Но Гарри и Гермионе не довелось узнать о кентаврах больше ничего, так как в это самое мгновение на краю поляны что-то сокрушительно загрохотало, и все – и ребята и полсотни кентавров – обернулись. Рука, державшая Гарри, разжалась и метнулась к луку и колчану со стрелами. Гарри упал. Гермиона тоже; Гарри кинулся к ней. Два толстых дерева на опушке раздвинулись, и между стволами появился гигант Гурп.
Кентавр, оказавшийся к нему ближе всех, попятился в толпу сородичей. Поляна мгновенно ощетинилась стрелами, направленными в огромную сероватую физиономию, которая нависала из-под плотного древесного шатра. Гурп глупо раззявил кривой рот, и в полутьме блеснули желтые зубы-кирпичи. Тусклые глаза цвета грязи сузились: Гурп, прищурясь, глядел на копошащуюся под ним мелочь.
Затем он еще шире открыл рот и сказал:
– Охыт.
Гарри не знал, что такое «охыт» и на каком это языке; его это и не интересовало; он лишь смотрел на ступни Гурпа и видел, что каждая из них больше его. Гермиона вцепилась ему в руку. Кентавры молча глядели на гиганта, мотавшего громадной круглой головой. Он пристально всматривался в толпу, словно что-то случайно обронил.
– Охыт! – сказал он снова, уже настойчивее.
– Прочь отсюда, гигант! – крикнул Магориан. – Мы тебя не звали!
Это заявление не произвело на Гурпа никакого впечатления. Он чуть пригнулся (кентавры стиснули луки) и заревел:
– ОХЫТ!
Кентавры забеспокоились. А Гермиона ахнула.
– Гарри! – прошептала она. – По-моему, он хочет сказать: «Огрид»!
В этот миг они – два человеческих существа в море кентавров – привлекли внимание Гурпа. Он опустил голову еще ниже и пристально вгляделся. Гарри почувствовал, как задрожала Гермиона. Гурп опять раззявил рот и низко пророкотал:
– Герми.
– Ты подумай, – Гермиона, близкая к обмороку, так впилась в руку Гарри, что у него онемела кисть, – запомнил!
– ГЕРМИ! – заклокотал Гурп. – ОХЫТ? ГДЕ?
– Я не знаю! – пронзительно закричала испуганная Гермиона. – Прости, Гурп, я не знаю!
– ГУРП ХОТЕТЬ ОХЫТ!
Массивная лапа гиганта потянулась вниз. Гермиона завопила, отбежала на несколько шагов назад и упала. Гарри, у которого не было волшебной палочки, приготовился бить, пинать, брыкать, кусать и что там еще бывает, а неловкая рука гиганта между тем сбила с ног снежно-белого кентавра.
Табун словно этого и ждал – пальцы Гурпа не дотянулись до Гарри одного фута, когда стрелы испещрили оспинами его невероятную физиономию. Гурп взвыл от боли и ярости, выпрямился и принялся тереть лицо; древки отламывались, но наконечники лишь вдавливались под кожу.
Гурп заорал, затопал ножищами; кентавры бросились врассыпную; капли крови Гурпа, каждая величиной с гальку, заколотили по Гарри. Тот помог Гермионе подняться, и оба со всех ног рванули под прикрытие деревьев. Оттуда они оглянулись: Гурп – лицо в крови – слепо хватал кентавров, а те в беспорядке отступали, галопом уносясь на другую сторону поляны и растворяясь в лесу. Гурп взвыл от ярости и бросился за ними, сметая деревья на своем пути.
– Ой нет, – пролепетала Гермиона. Ее так трясло, что подогнулись коленки. – Какой кошмар! Он их всех переубивает.
– Если честно, меня не колышет, – отозвался Гарри.
Он стоял, прислушиваясь к затихавшим вдали стуку копыт и топоту неуклюжего гиганта. Шрам пронзила острая боль, и Гарри обдало ужасом.
Они потеряли столько времени – а сейчас у них гораздо меньше шансов спасти Сириуса, чем сразу после видения! Палочка потеряна, они в Запретном лесу – и неизвестно, сколько еще отсюда выбираться!
– Это была гениальная идея, – набросился он на Гермиону, не зная, куда излить ярость. – Просто гениальная. Куда теперь?
– Надо вернуться в замок, – слабым голосом ответила Гермиона.
– Пока вернемся, Сириус уже может погибнуть! – заорал Гарри и долбанул ногой по дереву. Сверху донеслось писклявое лопотание. Гарри поднял голову и увидел возмущенного лечурку, который грозно тянул к нему длинные ручки-веточки.
– Без палочек нам ничего не сделать, – безнадежно сказала Гермиона, с трудом поднимаясь на ноги. – А как ты вообще собирался попасть в Лондон?
– Ага, нас это тоже очень интересует, – послышался сзади знакомый голос.
Гарри и Гермиона инстинктивно шарахнулись друг к другу и уставились в чащу.
Из-за деревьев показался Рон, вслед за ним – Джинни, Невилл и Луна. Выглядели они неважнецки – по щеке Джинни тянулись длинные царапины, над правым глазом Невилла надувалась большая багровая шишка, губа Рона сильно кровоточила. Тем не менее все были необычайно довольны собой.
– Так что, – Рон отвел в сторону низко свисавшую ветвь и протянул Гарри его волшебную палочку, – есть какие-нибудь мысли?
– Как вам удалось вырваться? – изумленно спросил Гарри, забирая палочку.
