– Точно, видел бы ты лицо Злея, когда Каркаров вчера объявился на зельеделии! – встрепенулся Гарри. – Каркаров пришел поговорить, сказал, что Злей его избегает. Сильно нервничал. Показал Злею что-то у себя на руке, только я не видел что.
– Показал Злею что-то на руке? – ошарашенно переспросил Сириус. Он рассеянно огладил грязные волосы, потом снова пожал плечами: – Понятия не имею, о чем речь… но если Каркаров сильно нервничает и за утешением приходит к Злею…
Сириус уставился в стену пещеры, затем разочарованно скривился:
– Факт остается фактом – Думбльдор Злею верит. Я знаю, что Думбльдор верит многим, кому больше никто и ни за что бы не поверил, но… как-то я сомневаюсь, что он разрешил бы Злею преподавать в «Хогварце», если бы тот когда-то служил Вольдеморту.
– Ну и чего тогда Хмури и Сгорбс ломятся к нему в кабинет? – упрямо спросил Рон.
– Ну-у, – протянул Сириус, – от Хмури вполне можно было ожидать, что он, как только попадет в «Хогварц», сразу обыщет все кабинеты. Старикан очень серьезно относится к защите от сил зла. Вот он, пожалуй, вообще никому не верит, что неудивительно – он много всего повидал. Хотя, к его чести, он никогда не убивал, если этого можно было избежать. По возможности всегда доставлял людей живыми. Он был крут, но до уровня Упивающихся Смертью никогда не опускался. А вот Сгорбс… это другое дело… действительно ли он болен? Если да, чего же тогда притащился в кабинет к Злею? А если нет… тогда что он затевает? Чем это он был так занят на финальном матче, что даже не появился в ложе? И чем занимается, когда должен судить Турнир?
Сириус умолк, по-прежнему глядя в стену. Конькур топтался на каменистом полу, выискивая косточки, которые мог не заметить.
Наконец Сириус поднял глаза на Рона:
– Ты говоришь, твой брат – личный помощник Сгорбса? Ты не мог бы у него узнать, видел ли он Сгорбса в последнее время?
– Попробую, – с сомнением протянул Рон. – Но лучше не говорить, что я в чем-то подозреваю Сгорбса. Перси его обожает.
– Можешь, кстати, выяснить заодно, нашли ли они хоть какие-то следы Берты Джоркинс. – Сириус указал на вторую газету.
– Шульман говорил, что нет, – вставил Гарри.
– Да, его и в статье цитируют, – кивнул Сириус. – Шульман все твердит, какая у Берты плохая память. Может, конечно, она сильно изменилась, но Берта, которую я знал, вовсе не была забывчивой, совсем наоборот. Туповата – это да, но на всякие сплетни память у нее была отменная. Из-за этого она вечно влипала в неприятности – не умела держать рот на замке. Представляю, как с ней мучилось министерство… может, Шульман поэтому так долго и не хотел ее искать…
Сириус тяжко вздохнул и потер усталые глаза.
– Который час?
Гарри посмотрел на часы, но вспомнил, что после озера они не работают.
– Полчетвертого, – сказала Гермиона.
– Вам пора назад. – Сириус встал. – И вот еще что, послушайте… – Он очень пристально поглядел на Гарри. – Чтоб из школы ко мне сюда не бегали, понятно? Шлите записки. Если происходит что-то странное, я по-прежнему хочу знать. Но из замка без разрешения не выходить – это идеальные условия для атаки.
– Меня пока никто не атаковал, кроме дракона и парочки загрыбастов, – заметил Гарри.
Но Сириус нахмурился:
– Все равно… Я вздохну свободно только после Турнира, а это в июне. И еще: будете говорить обо мне между собой – зовите меня Шлярик, хорошо?
Он протянул Гарри пустую флягу и салфетку, сходил погладить Конькура и сказал:
– Дойду с вами до деревни. Вдруг удастся раздобыть еще газет.
У расщелины он превратился в большого черного пса, и они зашагали вниз по каменистой земле обратно к перелазу. Там Сириус позволил каждому потрепать себя по голове, развернулся и потрусил вдоль деревенской окраины.
Гарри, Рон и Гермиона через Хогсмед отправились к «Хогварцу».
– Интересно, а Перси знает историю Сгорбса? – проговорил Рон, когда они уже подходили к замку. – Может, ему все равно… может, он от этого еще больше восхищается. Да, Перси у нас любит правила. Он бы сказал – мол, и хорошо, что Сгорбс не нарушил закон ради сына.
– Перси не отдал бы родных дементорам, – сурово возразила Гермиона.
– Вот не знаю, – ответил Рон. – Если б решил, что мы мешаем его карьере… У Перси, знаешь ли, честолюбие…
Они поднялись по парадной лестнице в вестибюль, и их встретили вкусные запахи из Большого зала.
– Бедняга Шлярик, – глубоко вдохнув, сказал Рон. – Он, наверное, очень сильно тебя любит, Гарри… только представь, питаться крысами…
Глава двадцать восьмаяБезумие мистера Сгорбса
Ввоскресенье после завтрака Гарри, Рон и Гермиона сходили в совяльню и отправили письмо Перси – спросили, давно ли он видел Сгорбса. Послать решили Хедвигу, давно сидевшую без работы. Проводив сову глазами, ребята отправились на кухню дарить Добби носки.
Домовые эльфы встретили гостей очень радушно – приседали, кланялись, бросились готовить чай. Добби при виде подарка чуть с ума не сошел от восторга.
