– О-о-о, Дижон?! – воскликнула Гермиона. – Я была там на каникулах! А вы видели?.. – И осеклась, заметив, какое у Рона лицо.
– Потом мы все-таки чуток поколдовали… В общем, погуляли неплохо так. Правда, на польской границе столкнулись с парочкой троллей – вот уж психи так психи! – а в Минске, в пивной, у меня вышла небольшая драчка с вампиром. А так все гладко… Потом добрались до места и стали искать гигантов по горам, следы ихних стоянок… Там уж было не до магии. Перво-наперво гиганты колдунов не жалуют – чего ж нам их сразу злить? Ну и во-вторых, нас же предупредили: Сами-Знаете-Кто тоже их разыскивать будет. Думбльдор велел быть тише воды ниже травы, особенно около гигантов – вдруг поблизости кто из Упивающихся Смертью ошивается.
Огрид сделал паузу и отхлебнул чаю.
– Дальше! – поторопил его Гарри.
– В общем, отыскали мы их, – продолжил Огрид. – Взошли как-то ночью на гряду, а они – вот они, голубчики, прямо под ногами. Повсюду костерки и тени громадные… Как будто ходят горы…
– А какие они? Какого размера? – прошептал Рон.
– Футов двадцать, – обронил Огрид. – Которые побольше, те все двадцать пять.
– И много их было? – спросил Гарри.
– Ну… семьдесят, а то восемьдесят… – сказал Огрид.
– Так мало? – удивилась Гермиона.
– Ага, – грустно кивнул Огрид, – всего восемьдесят, а когда-то была туча, племен сто – ежели по всему миру считать. Но они уж много веков подряд вымирают. Кое-кого, яс’дело, убили колдуны, но так они сами друг дружку перебили, а теперь и вовсе мрут с жуткой скоростью. Им не годится вот так жить, кучей. Думбльдор говорит, это мы, колдуны, виноваты, из-за нас они забрались в глухомань и сбились вместе, чтоб от нас защищаться.
– А дальше? – спросил Гарри. – Вы их увидели – а дальше что?
– Дальше дождались утра, страшно же было в темноте подкрадываться, – ответил Огрид. – Часика этак в три ночи они все заснули – прям где сидели, там и повалились. А мы не спали. Боялись, как бы кто из них не проснулся и к нам не сунулся, ну и храп там стоял – не поверите. Под утро даже лавина сошла. Ну а как рассвело, пошли к ним.
– Вот так вот взяли и пошли? – поразился Рон. – К гигантам в лагерь?
– А нам Думбльдор объяснил, чего делать, – сказал Огрид. – Велел перво-наперво преподнесть Гургу дары, уважение выказать.
– Какие гургудары? – не понял Гарри.
– Гург – это по-ихнему значит «вожак».
– А как вы узнали, кто у них Гург? – спросил Рон.
Огрид хмыкнул:
– Без проблем. Который самый большой, уродливый да ленивый – тот Гург и есть. Целыми днями сидит и ждет, пока другие принесут еды. Коз каких-нибудь. Каркус его прозвание. Росту фута двадцать два – двадцать три, а весу – на парочку хороших слонов. И шкура как у носорога. Короче, понятно.
– И вы просто взяли и к нему подошли? – еле слышно выдохнула Гермиона.
– Даже, в общем, сошли – он в лощине лежал… Стоянка-то ихняя между четырьмя высокими горами, у озера – ну вот там, у озера, он и разлегся. И все рычал на остальных: кормите, мол, меня и мою жену. Ну, мы с Олимпией спустились по склону…
– А они не пытались вас убить? Сразу, как увидели? – удивился Рон.
– По-моему, они хотели, – пожал плечами Огрид, – но мы все делали так, как сказал Думбльдор, – дары подняли повыше, смотрим Гургу в глаза, а остальные нам по барабану. И они все затихли, только глядели, как мы к нему идем, а мы дошли до его ног, поклонились и положили перед ним дары.
– А что дарят гигантам? – с любопытством спросил Рон. – Еду?
– Не-а, еду они и сами могут добыть, – ответил Огрид. – Мы им колдовство принесли. Они любят волшебное. Ну, если только оно не против них. В общем, в первый раз мы подарили ему ветвь Огня Последнего Дня.
Гермиона воскликнула: «Ничего себе!» – а Гарри и Рон недоуменно нахмурились.
– Ветвь?..
– Негасимого огня, – раздраженно объяснила Гермиона, – вы должны знать! Профессор Флитвик упоминал о нем на уроках минимум дважды!
– Короче, – перебил Огрид, не успел Рон ответить Гермионе, – ветвь, которую Думбльдор заколдовал, чтоб горела вечно, – а это, я вам скажу, не всякий колдун сумеет. Я положил ее на снег Каркусу под ноги и говорю: «Это дар Гургу гигантов от Альбуса Думбльдора, он шлет вам свой привет и уважение».
– А что сказал Гург? – заинтересованно спросил Гарри.
– А чего он скажет, – ответил Огрид, – ежели он по-английски ни бельмеса.
– Да ты что?!
– Да ерунда, – невозмутимо продолжил Огрид, – Думбльдор о таком предупреждал. Но кое-чего Каркус таки скумекал и подозвал гигантов, которые смыслили по-нашему, они ему все и перевели.
– Понравился ему подарок? – спросил Рон.
– А как же! Столько шуму было, когда они наконец дотумкали, чего мы принесли. – Огрид перевернул мясо прохладной стороной. – Очень понравился. Ну а потом я ему: «Альбус Думбльдор просит Гурга поговорить с его посланником завтра, когда тот вернется с другим подарком»…
– А почему нельзя было поговорить сразу? – не поняла Гермиона.