– Два-три сногсшибателя, разоружное заклятие, а еще на редкость классная порча-помеха Невилла, – небрежно бросил Рон, возвращая палочку и Гермионе. – Но Джинни оказалась лучше всех – ей достался Малфой. Злокозявистое заклятие – это нечто! Злокозявки облепили ему всю морду! Мы из окна видели, что вы пошли к лесу, и побежали за вами. А куда вы дели Кхембридж?
– Ушла в загул, – ответил Гарри. – Со стадом кентавров.
– А вас они не тронули? – поразилась Джинни.
– Хотели, но их прогнал Гурп, – пояснил Гарри.
– Кто такой Гурп? – заинтересовалась Луна.
– Младший братишка Огрида, – ответил Рон. – Но это не важно. Гарри, что ты узнал в камине? Сириус у Сам-Знаешь-Кого или?..
– У него, – сказал Гарри, и шрам опять пронзила острая боль. – Я уверен, что Сириус еще жив, но пока не понимаю, как нам к нему попасть.
Все испуганно замолчали; проблема казалась неразрешимой.
– Мы полетим, – произнесла Луна; вышло у нее деловито – впервые на памяти Гарри.
– Это, конечно, прекрасно, – он раздраженно повернулся к ней, – но, во-первых, «мы» ничего делать не будем, если «мы» – это и ты тоже, а во-вторых, только у Рона есть метла, которую не охраняют тролли, поэтому…
– У меня тоже есть метла! – вскричала Джинни.
– Да, но ты не полетишь, – возмущенно возразил Рон.
– Уж прости, но меня не меньше твоего волнует судьба Сириуса! – ответила Джинни, упрямо сжав челюсти, и стала вдруг необычайно похожа на Фреда и Джорджа.
– Ты еще слишком… – начал Гарри, но Джинни яростно перебила:
– Мне на три года больше, чем было тебе, когда ты отвоевал у Сам-Знаешь-Кого философский камень! И это из-за меня Малфой не может выйти из кабинета Кхембридж, потому что ему не дают злокозявки…
– Да, но…
– Мы вместе были в Д. А., – тихо проговорил Невилл. – Все ведь затевалось для того, чтобы бороться с Сам-Знаешь-Кем, да? А это наш первый шанс испытать себя в деле. Или это были детские игрушки?
– Нет… конечно нет, – нетерпеливо бросил Гарри.
– Тогда мы с тобой, – просто сказал Невилл. – Мы хотим быть полезны.
– Да! – со счастливой улыбкой поддержала Луна.
Гарри встретился взглядом с Роном. Было понятно, что Рон думает то же, что и Гарри: если бы он выбирал помощников из Д. А., это был бы кто угодно, только не Луна, Джинни и Невилл.
– Это не важно, – процедил Гарри, – мы все равно не знаем, как попасть в Лондон…
– Кажется, мы уже решили, – опять вмешалась Луна. – Мы полетим!
– Слушай, – Рон еле сдерживал злость, – может, ты и умеешь летать без метлы, но остальные пока не научились отращивать крылышки…
– Летать можно не только на метле, – безмятежно сказала она.
– А, так мы полетим на какарожьих эскалопах? – осведомился Рон.
– Складкорогие стеклопы не летают, – с достоинством отозвалась Луна, – зато они летают, а Огрид говорил, они очень хорошо умеют находить места, куда тебе нужно попасть.
Гарри стремительно обернулся. Среди деревьев, мерцая жуткими глазами, стояли два тестраля и, словно все понимая, внимательно прислушивались к разговору.
– Точно! – прошептал Гарри, шагая к ним. Звери, мотнув ящероподобными головами, откинули назад длинные черные гривы. Гарри поспешно протянул руку и погладил ближнего тестраля по лоснящейся шее; как он мог считать их страшными?
– Это ваши рехнутые кони? – неуверенно спросил Рон, уставившись куда-то чуть левее тестраля, которого гладил Гарри. – Те, которых не видишь, если не видел, как кто-нибудь врезал дуба?
– Да, – подтвердил Гарри.
– Сколько их?
– Всего два.
– А надо три, – сказала Гермиона, которая, хоть еще и не оправилась от потрясения, была настроена решительно.
– Четыре, Гермиона, – насупилась Джинни.
– По-моему, нас шесть, – подсчитав, спокойно объявила Луна.
– Вы что, идиоты? Мы не можем лететь все! – сердито воскликнул Гарри. – Слушайте, вы, – он указал на Невилла, Джинни и Луну, – вы тут ни при чем, вы не…
Те запротестовали. Шрам опять кольнуло, и очень больно. Каждая секунда промедления смерти подобна; времени на споры нет…
– А ну вас, делайте как хотите, – бросил Гарри, – но если мы не найдем еще тестралей, то вы не…
– Они придут, – уверенно сказала Джинни. Она, как и Рон, смотрела не на коней, а немного в сторону.
– С чего ты взяла?
– С того, что, если вы не заметили, вы с Гермионой все в крови, – хладнокровно заявила она, – а Огрид, как мы знаем, приманивает их на мясо. Наверно, эти двое потому и пришли.
Что-то мягко потянуло Гарри за мантию. Он опустил глаза и увидел, что тестраль лижет его рукав, мокрый от крови Гурпа.
– Хорошо… – проговорил Гарри. Его осенила чýдная идея. – Тогда мы с Роном полетим вперед, а Гермиона останется с вами – она привлечет еще тестралей…
– Я не останусь! – вознегодовала Гермиона.
– И не надо, – улыбнулась Луна. – Смотрите, они идут… видимо, запашок от вас тот еще…
Гарри обернулся. Шесть или семь тестралей осторожно вышли из-за деревьев, тесно прижав к бокам большие кожистые крылья и светя глазами во мраке. Теперь не отвертеться.
– Ладно, – буркнул Гарри, – садитесь, и поехали.