– Да мы с ней… не очень-то разговаривали, – признался Рон, – все больше…
– Целовались, – подсказал Гарри.
– Ну да, – кивнул Рон и, поколебавшись мгновение, спросил: – А Гермиона правда встречается с Маклаггеном?
– Понятия не имею. На вечере у Дивангарда они действительно были вместе, но, по-моему, без особого успеха.
Рон приободрился и снова полез в чулок.
Гарри получил от миссис Уизли вязаный свитер с большим золотым Пронырой на груди, целую коробищу всякой всячины из «Удивительных Ультрафокусов Уизли» от близнецов и сыроватый, пахнущий плесенью сверточек с надписью «Хозяину от Шкверчка».
Гарри удивленно на него воззрился.
– Как думаешь, открыть можно? – спросил он.
– Ничего опасного там явно нет, нашу почту по-прежнему проверяют в министерстве, – ответил Рон, хотя тоже смотрел на сверточек с подозрением.
– А я и не вспомнил о Шкверчке! Что, на Рождество домовым эльфам принято дарить подарки? – Гарри подозрительно потыкал сверток пальцем.
– Гермиона бы подарила, – сказал Рон. – Но ты погоди мучиться совестью, сначала глянь, что там.
Секунду спустя Гарри громко заорал и взлетел с раскладушки; в свертке оказался клубок мучных червей.
– Прелестно, – завывая от смеха, еле выговорил Рон. – Какая трогательная забота.
– Все лучше, чем цепь, – парировал Гарри, сразу его отрезвив.
К обеду все спустились в новых свитерах. Исключение составили Флёр (на которую, судя по всему, миссис Уизли не пожелала тратить время) и сама миссис Уизли в новой, с иголочки, ведьминской шляпе цвета ночи, усыпанной звездочками бриллиантов, и потрясающем золотом колье.
– Фред и Джордж подарили! Ну разве не красота?
– Знаешь, мам, с тех пор как мы сами стираем себе носки, мы ценим тебя все больше и больше, – сказал Джордж, небрежно отмахиваясь от благодарностей. – Пастернака, Рем?
– Гарри, у тебя в волосах червяк, – весело сообщила Джинни и перегнулась через стол, чтобы его снять; по шее Гарри побежали мурашки, и отнюдь не из-за червяка.
– Какой кошмаг. – Флёр демонстративно содрогнулась.
– И правда, – горячо поддержал Рон. – Еще соуса, Флёр?
Искренне желая услужить, он опрокинул соусник; Билл взмахнул волшебной палочкой; соус поднялся в воздух и послушно вернулся на место.
– Ти нье лучше, чьем ваша Бомс, – упрекнула Флёр Рона, осыпав Билла благодарными поцелуями. – Она вьечно всье опгокидывает…
– Я приглашала нашу замечательную Бомс. – Миссис Уизли грохнула об стол миской с морковкой и пронзила Флёр взглядом. – Но она не захотела прийти. Ты не встречался с ней в последнее время, Рем?
– Нет, я вообще мало с кем общаюсь, – ответил Люпин. – Но у Бомс ведь своя семья, есть куда пойти?
– Хмммм, – протянула миссис Уизли. – Возможно. Но у меня создалось впечатление, что бедняжка намерена встречать Рождество одна.
И недовольно посмотрела на Люпина, как будто это он виноват, что в невестки ей достанется Флёр, а не Бомс. Гарри взглянул на Флёр, кормившую Билла индейкой со своей вилки, и подумал, что битва миссис Уизли давно проиграна. При этом он вспомнил кое-что насчет Бомс – у кого и выяснять, как не у Люпина, специалиста по Заступникам.
– У Бомс изменился Заступник, – сообщил ему Гарри. – Во всяком случае, Злей так сказал. Я не знал, что такое бывает. Почему это?
Люпин не торопился с ответом. Он долго жевал индейку, потом наконец проглотил и медленно произнес:
– Иногда… от большого потрясения… после тяжелых эмоциональных переживаний…
– Он большой, с четырьмя ногами. – Тут Гарри внезапно осенило, и он прошептал: – Слушайте… а это не может быть?..
– Артур! – вдруг вскрикнула миссис Уизли. Она вскочила со стула, прижимая ладонь к сердцу, и не отрываясь смотрела в кухонное окно. – Артур… там Перси!
– Что?
Мистер Уизли оглянулся. Все уставились в окно; Джинни вскочила, чтобы лучше видеть. Действительно по заснеженному двору шагал Перси Уизли, и его очки в роговой оправе сверкали на солнце. Но он был не один.
– Артур, с ним… министр!
