– А я все равно считаю, что ты должен пожаловаться, – буркнул Рон.
– Нет, – отрезал Гарри.
– Если бы Макгонаголл про это узнала, она бы с ума сошла…
– Очень может быть, – проговорил Гарри. – Но сколько, по-твоему, времени потребуется Кхембридж, чтобы издать новый декрет – о том, что всякий, кто жалуется на главного инспектора, подлежит немедленному увольнению?
Рон хотел возразить и уже открыл было рот, но, не найдя аргументов, закрыл его, признав тем самым свое поражение.
– Она ужасная женщина, – очень тихо сказала Гермиона. – Ужасная. Когда ты вошел, я как раз говорила Рону… с ней надо что-то делать.
– Я предлагал яд, – мрачно поделился Рон.
– Нет… Я имею в виду, с тем, что она очень плохой преподаватель и из-за нее мы ничему не научимся, – пояснила Гермиона.
– А что мы можем с этим поделать? – зевнул Рон. – Поезд ушел. Ее уже взяли на работу, она никуда не денется. Фудж об этом позаботится.
– Понимаете, – осторожно начала Гермиона, – я тут подумала… – Она боязливо покосилась на Гарри и продолжила: – Подумала, что… наверное, пришло время, когда мы… должны сами.
– Что «сами»? – с подозрением спросил Гарри, полоща руку в маринаде.
– Ну… нам надо учиться защите от сил зла самим, – ответила Гермиона.
– Кончай, – простонал Рон. – Тебе что, уроков не хватает? Ты что, не видишь – мы с Гарри и так не справляемся с домашними заданиями? А сейчас, между прочим, всего-навсего вторая неделя года!
– Но это гораздо важнее домашних заданий, – возразила Гермиона.
Рон и Гарри вытаращились на нее.
– А я думал, во вселенной ничего не бывает важнее домашних заданий! – воскликнул Рон.
– Не говори глупостей, конечно, бывает, – сказала Гермиона, и Гарри похолодел, увидев, что ее лицо озарилось вдохновением, наводившим на мысль о П.У.К.Н.И. – Гарри сам говорил на первом уроке Кхембридж, что нам надо готовиться к тому, что нас ждет в жизни, и учиться себя защищать. А если мы пропустим целый год…
– Сами мы не многому научимся, – упавшим голосом сказал Рон. – Можно, конечно, ходить в библиотеку и выискивать в книжках разные проклятия, можно даже, наверное, тренироваться…
– Нет, понятно, что время книжек миновало, – согласилась Гермиона. – Нам нужен учитель, настоящий, который покажет, как пользоваться заклинаниями, и поправит, когда мы что-то сделаем неправильно.
– Если ты про Люпина… – начал Гарри.
– Нет-нет, не про Люпина, – замотала головой Гермиона. – У него масса дел в Ордене, и потом, с ним мы сможем видеться разве что в Хогсмеде, а этого совсем недостаточно.
– А про кого тогда? – недоуменно нахмурился Гарри.
Гермиона очень глубоко вздохнула.
– Неужели непонятно? – спросила она. – Я про тебя, Гарри.
Повисло молчание. Оконные стекла за спиной у Рона дребезжали на ночном ветру; пламя в камине угасало.
– Про меня? Чтобы я что? – спросил Гарри.
– Чтобы ты учил нас защите от сил зла.
Гарри в изумлении уставился на нее. А затем повернулся к Рону, рассчитывая обменяться с ним утомленно-досадливыми взглядами, как всякий раз, когда Гермиона придумывала что-нибудь невообразимое, вроде П.У.К.Н.И. Но, к своему ужасу, Гарри не заметил на лице Рона ни досады, ни утомления. Рон, нахмурив лоб, напряженно что-то обдумывал. А потом сказал:
– Идея.
– Какая идея? – спросил Гарри.
– Про тебя, – ответил Рон. – Чтобы ты нас учил.
– Но…
Тут Гарри заулыбался. Эти двое решили над ним подшутить.
– Я же не учитель, я не могу…
– Гарри, по защите от сил зла ты лучший во всей параллели, – сказала Гермиона.
– Я? – Гарри заулыбался еще шире. – Ничего подобного, ты гораздо лучше меня. На всех экзаменах…
– Вообще-то не на всех, – невозмутимо отвечала Гермиона. – В третьем классе – а это единственный год, когда у нас был нормальный учитель, который действительно знал предмет, – ты оказался лучше меня. И вообще, Гарри, я говорю не об экзаменах. Вспомни о том, что ты сделал!
– В смысле?
– Знаешь что? Мне такой тупой учитель не нужен, – усмехнулся Рон Гермионе и повернулся к Гарри: – Дай-ка вспомнить. – И он скорчил рожу, изобразив Гойла в глубокой задумчивости. – Так… В первом классе… ты спас философский камень от Сам-Знаешь-Кого…
– Мне просто повезло, – возразил Гарри, – я вовсе ничего не умел…
– Во втором классе, – перебил Рон, – ты убил василиска и уничтожил Реддля.
– Да, но если бы не Янгус, я бы…
– В третьем классе, – еще повысив голос, продолжал Рон, – ты одним махом отогнал штук этак сто дементоров…
– Ты сам знаешь, что это была чистая удача, если бы не времяворот…
– А в прошлом году, – Рон почти орал, – ты победил Сам-Знаешь-Кого снова…
– Да послушайте же! – вскричал Гарри, уже сердясь, потому что оба они снисходительно улыбались. – Выслушайте меня, хорошо? Если вот так рассказывать, звучит замечательно, но мне просто везло. В половине случаев я вообще не понимал, что творю, я ничего не обдумывал, я делал, что приходило в голову, и потом, почти всегда мне кто-то помогал…
Рон с Гермионой продолжали ухмыляться, и Гарри разозлился – сам не понимал, отчего злится так сильно.
