– Понимаете, профессор… – начал Гарри, отбросив всякую осторожность, – это насчет философского камня…
Профессор Макгонаголл ждала чего угодно – но не этого. Книги выпали у нее из рук, и она даже не подумала их поднять.
– Откуда вам известно?.. – пролепетала она.
– Профессор, я думаю… то есть знаю, что Зл… что кое-кто хочет украсть камень. Мне нужно поговорить с профессором Думбльдором.
Она глядела на него изумленно и с подозрением.
– Профессор Думбльдор вернется завтра, – наконец ответила она. – Не понимаю, как вы узнали про камень, но будьте покойны – украсть его невозможно, он слишком хорошо защищен.
– Но, профессор…
– Поттер, я знаю, что говорю, – отрезала она и наклонилась за книгами. – Ступайте, погуляйте на солнышке.
Никуда они не пошли.
– Это будет сегодня, – заговорил Гарри, убедившись, что профессор Макгонаголл не слышит. – Злей пойдет в хранилище ночью. Он уже знает все, что надо, и Думбльдор не сумеет ему помешать. Это Злей послал записку – наверняка в министерстве магии очень удивятся, когда увидят Думбльдора.
– Но что можно…
Гермиона ахнула. Гарри и Рон резко обернулись.
За ними стоял Злей.
– Добрый день, – ровно сказал он.
Троица молча уставилась на него.
– Вам нечего делать в помещении в такую чудесную погоду. – На его лице появилась странная, кривая ухмылка.
– Нам надо… – начал Гарри, не имея ни малейшего представления о том, чего им, собственно, надо.
– Вам надо быть осторожней, – сказал Злей. – Если будете болтаться здесь без дела, люди могут подумать, будто вы опять что-то затеваете. А «Гриффиндору» нельзя больше потерять ни балла, верно?
Гарри вспыхнул. Они повернулись и двинулись к выходу, но Злей окликнул их: – Имейте в виду, Поттер, еще одна ночная прогулка – и я лично прослежу за тем, чтобы вас исключили. Всего вам доброго. – И он направился в учительскую.
На крыльце Гарри повернулся к остальным.
– Я все придумал, – горячо зашептал он. – Кто-то должен следить за Злеем – ждать возле учительской и, если он выйдет, пойти за ним. Лучше пусть Гермиона.
– Почему я?
– Это же очевидно, – объяснил Рон. – Ты всегда можешь притвориться, будто ждешь профессора Флитвика. – И он запищал: – Ой, профессор Флитвик, я так волнуюсь, мне кажется, я неправильно ответила на вопрос 14б…
– Прекрати, – рассердилась Гермиона, но последить за Злеем согласилась.
– А мы будем дежурить у коридора на третьем этаже, – сказал Гарри Рону. – Пошли.
Но эта часть плана провалилась. Стоило им оказаться у двери Пушка, как появилась профессор Макгонаголл, вне себя от ярости.
– Считаете, вас обойти труднее, чем целую кучу заклинаний?! – взорвалась она. – Хватит заниматься ерундой! Если я кого-то из вас снова здесь увижу, сниму с «Гриффиндора» еще пятьдесят баллов! Да-да, Уизли, с моего собственного колледжа!
Гарри и Рон побрели в общую гостиную. Гарри только успел сказать:
– Ну, хотя бы Гермиона будет знать, где Злей, – как открылся портрет Толстой Тети и вошла Гермиона.
– Гарри, прости, – захныкала она. – Я ничего не могла поделать! Злей вышел и спросил, что мне надо, а я сказала, что жду Флитвика, и он привел Флитвика, и теперь я только от него вышла и не знаю, куда делся Злей.
– Ну что ж, вот и все, да? – потерянно сказал Гарри.
Друзья молча смотрели на него. Он был бледен, глаза лихорадочно блестели.
– Ночью я пойду туда сам – попробую украсть камень первым.
– Ты что, обалдел? – завопил Рон.
– Ни в коем случае! – закричала Гермиона. – Злей и Макгонаголл ясно сказали… Тебя исключат!
– НУ И ЧТО? – заорал Гарри. – Вы что, не понимаете? Если Злей добудет камень, Вольдеморт вернется! Вы не в курсе, каково было, когда он пытался захватить власть? Не будет «Хогварца», неоткуда будет исключать! Вольдеморт его сровняет с землей или превратит в институт черной магии. А вы про какие-то баллы! Или, по-вашему, за кубок Вольдеморт пощадит вас и ваших родных? Если я попадусь, не добуду камень – ну, значит, отправлюсь назад к Дурслеям и буду ждать, пока до меня доберется Вольдеморт… Просто умру чуть позже, чем планировалось… Потому что я никогда не перейду к силам зла! Сегодня ночью я иду в хранилище, говорите что хотите, вы меня не остановите! Вольдеморт, между прочим, убил моих родителей!
Его глаза сверкали.
– Ты прав, Гарри, – тихо произнесла Гермиона.
– Возьму плащ-невидимку, – сказал Гарри. – Как удачно, что мне его вернули.
– А мы под ним уместимся все втроем? – спросил Рон.
– В-втроем?
– Да ладно тебе – ты что думал, мы тебя одного отпустим?
– Разумеется, нет, – живо подтвердила Гермиона. – Как ты доберешься до камня без нас? Пойду учебники почитаю – вдруг найду что-то полезное…
– Но если мы попадемся, вас тоже исключат.
– Как знать, – мрачно произнесла Гермиона. – Флитвик сказал по секрету, что по его предмету у меня сто двенадцать процентов. После такого меня не осмелятся просто так выкинуть.
