– Наверняка «Вранзор», – тяжело вздохнул Гарри.
– Хорошо… хорошо… – рассеянно забормотал Огрид. – Это хорошо…
Чтобы поспеть за ним, приходилось бежать трусцой. Огрид шел, то и дело посматривая назад. Скоро они поравнялись с его хижиной, и Гермиона автоматически повернула налево, к двери. Но Огрид, минуя свое жилище, направился к лесу. Деревья на самой опушке отбрасывали густую тень. Огрид подобрал под деревом арбалет, понял, что ребята отстали, и остановился.
– Нам туда. – Он мотнул косматой головой.
– В лес? – растерялась Гермиона.
– Да, – ответил Огрид. – Пошли скорей, пока не засек никто!
Гарри и Гермиона переглянулись и нырнули в сумрак леса, за Огридом, который, вскинув арбалет, уже скрывался в зеленой чаще. Гарри и Гермиона бегом его нагнали.
– А оружие зачем? – спросил Гарри.
– Для порядку, – пожал мощными плечами Огрид.
– Ты его не брал, когда показывал тестралей, – робко заметила Гермиона.
– Так тем разом мы недалеко забирались, – сказал Огрид. – И Фиренце тогда еще не ушел из леса.
– А при чем тут Фиренце? – спросила Гермиона.
– Другие кентавры на меня осерчали, вот при чем, – понизив голос, ответил Огрид и осторожно покосился назад. – Раньше мы… ну, друзьями их не назовешь, но… мы ладили. Держались они особняком, но словцом перекинуться приходили, когда надо. Теперь не так.
Он глубоко вздохнул.
– Фиренце говорит, они рассердились, что он согласился работать у Думбльдора. – Тут Гарри споткнулся на торчащем корне, потому что смотрел не под ноги, а на Огрида.
– Эт точно, – мрачно подтвердил Огрид. – «Рассердились» – не то слово. Взбесились, во как. Ежели б не я, запинали бы беднягу Фиренце до смерти…
– Они на него напали? – потрясенно переспросила Гермиона.
– Ага, – буркнул Огрид, проламываясь сквозь низко склоненные ветви. – Полтабуна на одного.
– А ты им помешал? – с изумленным восхищением спросил Гарри. – Один?
– Яс’дело, помешал. Что ж мне, смотреть, как его убивают? – ответил Огрид. – Хорошо, я мимо проходил… И я-то думал, Фиренце вспомнит, чем с дурацкими предупреждениями лезть! – с неожиданной горячностью прибавил он.
Гарри и Гермиона удивленно переглянулись, но Огрид нахмурился и развивать тему не стал.
– Короче, – сказал он, засопев громче обычного, – разозлились на меня кентавры, и беда-то в чем – у них в лесу большое влияние… яс’дело, умнейшие существа.
– Так мы поэтому здесь, Огрид? – спросила Гермиона. – Из-за кентавров?
– Нет, – помотал головой Огрид, – не из-за них. Хоть они и могут нам подпортить… ну да ладно… скоро поймете.
На этих невнятных словах он умолк и вырвался вперед – на каждый его шаг приходилось три шага Гарри и Гермионы, и поспевать за ним было очень трудно.
Тропинка терялась, деревья росли так тесно, что в лесу было темно как в сумерках. Поляна, где Огрид показывал тестралей, осталась далеко позади, но Гарри не боялся – пока Огрид не сошел с тропы и не полез в самую чащу. Тут Гарри живо вспомнил, что случилось в прошлый раз, когда он сошел с тропы в Запретном лесу.
– Огрид! – тревожно позвал он, ломясь сквозь заросли куманики, которые Огрид легко перешагнул. – Куда мы идем?
– Осталось чуток, – бросил Огрид через плечо. – Давай, Гарри… Здесь надо держаться рядом.
Но держаться с ним рядом было нелегко. Все эти сучья, заросли, терновник, которые Огрид прорывал как паутину, беспрерывно цеплялись за мантии Гарри и Гермионы. Иногда ребята так запутывались, что приходилось останавливаться. Руки и ноги у Гарри покрылись царапинами. Лес был очень густой, и Огрид впереди казался большой тенью. В гулкой тишине пугал любой звук. Хруст веток под ногами разносился оглушительным эхом, невинный воробьиный шорох заставлял испуганно озираться в ожидании чудовищ. И кстати, странно: Гарри никогда еще не удавалось зайти так далеко в лес, не встретив никого из здешних обитателей. Их отсутствие тоже настораживало.
– Огрид, ничего, если мы включим палочки? – тихо спросила Гермиона.
– Да… валяйте, – шепнул Огрид в ответ. – Вообще-то…
Осекшись, он остановился и повернулся к ребятам; Гермиона воткнулась ему в живот и повалилась назад. Гарри едва успел ее подхватить.
– Давайте-ка притормозим, и я вам… все разобъясню, – сказал Огрид. – А потом двинем дальше.
– Хорошо, – согласилась Гермиона, когда Гарри твердо поставил ее на ноги.
Они оба пробормотали: «Люмос!» – и волшебные палочки засветились. Лицо Огрида, подсвеченное двумя блуждающими лучиками, выплыло из темноты, и Гарри в очередной раз поразился, до чего оно печально и тревожно.
– В общем, – начал Огрид. – Понимаете… ко роче… такие дела…
Он глубоко-преглубоко вздохнул.
– Меня со дня на день попрут из школы, – объявил он.
Гарри и Гермиона посмотрели друг на друга, потом на него.
– Но ты уже так долго протянул… – неуверенно заговорила Гермиона, – почему ты думаешь…
– Кхембридж считает, это я сунул ей в кабинет того нюхля.
– А это ты? – невольно вырвалось у Гарри.
