Он поднял палочку и направил на хижину Огрида. Из кончика палочки вылетело нечто серебряное и птицей-призраком заструилось меж деревьев. Затем Думбльдор снова склонился над Крумом, направил палочку на него и пробормотал:
– Воспрянь.
Крум открыл глаза. У него было совершенно бессмысленное лицо. При виде Думбльдора он попытался сесть, но Думбльдор придержал его за плечо.
– Он напал! – забормотал Крум, поднося руку к голове. – Этот сумасшетший старик напал на меня! Я смотрел, кте Поттер, а он напал сзати!
– Полежи спокойно, – остановил его Думбльдор.
Загрохотали шаги, и в поле зрения появились Огрид и Клык. Огрид держал в руках арбалет.
– Профессор Думбльдор! – Его глаза округлились. – Гарри… что за?..
– Огрид, приведи скорее профессора Каркарова, – велел Думбльдор. – На его ученика совершено нападение. А затем, пожалуйста, извести профессора Хмури…
– Не требуется, Думбльдор, – раздался дребезжащий рык, – я уже здесь.
Хмури хромал к ним, опираясь на посох и держа в руке зажженную палочку.
– Проклятущая нога, – свирепо проворчал он, – мог бы прибыть быстрее… Что случилось? Злей сказал что-то про Сгорбса…
– Сгорбса? – растерялся Огрид.
– Каркарова, поскорее, пожалуйста, Огрид! – резко перебил Думбльдор.
– Ах да… точно… – пробормотал Огрид, повернулся и исчез за темными деревьями. Клык потрусил следом.
– Я не знаю, где Барти Сгорбс, – сказал Думбльдор, обращаясь к Хмури, – но его непременно нужно разыскать.
– Есть разыскать, – прорычал Хмури, достал волшебную палочку и захромал в чащу.
Ни Думбльдор, ни Гарри не произнесли ни слова, пока не услышали шум – явно возвращались Огрид и Клык. Каркаров в гладких серебристых мехах торопливо шел сзади. Он был бледен и раздосадован.
– В чем дело?! – вскричал он, едва завидев Крума на земле, а над ним Думбльдора и Гарри. – Что произошло?
– На меня напали! – ответил Крум, садясь и потирая голову. – Мистер Скорбс или как его…
– На тебя напал Сгорбс? Сгорбс? Судья Тремудрого Турнира?
– Игорь, – начал Думбльдор, но Каркаров в ярости подобрался, плотнее укутавшись в меха.
– Предательство! – возопил он, указующим перстом тыча в Думбльдора. – Заговор! Вы с вашим министерством заманили меня сюда обманом! Это не равноправное соревнование! Сначала вы пропихнули на Турнир своего малолетнего Поттера! Теперь ваш министерский друг хотел вывести из строя моего чемпиона! Я с самого начала подозревал двойную игру! Это коррупция! Вы, Думбльдор, со всеми вашими песнями об укреплении международных колдовских связей, о восстановлении былого единства, о том, что пора забыть распри… Вот что я думаю о вас!
И он плюнул Думбльдору под ноги. Огрид молниеносно схватил Каркарова за грудки, поднял и шваркнул о ближайшее дерево.
– Извинись! – рявкнул Огрид, держа Каркарова за горло. Тот ловил ртом воздух и сучил ногами.
– Огрид, нет! – закричал Думбльдор, сверкая глазами.
Огрид убрал руку; Каркаров сполз по стволу и рухнул у корней дерева. На голову ему посыпались веточки и листики.
– Огрид, будь добр, проводи Гарри в замок, – велел Думбльдор.
Тяжело дыша, Огрид одарил Каркарова свирепым взглядом.
– Может, я лучше тут побуду, директор…
– Ты проводишь Гарри в школу, Огрид, – твердо повторил Думбльдор. – До самой гриффиндорской башни. Да, и… Гарри! Я хочу, чтобы ты не выходил оттуда. Что бы тебе ни понадобилось – послать сову, например, – все это может подождать до утра, ты меня понимаешь?
– Э-э-э… да. – Гарри с удивлением уставился на Думбльдора. Как тот узнал, что в это самое мгновение Гарри думал, что надо срочно послать к Сириусу Свинринстеля?
– Я с вами Клыка оставлю, директор, – сказал Огрид, угрожающим взором сверля распростертого под деревом Каркарова, который запутался в шубе и корнях.
Они с Гарри молча прошагали мимо бэльстэкской кареты и направились к замку.
– Как он посмел, – зарычал Огрид, когда они шли вдоль озера, – как посмел обвинять Думбльдора! Как будто Думбльдор на такое способен. Как будто он вообще хотел, чтоб ты участвовал. Он переживает! Я Думбльдора сроду таким не видал! А ты! – вдруг рявкнул Огрид, и Гарри опешил. – Ты-то чего творишь, ходишь незнамо куда с этим дрянцом Крумом! Он же с «Дурмштранга», Гарри! Он бы запросто тебя – раз, и проклял! Тебя чего, Хмури ничему не обучил? Крум этот заманил бы тебя…
– Крум хороший! – горячо возразил Гарри. Они уже взошли по парадному крыльцу в вестибюль. – Он не собирался меня проклинать, он хотел поговорить про Гермиону…
– Я и с ней еще побеседую! – сурово молвил Огрид, топая по ступеням. – Чем меньше якшаться с этой иностранщиной, тем вам самим лучше. Им верить не след.
– Сам ты очень даже неплохо ладил с мадам Максим, – разозлился Гарри.
– Не говори мне о ней! – взвился Огрид. На миг у него вдруг сделался очень устрашающий вид. – Я ее раскусил! Хочет в доверие опять втереться, выведать, что будет за третье испытание! Дудки! Нет им больше веры!
