Упивающиеся Смертью зашипели.
– Ты смеешь произносить его имя? – прошептала Беллатрикс.
– Да, – подтвердил Гарри. Он крепко держал шар, готовясь к следующему нападению. – Без проблем. Я совершенно спокойно могу сказать: Воль…
– Заткни свой грязный рот! – завопила Беллатрикс. – Не смей осквернять святое имя своими недостойными губами, своим поганым языком, ты, мерзкий полукровка…
– А вы в курсе, что и он тоже полукровка? – дерзко спросил Гарри. Гермиона тихо застонала. – Вольдеморт? Его мать была ведьмой, но отец-то – мугл… Или он вам наврал, что чистокровный?
– Обомр…
–НЕТ!
Из волшебной палочки Беллатрикс Лестранж полетел красный луч, но Малфой сбил его; отшатнувшись, Беллатрикс задела стеллаж рядом с Гарри. Два стеклянных шара упали и разбились.
Над осколками поднялись два перламутрово-белых, текучих как дым привидения и заговорили хором; голоса сплетались, и слова доносились урывками, тем более что Малфой и Беллатрикс Лестранж громко орали друг на друга.
– …в день солнцестояния придет новый… – вещал бородатый старик.
– АТАКОВАТЬ НЕЛЬЗЯ! НАМ НУЖНО ПРОРОЧЕСТВО!
– Он осмелился… он осмелился… – бессвязно верещала Беллатрикс, – мне в лицо… проклятый полукровка…
– ПОДОЖДИ, ПОКА МЫ ПОЛУЧИМ ПРОРОЧЕСТВО! – ревел Малфой.
– …и никто не придет после… – сообщила призрачная девушка.
Белесые фигуры растаяли в воздухе. От их былых обиталищ не осталось ничего, кроме осколков стекла. Зато они подали Гарри одну мысль. Но как поделиться ею с остальными?
– Вы так и не объяснили, что такого особенного в этом пророчестве, которое я вам якобы должен отдать, – сказал он, выигрывая время, и незаметно отвел ногу в сторону, пытаясь нащупать кого-нибудь.
– Оставь свои игры, Поттер, – велел Малфой.
– Это никакие не игры, – ответил Гарри. Половина сознания была сосредоточена на поддержании разговора, другая – на блуждающей ноге. Ему попалась чья-то ступня, он с силой надавил и по резкому вздоху понял, что это Гермиона.
– Что? – шепнула она.
– Неужели Думбльдор не говорил, что здесь, в департаменте, скрывается тайна твоего шрама? – насмешливо бросил Малфой.
– Тайна… чего? – переспросил Гарри и на миг позабыл о своем плане. – При чем тут шрам?
– Что? – шепнула Гермиона настойчивее.
– Может ли такое быть?! – со злобным воодушевлением воскликнул Малфой.
Кто-то из Упивающихся Смертью опять рассмеялся, и Гарри под шумок прошипел Гермионе:
– Валите стеллажи…
– Думбльдор тебе не сказал? – повторил Малфой. – Что ж, это объясняет, почему ты не пришел раньше, Поттер, Черный Лорд никак не мог понять, отчего…
– …по команде «давай!»…
– …ты не примчался сразу, как только он показал тебе это место во сне. Черный Лорд полагал, что, повинуясь естественному любопытству, ты захочешь услышать дословно…
– Вот как, он полагал? – рассеянно пробормотал Гарри. Он даже не слышал, а скорее чувствовал спиной, как Гермиона передает его приказ остальным. Нужно во что бы то ни стало продолжать разговаривать, о чем угодно, лишь бы отвлечь Упивающихся Смертью. – Так он хотел, чтобы я пришел и взял пророчество? Зачем?
– Зачем? – В голосе Малфоя прозвучало ликующее удивление. – Затем, что забирать пророчества из департамента тайн, Поттер, дозволено лишь тем, кого они непосредственно касаются, – в чем лично убедился Черный Лорд, когда поручил его выкрасть.
– Зачем ему красть пророчество про меня?
– Про вас обоих, Поттер, про вас обоих… Тебя никогда не интересовало, почему Черный Лорд пытался убить тебя во младенчестве?
Гарри задумчиво посмотрел в стальные глаза Малфоя, сверкавшие сквозь прорези капюшона. Пророчество – причина гибели родителей? Появления шрама, похожего на молнию? У него в руке – ответ на все вопросы?
– Значит, обо мне и Вольдеморте было сделано пророчество? – тихо проговорил он, пристально глядя на Люциуса Малфоя и крепче сжимая шершавый от пыли, теплый шар чуть больше Проныры. – И Вольдеморт заставил меня прийти и его взять? А сам он не мог?
– Сам? – пронзительно вскрикнула Беллатрикс Лестранж и захохотала как безумная. – Черный Лорд? Явиться в министерство магии, которое столь любезно не замечает его возвращения? Отдаться в руки авроров, которые пока что без толку тратят время на моего драгоценного кузена?
– То есть сейчас вы делаете за него грязную работу? – спросил Гарри. – Как Стурджис, которого он подослал выкрасть пророчество?.. Как Дод?
– Умница, Поттер, сообразил… – процедил Малфой. – Впрочем, Черному Лорду известно, что ты не лишен интел…
– ДАВАЙ! – заорал Гарри.
Пять голосов за его спиной закричали: «РЕДУКТО!» Пять заклятий полетели в разные стороны и ударили по стеллажам. Все вокруг взорвалось; высоченные стеллажи закачались – сотни стеклянных шаров стали лопаться, отовсюду взметались перламутровые фигуры, плавали в воздухе, и их голоса – эхо невесть какого далекого прошлого – сливались со звоном бьющегося стекла, с оглушительным треском дерева, грохотом обломков, что посыпались сверху градом…
Стеллажи закачались сильнее, посыпались новые пророчества.