– Гарри Поттер слишком добр к Добби! – пропищал он, промокая гигантские слезы, выкатившиеся из огромных глаз.
– Добби, твои жаброводоросли спасли мне жизнь, кроме шуток, – сказал Гарри.
– А эклерчиков больше нет? – обратился Рон к толпе неуемно кланяющихся эльфов.
– Ты же только что позавтракал! – возмутилась Гермиона. Но к ним, поддерживаемое четырьмя эльфами, уже летело громадное серебряное блюдо с эклерами.
– Нужно что-нибудь послать Шлярику, – вполголоса произнес Гарри.
– Точно, – поддержал Рон. – Заодно и Свину будет чем заняться. Не дадите нам еще немножко еды, а? – обратился он к эльфам. Те счастливо закивали и бросились за провиантом.
– Добби, а где Винки? – Гермиона озиралась.
– Винки вон там, у камина, мисс, – тихо ответил Добби, и его уши чуть-чуть обвисли.
– Ой, мамочки мои, – прошептала Гермиона, увидев Винки.
Гарри тоже обернулся. Винки сидела на той же табуретке, что и в прошлый раз, но теперь стала такой грязной, что не сразу различалась на фоне прокопченных кирпичей. Давно не стиранная одежда была порвана. Сжимая в руке бутылку усладэля, Винки слегка покачивалась и неотрывно глядела в огонь. Они увидели, как она сильно икнула.
– Винки пьет по шесть бутылок в день, – шепотом сообщил Добби.
– Ну это же не крепкое, – сказал Гарри.
Добби покачал головой.
– Для домовых эльфов – крепкое, – пояснил он.
Винки снова икнула. Эльфы, которые принесли эклеры, одарили ее неодобрительными взглядами и вернулись к работе.
– Винки чахнет, – грустно пробормотал Добби. – Винки хочет домой. Винки по-прежнему думает, что мистер Сгорбс – ее хозяин, сэр, Добби ей говорит-говорит, а она никак не поймет, что наш новый хозяин – профессор Думбльдор.
– Привет, Винки. – Гарри внезапно осенило. Он подошел и склонился к ней: – Ты случайно не знаешь, что такое с мистером Сгорбсом? Он почему-то перестал появляться на Тремудром Турнире.
В глазах Винки появился какой-то проблеск. Огромные зрачки с трудом сфокусировались на Гарри. Она снова качнулась, а потом произнесла:
– Х-хозяин перестал – ик – появляться?
– Да, – подтвердил Гарри, – мы не видели его с самого первого испытания. В «Оракуле» пишут, что он болен.
Винки, мутно взирая на Гарри, еще покачалась.
– Хозяин – ик – болен?
Нижняя губа у нее задрожала.
– Но мы не уверены, что это правда, – поскорее добавила Гермиона.
– Хозяину нужна его – ик – Винки! – заскулила несчастная. – Хозяин – ик – сам не справляется…
– Знаешь, Винки, другие люди прекрасно справляются с хозяйством сами, – с некоторой свирепостью заявила Гермиона.
– Винки у мистера Сгорбса – ик – была не только по хозяйству! – возмущенно взвизгнула Винки, опасно раскачиваясь и заливая усладэлем и без того изрядно заляпанную блузку. – Хозяин – ик – доверяет Винки – ик – самые важные – ик – самые секретные…
– Что? – спросил Гарри.
Но Винки энергично затрясла головой, еще обильнее поливая себя усладэлем.
– Винки хранит – ик – секреты своего господина, – взбунтовалась она, раскачиваясь очень сильно и хмурясь на Гарри – глаза у нее съехались к переносице. – А вы – ик – лезете, вы… суете нос.
– Винки не должна так говорить с Гарри Поттером! – сердито вмешался Добби. – Гарри Поттер благородный и храбрый, и Гарри Поттер вовсе не сует нос!
– Он сует нос – ик – в личные секретные – ик – дела моего господина – ик – Винки хороший домовый эльф – ик – Винки хранит молчание – ик – а всякие там – ик – приходют и лезут – ик… – Веки эльфа смежились, она вдруг соскользнула с табуретки на коврик и громко захрапела. Пустая бутылка покатилась по плиточному полу.
Подбежало около полудюжины эльфов. Все они брезгливо морщились. Один подобрал бутылку, другие накрыли Винки клетчатой скатертью и подоткнули края, скрыв оскорбительное для господских глаз зрелище.
– Мы извиняемся, что мисс и джентльменам приходится такое видеть, – скрипнул ближайший к ребятам эльф, очень пристыженно качая головой. – Мы надеемся, вы не станете судить по Винки обо всех нас!
– Ей плохо! – в отчаянии воскликнула Гермиона. – Ее надо подбодрить, а не накрывать тряпками!
– Извиняемся, мисс, – эльф еще раз низко поклонился, – только у домовых эльфов нету права такого, чтоб им было плохо, когда работа стоит, а господа необслуженные.
– Во имя Мерлина! – гневно возопила Гермиона. – Послушайте меня, вы все! У вас столько же прав, сколько у колдунов, вам тоже может быть плохо! Вы имеете право на заработную плату, и на отпуск, и на нормальную одежду, вы не обязаны делать все, что вам приказывают, – посмотрите на Добби!
– Пусть мисс не вмешивает Добби, – испуганно промямлил тот. Счастливые улыбки сползли с лиц эльфов. Они уставились на Гермиону как на опасную сумасшедшую.
– Вот ваша еда! – скрежетнул эльф у локтя Гарри и пихнул ему в руки большой кусок ветчины, дюжину пирожных и немного фруктов. – До свидания!