– Думбльдор велел не спешить, – объяснил Огрид. – Чтобы сначала они увидели, как мы держим слово. Сказали «придем завтра с другим подарком» – и пришли завтра с другим подарком. Чтоб хорошее впечатление произвести, ясно? И дать им время – пускай проверят первый подарок, поймут, что он и правда хороший, и захотят еще. А вообще эти Каркусы, они такие: если им чего сложное объяснять помногу, они тебя и прихлопнут как муху, лишь бы никто жить не мешал. Ну и мы, кланяясь на ходу, поскорее убрались с глаз долой и нашли себе славную пещерку. Там и переночевали. А наутро, как шли назад, Каркус уже вовсю нас выглядывал.
– Удалось поговорить?
– Да. Подарили ему сначала красивый боевой шлем – гоблинской работы, нерушимый, все дела, – а потом сели и поговорили.
– И что он сказал?
– Да не так чтобы много, – ответил Огрид. – Больше слушал. Но кой-чего обнадеживало. Он, скажем, слыхал про Думбльдора, как тот боролся против истребления последних гигантов в Британии. И вроде ему, Каркусу, интересно было, чего ему хочет сказать Думбльдор. И другие гиганты, особенно кто по-нашему петрил, подошли поближе и тоже слушали. В тот день мы ушли довольные, обещали вернуться наутро с новыми подарками. А ночью все пошло наперекосяк.
– Как это? – удивился Рон.
– Ну, я ж говорю, им, гигантам, не годится жить стадом, – печально промолвил Огрид. – Особливо таким огромным. Против природы не попрешь – убивают друг друга, и все тут. Каждые несколько недель – по полплемени. Вечно все дерутся: и мужчины, и женщины, и те, кто раньше был в разных племенах… Это не говоря про драки за еду, за место у огня, и где спать. Вроде бы, раз такие дела, раз вся порода вот-вот вымрет, им бы угомониться, а они… – Огрид тяжко вздохнул. – Ночью разразилась битва. Мы смотрели сверху, из пещеры. Долго-долго, много часов. Гвалт стоял – с ума сойти. Когда взошло солнце, снег был весь красный, а его башка валялась на дне озера.
– Чья башка? – ахнула Гермиона.
– Каркусова, – мрачно сказал Огрид. – А у племени был новый Гург, Голгоматом звали. – Огрид вздохнул еще тяжелее. – И чего – два дня назад братались со старым Гургом, а теперь к новому лезть? Как-то не того. И вообще мы подозревали, что он слушать не станет, но выхода-то нету – надо.
– И вы пошли с ним разговаривать?! – не веря своим ушам, воскликнул Рон. – После того, как он оторвал башку другому гиганту?
– Пошли, куда деваться, – пожал плечами Огрид, – а то зачем столько дней угрохали? Чтоб тут же и восвояси? Пошли, с подарком, который Каркусу хотели дарить. Только я еще рта не раскрыл, а уж понял – дохлый номер. Гляжу, Голгомат сидит в шлеме Каркуса и лыбится, нагло так. Огромный, из самых крупных там. Космы черные, зубы такие же и ожерелье из костей. Человечьих, по виду. Но делать нечего, выкатил я перед ним рулон драконьей кожи и завел песню, мол, дар Гургу гигантов… Оглянуться не успел, а уж болтаюсь вниз головой – двое его дружков меня схватили…
Гермиона зажала рот ладонями.
– Как же ты выпутался?! – воскликнул Гарри.
– А и не выпутался бы, когда б не Олимпия, – ответил Огрид. – Выхватила палочку и давай колдовать как прямо молния! Раз, раз! В жизни такого не видал! Долбанула этих двух по глазам конъюнктивитным заклятием, они меня и уронили. Да только стало еще хуже – гиганты страсть как не любят, когда против них колдуют. Пришлось поскорей уносить ноги. И уж после соваться к ним в становище нечего было и думать.
– Ну дела, – прошептал Рон.
– А чего ж ты так долго возвращался, если вы пробыли там всего три дня? – спросила Гермиона.
– Какие три дня! – возмутился Огрид. – Мы ж не могли подвести Думбльдора!
– Но ты сам сказал, что вернуться было нельзя!
– Днем – нет. Пришлось новый план сочинять. Пару дней отсиделись в пещере, понаблюдали. И, прямо скажем, ничего хорошего не наблюли.
– Что, он еще кому-то голову оторвал? – Гермиона брезгливо поджала губы.
– Если бы, – буркнул Огрид.
– А что?
– А то, что скоро мы узнали – Голгомат не всех колдунов не жалует, а только нас.
– Упивающиеся Смертью? – сразу догадался Гарри.
– Да, – мрачно отозвался Огрид. – Двое. Ходили к гигантам каждый день, носили дары Гургу. Их он кверх тормашками не подвешивал.
– А откуда ты знаешь, что это были Упивающиеся Смертью? – спросил Рон.
– А я одного узнал, – проворчал Огрид. – Макнейр, помните? Его еще присылали казнить Конькура. Чистый маньяк. Любит убивать не меньше Голгомата. То-то они спелись.
– Значит, Макнейр убедил гигантов присоединиться к Сам-Знаешь-Кому? – в отчаянии спросила Гермиона.
– Ты попридержи гиппогрифов-то, дай закончить! – вознегодовал Огрид. Он уже разошелся, хотя вначале вообще ничего не хотел рассказывать. – Мы с Олимпией все как следует обтолковали и решили: пусть Гург склоняется к Сами-Знаете-Кому, это ж не значит, что и остальные тоже, а потому надо попробовать переманить тех, которые против Голгомата.