Огрид жутко рассвирепел, и Гарри был только рад попрощаться с ним возле Толстой Тети. Сквозь дыру за портретом он пробрался в общую гостиную и кинулся в тот угол, где сидели Рон с Гермионой, – рассказать им, что случилось.
Глава двадцать девятаяСон
– Короче, получается следующее, – Гермиона потерла лоб, – либо мистер Сгорбс напал на Виктора, либо кто-то напал на обоих, а Виктор его не видел.
– Скорее всего, Сгорбс, – немедленно отозвался Рон. – Потому его и не было, когда Гарри привел Думбльдора. Сбежал.
– Сомневаюсь, – покачал головой Гарри. – Он был слабый – по-моему, у него и сил не хватило бы дезаппарировать или еще что…
– С территории «Хогварца» нельзя дезаппарировать, ну сколько раз повторять! – не выдержала Гермиона.
– Ну хорошо… а как вам такая версия, – разволновался Рон. – Крум напал на Сгорбса – нет, вы послушайте! – а потом сам себя ударил сногсшибателем!
– А мистер Сгорбс после этого испарился? – холодно поинтересовалась Гермиона.
– Ах да…
Светало. Гарри, Рон и Гермиона тихонько вышли из спален очень рано утром и побежали в совяльню посылать записку Сириусу. Теперь они стояли и смотрели на туманный двор. У всех троих были опухшие глаза и бледные щеки: вечером они допоздна обсуждали случившееся.
– Расскажи еще раз, Гарри, – попросила Гермиона. – Что именно говорил мистер Сгорбс?
– Я же уже сказал, он говорил очень непонятно, – ответил Гарри. – Говорил, что хочет о чем-то предупредить Думбльдора. Определенно упоминал Берту Джоркинс. Похоже, он считал, что она умерла. И все время твердил, что это его вина… про сына говорил.
– Что ж, это – действительно его вина, – презрительно процедила Гермиона.
– Он был не в себе, – продолжал Гарри, – половину времени он как будто думал, что его жена и сын живы, и еще все время разговаривал с Перси про работу, отдавал ему всякие распоряжения.
– А… напомни, как он сказал про Сам-Знаешь-Кого? – боязливо попросил Рон.
– Я же говорил, – без выражения повторил Гарри, – он сказал, что тот сильнее.
Повисло молчание.
Потом Рон с фальшивой уверенностью заявил:
– Но он же был не в себе, значит, как минимум половина – бред…
– О Вольдеморте-то он говорил вполне связно, – возразил Гарри, не замечая, как вздрогнул Рон. – С трудом языком ворочал, это да, зато понимал, где он и что ему нужно. Все твердил, что должен видеть Думбльдора.
Гарри отвернулся от окна и уставился на стропила. Большинство насестов пустовало, но в оконные проемы то и дело влетали совы – с мышками в клювах они возвращались с ночной охоты.
– Если бы Злей меня не задержал, – горько сказал Гарри, – мы могли бы успеть. «Директор занят, Поттер… Что за ерунда, Поттер?» Трудно было не лезть?
– Может, он не хотел, чтоб вы успели! – встрепенулся Рон. – Может, погоди – а быстро он мог добраться до леса, как думаешь? А вдруг он вас с Думбльдором опередил?
– Разве что превратился в летучую мышь, – ответил Гарри.
– С него станется, – буркнул Рон.
– Нужно повидать Хмури, – решила Гермиона. – Узнать, нашел ли он мистера Сгорбса.
– Запросто, если у него была Карта Каверзника, – заметил Гарри.
– Если Сгорбс не удрал за территорию, – заметил Рон. – Она же показывает только внутри границ…
– Ш-ш-ш! – вдруг сказала Гермиона.
Кто-то взбирался в совяльню. Гарри слышал, как приближаются два голоса – они спорили:
– …это шантаж, натурально, вляпаемся – мама
не горюй…
– …мы пытались вежливо, теперь пора тоже показать зубы. Он же не захочет, чтобы в министерстве узнали, чем он…
– Говорю тебе, если написать это в письме, выйдет шантаж!
– Да-а, но, если мы получим кучу откупных, ты же не будешь возражать, правильно?
Дверь в совяльню с грохотом распахнулась. Через порог переступили Фред с Джорджем и застыли при виде Гарри, Рона и Гермионы.
– Вы что тут делаете? – одновременно спросили Рон и Фред.
– Посылаем письмо, – в унисон ответили Гарри и Джордж.
– Ни свет ни заря? – выпалили Гермиона и Фред.
Фред ухмыльнулся:
– Отлично – мы вас не спрашиваем, а вы – нас.
В руках он держал заклеенный конверт. Гарри бросил быстрый взгляд, но Фред, то ли случайно, то ли нарочно, сдвинул пальцы и закрыл имя адресата.
– Что ж, не смеем вас задерживать. – Фред отвесил клоунский поклон и показал на дверь.
Рон не пошевелился.
– Кого вы шантажируете? – спросил он.
Улыбка исчезла с лица Фреда. Джордж покосился на него, затем улыбнулся Рону и небрежно произнес:
– Ты что, с ума сошел? Я просто пошутил.
– Непохоже, – сказал Рон.
Близнецы переглянулись.
Потом Фред резко ответил:
– Я тебе уже говорил, Рон: не суй нос не в свое дело, если тебя устраивает его теперешняя форма. Не понимаю, конечно, как она может нравиться, но…
– Если вы кого-то шантажируете, это мое дело, – уперся Рон. – Джордж прав, вы можете вляпаться в неприятности.