– БЕЖИМ! – завопил Гарри. Одной рукой он схватил Гермиону за мантию и потащил за собой, другой прикрыл голову. Какой-то Упивающийся Смертью, возникнув из облака пыли, бросился на них, но Гарри со всей силы саданул локтем по закрытому маской лицу. Все кругом вопили, стонали от боли; стеллажи, обрушиваясь друг на друга, страшно грохотали; в какофонии из стеклянных жилищ вырывались обрывки призрачных пророчеств…
Путь оказался свободен. Мимо Гарри, тоже прикрывая головы руками, пронеслись Рон, Джинни и Луна. Что-то больно ударило Гарри по щеке, но он лишь мотнул головой и бросился за друзьями; чья-то рука схватила его за плечо; раздался крик Гермионы: «Обомри!» Рука сразу разжалась…
Они находились в конце девяносто седьмого ряда; Гарри свернул направо и припустил со всех ног; прямо за спиной слышался топот и голос Гермионы, подгонявшей Невилла. Показалась дверь, в которую они вошли; она была приоткрыта, и Гарри видел мерцание хрустального колпака. Он перелетел через порог и, сжимая в руке пророчество, остановился подождать друзей. Те выскочили, захлопнули за собой дверь…
– Коллопортус! – выдохнула Гермиона, и дверь запечаталась, странно хлюпнув.
– А где… остальные? – задыхаясь, спросил Гарри.
Он думал, что Рон, Луна и Джинни ждут здесь, ведь они убежали первыми, но в комнате было пусто.
– Они, наверно, побежали не в ту сторону! – в ужасе прошептала Гермиона.
– Слушайте! – шепнул Невилл.
Из-за запечатанной двери неслись крики, топот; Гарри приложил к ней ухо и услышал громкие распоряжения Малфоя:
– Оставь Нотта, оставь, я сказал… что Черному Лорду его раны, если мы упустим пророчество! Зексон, вернись, надо договориться! Разделимся на пары – и не забудьте, осторожнее с Поттером, пока не получим пророчество! Остальных убить, если надо… Беллатрикс, Родольф, налево; Краббе, Рабастан – направо; Зексон, Долохов, передняя дверь; Макнейр и Эйвери, сюда; Гадвуд, туда; Мульцибер, со мной!
– Что делать? – дрожа всем телом, в панике спросила Гермиона у Гарри.
– Для начала, не стоять как пни, дожидаясь, пока нас найдут, – ответил Гарри. – Давайте-ка убираться отсюда.
Стараясь ступать как можно тише, они мимо хрустального колпака, где то вылуплялась, то скрывалась в яйце птичка, побежали через комнату к выходу в круглый зал. Почти на пороге Гарри услышал, как в дверь, запечатанную заклятием Гермионы, ломится кто-то большой и тяжелый.
– Отойди! – выкрикнул грубый голос. – Алохомора!
Дверь распахнулась. Гарри, Гермиона и Невилл нырнули под столы. Оттуда им было видно, как приближаются подолы мантий двух врагов и быстро мелькают ноги.
– Наверно, в холл побежали, – сказал грубый голос.
– Проверь под столами, – посоветовал другой.
Гарри увидел чьи-то сгибающиеся колени; он выставил из-под стола палочку и крикнул:
– ОБОМРИ!
Красный луч ударил ближнего Упивающегося Смертью; тот отлетел и повалил огромные напольные часы. Но второй успел отпрыгнуть, и проклятье Гарри его не задело; враг стоял, направляя палочку на Гермиону – та, чтобы лучше прицелиться, осторожно выползала из-под стола…
– Авада…
Гарри бросился на него и обхватил за колени; Упивающийся Смертью упал, и его проклятье полетело в сторону. Невилл, спеша на помощь, опрокинул стол, после чего, дико ткнув палочкой в борющуюся пару, выкрикнул:
– ЭКСПЕЛЛИАРМУС!
Палочки, выскользнув из рук Гарри и его соперника, полетели к входу в Зал Пророчеств; оба вскочили и ринулись догонять свое оружие. Упивающийся Смертью бежал первым, Гарри – по пятам; за ними – Невилл, в полнейшем ужасе от того, что натворил.
– Отойди, Гарри! – заорал Невилл, очевидно, решив исправить ошибку.
Гарри отпрыгнул. Невилл прицелился и крикнул:
– ОБОМРИ!
Красный луч, просвистев над плечом Упивающегося Смертью, попал в шкаф со стеклянными дверцами, забитый песочными часами всех форм и размеров. Шкаф упал, разбился, во все стороны разбросав часы, потом собрался по кускам, как ни в чем не бывало встал у стены, опять упал…
Упивающийся Смертью схватил с полу свою палочку, валявшуюся у мерцающего хрустального колпака, обернулся, и Гарри нырнул под ближайший стол. Маска Упивающегося Смертью съехала набок, и он ничего не видел. Он сорвал ее свободной рукой и закричал:
– ОБОМ…
– ОБОМРИ! – взвизгнула подбежавшая Гермиона. Красный луч ударил его прямо в грудь. Он застыл, не опустив руку, – палочка со стуком упала на пол, – а потом стал падать спиной на хрустальный колпак. Гарри готовился услышать звон, грохот – по идее Упивающийся Смертью должен был разбить стекло и сползти на пол. Но его голова прошла сквозь колпак, как сквозь мыльную пену, и он остался лежать на столе.
– Акцио палочка! – приказала Гермиона, и палочка Гарри прыгнула ей в руку из темного угла. Гермиона бросила ее Гарри.