– Я? С какой дури? – возмутился Огрид. – Просто раз магические животные, значит, я. Вы же знаете, она спит и видит, как бы от меня отделаться. Я-то, понятно, уходить не хочу, но, ежели б не… ну… особые обстоятельства, про которые сейчас расскажу, минуты б не остался. Не дал бы ей надо мной издеваться перед всей школой, я ж не Трелони.
Гарри и Гермиона невнятно запротестовали, но Огрид лишь взмахнул ручищей:
– Это, яс’дело, не конец света: ушел бы из школы, помог бы Думбльдору, принес бы пользу Ордену. А у вас была бы Гниллер-Планк, вы… экзамены вы сдадите…
Его голос дрогнул, и он замолчал.
– За меня-то не бойтесь, – поспешил сказать он, когда Гермиона потянулась похлопать его по руке. Он вытащил из жилетного кармана немыслимых размеров носовой платок в горошек и промокнул глаза. – Понимаете, кабы не нужда, я б вам не говорил. Ежели меня не будет… мне нельзя уехать без… без того, чтоб кому-то рассказать… потому как мне… понадобится ваша помощь. Ну и Рона, коли он захочет.
– Конечно, мы поможем, – заверил Гарри. – Что надо делать?
Огрид громко всхлипнул и потрепал Гарри по плечу с такой силой, что тот пошатнулся и привалился к дереву.
– Я знал, вы не откажете, – забормотал Огрид в платок, – ни… никогда… не забуду… ладно… тут совсем ерунда осталась… осторожней, крапива…
Они шли молча еще минут пятнадцать; Гарри как раз открыл рот, чтобы спросить, далеко ли, и тут Огрид одной рукой их придержал.
– Тихонько, – еле слышно прошептал он. – Тихохонько…
Они прокрались вперед, и Гарри увидел впереди большой холм высотой с Огрида. Сердце екнуло: наверняка это логово какого-то огромного зверя. Вокруг валялись выдранные с корнем деревья; холм возвышался посреди голого участка земли, окруженного баррикадой из стволов и поломанных веток, за которой и стояли Гарри, Гермиона и Огрид.
– Спит, – выдохнул Огрид.
Действительно, Гарри слышал отдаленное ритмическое клокотание – это работала пара огромных легких. Он покосился на Гермиону. Та, от страха остолбенев и чуть приоткрыв рот, застывшим взглядом смотрела на холм.
– Огрид, – спросила она шепотом, едва различимым на фоне громкого рокота, – он кто?
Вопрос показался Гарри странным… сам он собирался спросить: «Что это?»
– Огрид, ты ведь говорил, – начала Гермиона, и волшебная палочка у нее в руке задрожала, – что никто из них не захотел с тобой пойти!
Гарри перевел взгляд с нее на Огрида, и до него вдруг стало доходить… Он посмотрел на холм и ахнул от ужаса.
Громадное возвышение, на котором они спокойно могли встать все вместе, медленно ходило вверх-вниз в такт глубокому клокочущему дыханию. Это вовсе не холм! Это спина!
– Ну… так он и… не хотел, – отчаянно проговорил Огрид. – Только я должен был его привести, Гермиона, я был обязан!
– Но зачем? – спросила Гермиона. В ее голосе звучали слезы. – Почему? Что?.. Ох, Огрид!
– Я думал, вот приведу его, – сказал Огрид, сам чуть не рыдая, – выучу манерам… в люди выведу… покажу, что он безобидный!
– Безобидный! – пронзительно вскрикнула Гермиона, и Огрид замахал на нее руками: тише, мол. Громадное существо громко заурчало и заворочалось во сне. – Это он тебя бил, да? Вот откуда раны!
– Он не понимает своей силы! – очень серьезно ответил Огрид. – И он исправляется, уже не столько дерется…
– Так вот почему ты добирался до дома целых два месяца! – не слушая его, говорила Гермиона. – Ах, Огрид, зачем ты его привел, если он не хотел? Ему было бы гораздо лучше со своими!
– Нет, Гермиона, они все над ним издевались – он ведь махонький! – возразил Огрид.
– Махонький? – переспросила Гермиона. – Махонький?
– Гермиона, ну не мог я его там бросить, – по изувеченному лицу Огрида потекли слезы. – Понимаешь… это ж мой брат!
Гермиона уставилась на него, разинув рот.
– Огрид, говоря «брат», – медленно начал Гарри, – ты имеешь в виду…
– Ну… сводный, – поправился Огрид. – Мамка-то моя, вишь ты, ушла от нас с папашей к одному гиганту, ну и родила Гурпа…
– Гурпа? – повторил Гарри.
– Ага… ну, он как-то так себя называет, – озадаченно сказал Огрид. – По-английски он не очень… я уж учу, учу… короче, любила она его, похоже, не больше, чем меня. Гигантессы, они что, им дети нужны большие, хорошие, а Гурп для гиганта не так чтобы… всего-то шестнадцать футов…
– Да уж, крошка! – с истерическим сарказмом воскликнула Гермиона. – Прямо-таки лилипут!
– Они его все шпыняли… не мог я его бросить…
– И мадам Максим согласилась, чтобы вы взяли его с собой? – спросил Гарри.
– Она… ну, она поняла, как это для меня важно, – отвечал Огрид, ломая огромные руки. – Но… потом… сказать по правде, устала она от него… и уж в обратный путь мы разделились… правда, она пообещала никому не рассказывать…
– Как же тебе удалось незаметно его протащить? – удивился Гарри.
– Потому-то мы и добирались долго, – сказал Огрид. – Шли ночами да по диким местам. Ежели в охотку, он, яс’дело, шагает-то скоренько, да только он все артачился, назад хотел…