уже разгадал! – возмутилась Гермиона.
– Тише ты! – сердито шикнул на нее Гарри. – Мне просто нужно было… кое-что уточнить.
Они втроем сидели в классе заклинаний на последней парте. Полагалось упражняться в заклятии, противоположном призывному, – отсыльном. Поскольку летающие по классу предметы – источник потенциальной опасности, профессор Флитвик выдал ребятам кучу подушек, исходя из теоретического соображения, что подушки, даже пущенные мимо цели, никого не покалечат. Теория, что и говорить, была хороша, но на практике не срабатывала: Невилл так плохо прицеливался, что то и дело запускал в полет не подушки, а всякие другие вещи, потяжелее, – например самого профессора Флитвика.
– Ты можешь на минуточку забыть про это несчастное яйцо? – прошипел Гарри, как раз когда мимо обреченно просвистел Флитвик, вскоре приземлившийся на шкаф. – Послушай про Злея и Хмури…
Для приватной беседы этот урок был идеальным прикрытием – одноклассники так веселились, что ничего не замечали, и Гарри вот уже полчаса порциями пересказывал свои вчерашние приключения.
– Злей сказал, что Хмури обыскивал его кабинет? – шепотом переспросил Рон. Его глаза зажглись живейшим интересом. Попутно он небрежным взмахом палочки отослал подушку прочь (и она сшибла шляпу с Парвати). – А что… ты считаешь, Хмури здесь, чтобы следить не только за Каркаровым, но и за Злеем?
– Я не знаю, просил ли об этом Думбльдор, но Хмури все равно следит, – ответил Гарри и, не особо задумываясь, тоже взмахнул палочкой, в результате чего подушка нелепо спрыгнула со стола. – Хмури еще сказал, что Думбльдор не гонит Злея только потому, что дает ему еще один шанс… что-то в этом роде…
– Что?! – Глаза Рона расширились, и его следующая подушка спирально закрутилась в воздухе, отрикошетила от канделябра и тяжело плюхнулась на учительский стол. – Гарри… может, Хмури думает, что это Злей положил твою заявку в Кубок?
– Ой, Рон, – скептически покачала головой Гермиона, – если помнишь, мы раньше тоже думали, что Злей хочет убить Гарри, а оказалось, он спасал Гарри жизнь.
Между делом она отослала подушку. Та пролетела по комнате и аккуратно приземлилась в ящик, куда, собственно, их и полагалось отсылать. Гарри задумчиво посмотрел на Гермиону. Однажды Злей действительно спас ему жизнь, хотя ненавидел Гарри не меньше, чем в свое время его отца. Злей обожал вычитать у Гарри баллы, никогда не упускал случая наложить взыскание и даже намекал, что хорошо было бы исключить его из школы.
– Мне все равно, что говорит Хмури, – продолжала Гермиона. – Думбльдор не дурак. Он поверил Огриду и профессору Люпину, хотя другие ни за что не взяли бы их на работу, так с чего бы ему ошибаться насчет Злея, даже если Злей немножко…
– Опасен, – поспешил закончить Рон. – Брось, Гермиона, чего же тогда все эти ловцы черных магов обыскивают его кабинет?
– Почему мистер Сгорбс притворяется больным? – не слушая, проговорила Гермиона. – Это как-то странно, да? На Рождественский бал он приехать не может, а в кабинет к Злею среди ночи забраться может?
– Просто ты не любишь Сгорбса из-за его эльфа, из-за Винки, – сказал Рон и запустил подушку в окно.
– А тебе просто хочется думать, что Злей затевает недоброе, – ответила Гермиона, и ее подушка спокойно и с достоинством улетела в ящик.
– А мне просто хочется знать, что Злей сделал со своим первым шансом, раз ему дали еще один, – мрачно произнес Гарри, и его подушка, к его же величайшему изумлению, пролетела через весь класс и приземлилась точнехонько на Гермионину.
Помня просьбу Сириуса рассказывать обо всех необычных происшествиях в «Хогварце», Гарри в тот же вечер послал ему неясыть с подробным рассказом о том, как мистер Сгорбс взломал кабинет Злея, а также о разговоре между Злеем и Хмури. После чего всерьез переключился на решение самой важной задачи, а именно, каким образом двадцать четвертого февраля выжить под водой в течение целого часа.
Рон был за то, чтобы снова использовать призывное заклятие, – узнав от Гарри об аквалангах, Рон не видел причин, почему бы один такой не призвать из ближайшего муглового города. Гермиона забраковала этот план, заметив, что, даже если Гарри и сумеет за час освоить снаряжение – что маловероятно, – его все равно дисквалифицируют за нарушение Международного соглашения о колдовской секретности. Нельзя же в самом деле всерьез надеяться, что ни один мугл не заметит летящего над полями акваланга.