После ужина они сидели в общей гостиной как на иголках. Никто их не трогал; гриффиндорцам больше ведь не о чем было говорить с Гарри. И сегодня его это впервые не огорчало. Гермиона лихорадочно листала конспекты, надеясь случайно наткнуться на заклятие, которое как раз вскоре понадобится снять. Рон и Гарри едва ли обменялись парой слов – оба обдумывали то, что им предстоит.
Постепенно все разошлись спать, и гостиная опустела.
– Пора за плащом, – пробормотал Рон, когда из комнаты, потягиваясь и зевая, последним удалился Ли Джордан.
Гарри взбежал по лестнице в темную спальню. Достал плащ – и тут ему на глаза попалась флейта, подарок Огрида на Рождество. Гарри положил ее в карман, чтобы усыплять Пушка, – петь сам он был что-то не расположен. Он поспешил назад в гос тиную.
– Давайте проверим, поместимся ли мы все под плащом, – а то если Филч увидит, что по коридору разгуливает нога…
– Что это вы тут делаете? – раздался голос из дальнего угла. Из-за кресла показался Невилл с жабой в руке – похоже, у Тревора случился очередной приступ свободолюбия.
– Ничего, Невилл, ничего, – сказал Гарри, торопливо пряча за спиной плащ.
Невилл вгляделся в их виноватые лица.
– Опять собрались наружу! – воскликнул он.
– Нет-нет-нет, – заверила Гермиона. – Ничего подобного. А почему ты не идешь спать, Невилл?
Гарри глянул на высокие часы у двери. Время терять нельзя: возможно, Злей уже убаюкивает Пушка.
– Вам нельзя выходить, – сказал Невилл, – вас опять поймают. И у «Гриффиндора» опять будут неприятности.
– Ты не понимаешь, – ответил Гарри. – Это очень важно.
Невилл, однако, был явно готов на все.
– Я вас не выпущу, – провозгласил он, подбегая к портрету. – Я… я… буду с вами драться!
– Невилл, – не выдержал Рон, – отойди от портрета и не будь идиотом…
– Не смей называть меня идиотом! – крикнул Невилл. – Я считаю, вам уже хватит нарушать правила! И вы сами говорили, что я должен отстаивать свое мнение!
– Да, но не перед нами же, – раздраженно ответил Рон. – Невилл, ты не понимаешь.
Он шагнул к Невиллу, и тот выронил Тревора, который немедленно скакнул в темноту.
– Ну давай, стукни меня! – Невилл поднял сжатые кулаки. – Я готов!
Гарри повернулся к Гермионе.
– Сделай что-нибудь, – взмолился он.
Гермиона выступила вперед.
– Невилл, – сказала она, – мне очень, очень жаль, что я так поступаю. – Она подняла волшебную палочку и направила ее на Невилла: – Петрификус Тоталус!
Руки Невилла словно пристегнулись к бокам. Ноги сощелкнулись вместе. Тело окостенело, он покачнулся на месте и жестко, как доска, грохнулся ниц.
Гермиона подбежала и перевернула его. Челюсти Невилла стиснулись, говорить он не мог – только в ужасе вращались глаза.
– Что ты с ним сделала? – прошептал Гарри.
– Это полный телобинт, – печально произнесла Гермиона. – Ох, Невилл, прости.
– Так надо, Невилл, некогда объяснять, – сказал Гарри.
– После поймешь. – Рон тоже перешагнул через одноклассника, и все трое накрылись плащом-невидимкой.
И все же оставить Невилла вот так, бревном на полу… Недоброе предзнаменование. Они дергались, и в тени каждой статуи им виделся Филч, а в каждом дуновении ветра – Дрюзг, что пикирует на них с высоты.
От подножия первой же лестницы они увидели наверху миссис Норрис – она лениво прохаживалась по площадке.
– Давай дадим ей пинка хоть разочек! – шепнул Рон на ухо Гарри, но тот лишь помотал головой. Когда они осторожно обогнули миссис Норрис, та обратила к ним глаза-фонари, но за Филчем не побежала.
Больше им никто не попался, пока они не дошли до лестницы на третий этаж. Над ступеньками болтался Дрюзг и кривил ковровую дорожку, чтобы все спотыкались.
– Кто тут? – вдруг спросил полтергейст, когда троица с ним поравнялась. Он сузил злобные черные глазки. – Хоть и не вижу, а знаю, что ты здесь. Ты упырька, привиденька? Или крыська-учениська? – Он взмыл повыше и закружил в воздухе, пристально вглядываясь туда, где стояли Гарри, Рон и Гермиона. – Позову-ка лучше Филча, позову, а то распо лзалось тут невидимое…
Гарри вдруг озарило.
– Дрюзг, – сипло прошептал он, – Кровавый Барон имеет основания сохранять инкогнито.
От испуга полтергейст чуть не рухнул на пол, но вовремя спохватился и завис в футе над ступеньками.
– Прошу прощения, ваше кровейшество, господин барон, – залебезил он. – Не признал, не признал… Не заметил, ясно, не заметил, вы ведь невидимы, – простите старому глупому Дрюзику глупую шутку, сэр.
– У меня здесь дело, Дрюзг, – прохрипел Гарри. – Так что сегодня держись отсюда подальше.
– Разумеется, сэр, конечно, сэр. – Дрюзг взвился выше. – Надеюсь, дело ваше выгорит, сэр, не смею больше беспокоить, сэр…
И полтергейст умчался.
– Гениально, Гарри! – шепнул Рон.
Через пару секунд они стояли перед коридором третьего этажа – и дверь туда была уже приоткрыта.