– Я так думал! – Гарри лихорадочно рылся в памяти, но, если начистоту, не мог припомнить, чтобы Думбльдор говорил нечто подобное; кажется, он вообще не упоминал, какой предмет будет преподавать Дивангард.
Злей – он сидел справа от Думбльдора – при упоминании своего имени не встал, а только лениво поднял руку, благодаря за аплодисменты, которыми разразились слизеринцы. Но все же Гарри был уверен, что на ненавистном ему лице написано торжество.
– Одно хорошо, – зверски процедил он. – В следующем году Злея уже не будет.
– В каком смысле? – не понял Рон.
– Это место проклято. Больше года никто продержаться не может… Страунс вообще погиб. Лично я скрещу пальцы в надежде на очередного жмурика.
– Гарри! – укорила Гермиона.
– Может, потом он снова займется зельеделием, – резонно возразил Рон. – Вдруг этот типчик, Дивангард, не захочет оставаться надолго? Хмури же не захотел.
Думбльдор откашлялся. Разговаривали не только Гарри, Рон и Гермиона; известие о том, что заветное желание Злея наконец-то сбылось, произвело сенсацию, и Большой зал жужжал в волнении. Думбльдор этого словно не замечал. Он больше ни слова не сказал о фантастических изменениях в своей кадровой политике, выждал несколько секунд, дожидаясь абсолютной тишины, и продолжил:
– Теперь о другом. Думаю, вам всем хорошо известно, что лорд Вольдеморт и его сторонники вновь подняли головы и быстро набирают силу.
Тишина в зале зазвенела, как натянутая тетива. Гарри взглянул на Малфоя. Тот, не удостоивая Думбльдора вниманием, волшебной палочкой удерживал в воздухе вилку.
– Нет слов, способных передать, насколько опасна нынешняя ситуация и как важно, чтобы мы с вами, ученики и преподаватели, заботились о собственной безопасности. Летом волшебная защита замка была многократно усилена новыми, более мощными заклятиями, и все же нам надлежит строго следить за порядком, не допуская ни малейшей беспечности. Я настоятельно прошу вас серьезно отнестись ко всем предписаниям преподавателей, сколь бы нелепыми они вам ни казались, – в частности, к запрету находиться вне спальни после отбоя. И еще, убедительная просьба: если вы заметите что-то странное и подозрительное в «Хогварце» либо вне его, немедленно сообщайте преподавателям. Я всецело полагаюсь на ваш разум и надеюсь, что вы будете заботиться о безопасности как своей, так и окружающих.
Голубые глаза Думбльдора скользнули по лицам школьников. Он улыбнулся:
– Но сейчас всех вас ждут постели, теплей и уютней не сыскать, и ваша главная задача – как следует выспаться перед завтрашним днем. А потому давайте пожелаем друг другу спокойной ночи. Баю-бай!
Громко заскрежетали отодвигаемые скамьи; школьники потянулись из Большого зала. Гарри не торопился вливаться в толпу, опасаясь зевак и Малфоя, который не преминет высказаться по поводу разбитого носа. Он склонился над якобы развязавшимся шнурком и пропустил вперед почти всех гриффиндорцев. Ответственная Гермиона бросилась к первоклашкам, которых надлежало отвести в гриффиндорскую башню, но Рон остался ждать Гарри. Они встали в самый хвост очереди на выход, и Рон, убедившись, что его никто не слышит, спросил:
– Так что с твоим носом-то случилось?
Гарри рассказал. Рон не засмеялся – что доказывало, как сильна их дружба.
– Я видел, как Малфой кривляется и показывает на нос, – мрачно проговорил он.
– Да, но это ерунда, – печально сказал Гарри. – Лучше послушай, что он говорил до того, как понял, что я там…
Гарри ждал от Рона ужаса, потрясения, но тот – вот тупица! – даже не удивился.
– Брось, он просто выпендривался перед Паркинсон… Чтобы Сам-Знаешь-Кто дал ему задание?
– А ты уверен, что Вольдеморту не нужен свой человек в «Хогварце»? Такое уже бывало…
– Имя-то не говорил бы, а? – пробасили сзади. Гарри обернулся и увидел Огрида, укоризненно качавшего головой.
– Думбльдор говорит.
– Ну, так то Думбльдор, – загадочно произнес Огрид. – Чего ж ты опоздал-то, Гарри? Я волновался.
– Задержался в поезде. А ты почему?
– Был у Гурпа, – довольно сообщил Огрид. – Про время позабыл. У него теперь новый дом в горах, Думбльдор устроил – красивая большая пещера. Ему там не в пример лучше, чем в Запретном лесу. Хорошо так с ним поболтали…
– Неужели? – удивился Гарри, стараясь не встречаться глазами с Роном. Основным талантом Гурпа, сводного брата Огрида, было умение с корнями выдирать деревья из земли, и в последний раз, когда Гарри видел этого чудовищного гиганта, его лексикон состоял из пяти слов, причем два Гурп произносил неправильно.
– Да, да, он очень быстро развивается, – гордо заявил Огрид. – Не поверите. Думаю вот помощником его к себе взять.
Рон насмешливо хрюкнул, но вовремя притворился, что чихнул. Тем временем они подошли к дубовым входным дверям.
– Лады, до завтрева! Мой урок первый после обеда. Вы давайте пораньше, поздороваетесь с Конь… то бишь Курокрылом!