– Нечего тут улыбаться, как будто вы самые умные! Это было со мной, а не с вами! – закричал он. – И мне лучше знать, как это было, ясно? Я выкручивался не потому, что лучше всех знаю защиту от сил зла, а потому… потому что вовремя приходила помощь или я случайно делал то, что нужно… Я ломился вслепую, я понятия не имел… ХВАТИТ РЖАТЬ!
Миска с маринадом горегубки упала и разбилась. Гарри обнаружил, что вскочил и стоит возле кресла, но не помнил, как это произошло. Косолапсус юркнул под диван. Рон и Гермиона перестали улыбаться.
– Вы не понимаете, каково это! Вы не стояли с ним лицом к лицу! Думаете, это так просто: запомнил с десяток заклинаний и выпалил ему в морду? Как на уроке? Там же помнишь об одном: что от смерти тебя спасут только твои мозги, или смелость, или… сам не знаю что – там же нельзя мыслить трезво, когда понимаешь, что примерно через наносекунду тебя убьют, или начнут пытать, или на твоих глазах замучают твоих друзей, – на уроках не учат, как тут быть, а вы такие тут сидите, как будто я умный мальчик и поэтому остался жив, а вот зато Диггори был дурак и облажался, – вы не понимаете, с тем же успехом мог погибнуть и я, я бы и погиб, просто я был нужен Вольдеморту…
– Ты что, друг, мы ничего такого не думаем, – ошеломленно пролепетал Рон. – Ничего плохого про Диггори мы не… Ты все не так…
И он беспомощно посмотрел на потрясенную Гермиону.
– Гарри, – робко заговорила она, – как ты не понимаешь? Именно затем… именно поэтому ты нам и нужен… мы должны знать, к-каково это… смотреть ему… смотреть в глаза В-вольдеморту.
Она впервые в жизни произнесла имя Вольдеморта, и это сразу успокоило Гарри. Тяжело дыша, он рухнул в кресло; рука опять сильно болела. Угораздило же его разбить миску с маринадом!
– В общем… ты подумай над этим, – тихо попросила Гермиона. – Пожалуйста.
Гарри не знал, что сказать. Ему уже было стыдно за свою вспышку. Он кивнул, не очень понимая, на что, собственно, соглашается.
Гермиона встала.
– Ну, я иду спать, – сказала она как можно естественнее. – Эмм… спокойной ночи.
Рон тоже встал.
– Ты идешь? – неловко спросил он Гарри.
– Да, – ответил Гарри. – Через… минутку. Только приберу здесь.
Он показал на разбитую миску. Рон кивнул и пошел к лестнице.
– Репаро, – пробормотал Гарри, направив волшебную палочку на фарфоровые черепки. Те молниеносно соединились, и миска стала как новенькая, только пустая.
Гарри внезапно так устал, что возникло искушение никуда не ходить и спать в кресле, но он заставил себя встать и пойти за Роном. Ночью ему вновь снились длинные коридоры и запертые двери, а утром, когда он проснулся, шрам опять неприятно покалывало.
Глава шестнадцатаяВ «Башке борова»
Прошло две недели, а Гермиона ни разу не заговаривала об уроках защиты от сил зла. Прежде чем эта тема возникла вновь, Гарри успел отбыть наказание у Кхембридж (и теперь сомневался, что след когда-нибудь полностью сойдет с его руки), Рон пережил еще четыре квидишные тренировки (и на двух последних на него даже не орали), и все трое научились растворять в воздухе мышей (а Гермиона уже перешла к котятам). Как-то в конце сентября, ненастным вечером, когда они сидели в библиотеке, по заданию Злея выискивая сведения об ингредиентах одного зелья, Гермиона неожиданно спросила:
– Я хотела узнать, Гарри, ты думаешь об уроках защиты от сил зла?
– Конечно, думаю, – недовольно буркнул Гарри, – как о них не думать, с этой старой дурой…
– Я говорю о нашем с Роном предложении. – Рон метнул на нее тревожно-предостерегающий взгляд, а она в ответ нахмурилась: – Ну хорошо, о моем предложении, чтобы ты давал нам уроки.
Гарри ответил не сразу, притворившись, будто не может оторваться от учебника «Азиатские антидоты к ядам животного происхождения». Он не хотел признаваться, что у него на уме.
За последние две недели он очень много об этом думал. Порой идея казалась ему безумной, но порой он вдруг ловил себя на странных мыслях – например, о том, какие заклинания больше всего пригодились ему при столкновениях с силами зла и Упивающимися Смертью… То есть фактически подсознательно готовился к урокам.
– Ну, – протянул он, когда притворяться, что «Азиатские антидоты» вызывают у него живейший интерес, стало неудобно, – в общем… я думал, да.
– И? – живо спросила Гермиона.
– Я не знаю, – стараясь выиграть время, сказал Гарри и поглядел на Рона.
– А вот мне нравится. – Рон, убедившись, что Гарри не собирается на них кричать, подключился к разговору с готовностью.
От неловкости Гарри заерзал в кресле:
– А вы помните, что я говорил? Что во многом это было везение?
– Да, Гарри, помним, – мягко ответила Гермиона, – но все-таки не надо делать вид, будто ты ничего не умеешь, потому что это не так. В прошлом году ты один смог противостоять проклятию подвластия, ты умеешь вызывать Заступника и делать такое, что не под силу даже взрослым колдунам. Виктор всегда говорил…