Огрид весело помахал и вышел в темноту.
Гарри с Роном переглянулись. Гарри видел: Рон расстроен не меньше его.
– Ты ведь не взял уход за магическими существами?
Рон помотал головой.
– А ты?
Гарри помотал головой.
– А Гермиона, – произнес Рон, – тоже, да?
Гарри еще раз помотал головой. О том, что скажет Огрид, узнав о предательстве трех самых любимых учеников, даже думать не хотелось.
Глава девятаяПринц-полукровка
Наутро, еще до завтрака, Гарри и Рон встретились с Гермионой в общей гостиной. Гарри, рассчитывая на поддержку, сразу выложил Гермионе все о том, что ему удалось узнать в слизеринском купе.
– Он выпендривался перед Паркинсон, правда же? – вмешался Рон, не успела Гермиона ответить.
– Хмм, – неопределенно промычала она, – не знаю… Конечно, Малфой всегда важничает, но… для пустой болтовни тема слишком серьезная…
– Вот именно, – сказал Гарри, но продолжить разговор им, увы, не удалось: многие откровенно пытались подслушать, а к тому же пялились на Гарри и шептались, прикрываясь руками. Гарри, Рон и Гермиона встали в очередь к отверстию за портретом.
– Показывать пальцем невежливо, – рявкнул Рон какому-то особо мелкому первоклашке. Мальчик, который, отгородившись ладошкой, тихонько разговаривал о Гарри со своим приятелем, побагровел от ужаса и вывалился через дыру наружу. Рон хмыкнул.
– Как мне нравится быть шестиклассником! А еще в этом году у нас будет свободное время – сиди себе, ничего не делай!
– Это время для самостоятельных занятий, Рон, – назидательно произнесла Гермиона уже в коридоре.
– Да, но не сегодня, – отозвался он, – сегодня будем ловить кайфец.
– Ну-ка стой! – Гермиона выставила руку и поймала четвероклассника, который несся мимо, зажав в руке диск лаймового цвета. Мальчишка попытался прорваться через заслон. – Пилозубые пчелы запрещены, дай сюда, – сурово приказала она. Четвероклассник надулся, отдал рычащую пчелу и, нырнув под Гермионину руку, удрал вместе с приятелями.
Рон подождал, пока они исчезнут из виду, а затем потянул пчелу к себе:
– Отлично, давно такую хотел.
Возмущение Гермионы потонуло в громком хихиканье; замечание Рона чем-то сильно насмешило Лаванду Браун. Она прошла вперед, но продолжала смеяться и даже оглянулась на Рона. Тот остался очень доволен собой.
Безмятежно-голубой потолок Большого зала был прочерчен легкими, полупрозрачными штрихами облачков, как и квадраты неба в переплетах высоких окон. Ребята набросились на овсянку и яичницу с беконом, и за едой Гарри и Рон рассказали Гермионе о вчерашнем разговоре с Огридом.
– Неужели он думал, что мы продолжим заниматься уходом за магическими существами? – страдальчески воскликнула она. – В смысле разве мы… как бы это… проявляли хоть какой-то энтузиазм?
– В том и дело, – промычал Рон, целиком запихивая в рот глазунью. – Мы старались на его уроках больше всех, потому что любим Огрида. А он думал, что мы любим его дурацкий предмет. Как считаете, кому-нибудь нужен по нему П.А.У.К.?
Гарри и Гермиона промолчали; отвечать не было нужды. Они прекрасно понимали, что в их параллели все будут только рады отделаться от ухода за магическими существами. Ребята избегали встречаться глазами с Огридом и, когда десять минут спустя тот встал из-за преподавательского стола и весело им помахал, ответили на приветствие с очень тяжелым сердцем.
После завтрака гриффиндорцы остались на местах, дожидаясь профессора Макгонаголл. В этом году раздавать расписания было труднее: для допуска на продолжение курса по тому или иному предмету требовалось проверить, получен ли необходимый проходной балл за С.О.В.У.
Гермиона сразу получила разрешение изучать заклинания, защиту от сил зла, превращения, гербологию, арифмантику, древние руны и зельеделие и, не теряя времени, помчалась на урок по рунам. С Невиллом дело обстояло сложнее; пока профессор Макгонаголл просматривала его заявление и сверяла результаты экзаменов на С.О.В.У., с его круглого лица не сходила тревога.
– Гербология, замечательно, – сказала профессор Макгонаголл. – С оценкой «великолепно» профессор Спарж с радостью вас примет. Защиту от сил зла с оценкой «сверх стандарта» тоже можете продолжать. Теперь превращения… Мне жаль, но оценки «нормально» недостаточно, П.А.У.К. предъявляет особые требования, и я просто не уверена, что вы справитесь с объемом работ.
Невилл повесил голову. Профессор Макгонаголл внимательно посмотрела на него сквозь квадратные очки.
– А, собственно, для чего вам превращения? Мне всегда казалось, что вы не питаете к этому предмету особой привязанности.
Несчастный Невилл пробормотал нечто вроде: «Бабушка очень хотела».
Профессор Макгонаголл громко фыркнула.
– Вашей бабушке давно пора гордиться внуком, который у нее есть, а не мечтать о внуке, который должен быть, – особенно после того, что произошло в министерстве.
Невилл сильно покраснел и смущенно заморгал; профессор Макгонаголл никогда раньше его не хвалила.