И правда, следом за Перси, чуть прихрамывая, шел человек, чью фотографию Гарри видел в «Оракуле». Седеющая грива и черный плащ были припорошены снегом. В кухне никто не успел ничего сказать, мистер и миссис Уизли едва обменялись изумленными взглядами, а задняя дверь уже отворилась, и на пороге появился Перси.
На мгновение повисло тягостное молчание. Затем он чопорно произнес:
– Веселого Рождества, мама.
– Ой, Перси! – вскричала она и кинулась ему в объятия.
Руфус Скримджер задержался в дверях, опираясь на трость и с улыбкой взирая на трогательную сцену.
– Простите за вторжение, – сказал он, когда миссис Уизли, сияя и утирая глаза, повернулась к нему. – Мы с Перси были поблизости – работа, знаете ли, – и он не мог не зайти и не повидаться с вами.
Между тем Перси не выказывал желания поприветствовать остальных. Он стоял, словно проглотив кочергу, и от неловкости смотрел поверх голов. Мистер Уизли и близнецы с каменными лицами сверлили его глазами.
– Прошу вас, входите, садитесь, министр! – засуетилась миссис Уизли, поправляя шляпу. – Угощайтесь: пиндейка, удинг… то есть…
– Нет-нет, дорогая Молли, – замотал головой Скримджер. Гарри понял, что тот узнал ее имя у Перси на пороге, прежде чем войти в дом. – Не хочу навязываться. Меня бы вообще здесь не было, если б Перси так не рвался увидеться с семьей…
– Ой, Перси! – со слезами в голосе воскликнула миссис Уизли и приподнялась на цыпочках, чтобы поцеловать сына.
– …мы всего на пять минут, так что я, пожалуй, пройдусь по двору, а вы пока пообщайтесь с Перси. Нет-нет, уверяю вас, я не хочу быть назойливым! Ну-с, если кто-нибудь покажет мне ваш очаровательный сад… а, вот молодой человек как раз доел! Почему бы ему со мной не прогуляться?
Атмосфера за столом ощутимо изменилась. Все перевели взгляд со Скримджера на Гарри. Никто не поверил, будто министр не знает имени Гарри Поттера, и никому не показалось естественным, что его должен сопровождать именно Гарри, хотя у Джинни, Флёр и Джорджа тоже чистые тарелки.
– Ладно, хорошо, – сказал Гарри в полной тишине.
Он тоже не поверил, что Скримджер и Перси просто оказались поблизости и Перси вдруг захотелось повидать родных. Ясно, что истинная причина визита – желание министра поговорить с Гарри наедине.
– Все нормально, – еле слышно произнес он, проходя мимо Люпина; тот привстал со стула. – Нормально, – повторил Гарри, заметив, что мистер Уизли уже открыл рот.
– Замечательно! – Скримджер посторонился, пропуская Гарри вперед. – Разок обойдем сад, а потом мы с Перси отправимся дальше. Прошу, не стесняйтесь, продолжайте!
Гарри пошел через двор к заваленным снегом зарослям. Скримджер, слегка прихрамывая, шагал рядом. Гарри знал, что нынешний министр в свое время возглавлял дивизион авроров; на вид он был суровым бойцом и этим очень отличался от дородного Фуджа с его котелком.
– Очаровательно, – проговорил Скримджер, остановившись у ограды сада и глядя на белое поле с неразличимыми под снегом растениями. – Очаровательно.
Гарри молчал, чувствуя, что Скримджер за ним наблюдает.
– Я давно хотел с тобой поговорить, – спустя несколько мгновений сказал тот. – Ты об этом знал?
– Нет, – честно ответил Гарри.
– Да-да, очень давно. Но Думбльдор тебя оберегает, – продолжал Скримджер. – Вполне естественно, конечно, после всех испытаний, которые выпали на твою долю… особенно в министерстве…
Он подождал, но Гарри не счел нужным отвечать, и министр заговорил снова:
– Вступив в должность, я все ждал случая пообщаться, но Думбльдор препятствовал – что, как я сказал, совершенно понятно.
Гарри по-прежнему не раскрывал рта и ждал.
– Столько слухов! – тихо воскликнул Скримджер. – Конечно, мы оба знаем, как у нас умеют перевирать… странные разговорчики о пророчестве… о том, что ты – Избранный…
«Вот это уже ближе к делу, – подумал Гарри, – вот почему мы здесь».
– …Полагаю, вы обсуждали это с Думбльдором?
Гарри напряженно задумался, не зная, солгать или нет. Он смотрел на маленькие следы гномов на клумбах и разворошенный сугроб, где Фред поймал нынешнее украшение елочной верхушки. И в конце концов решился сказать правду… ну, отчасти.
– Да, обсуждали.
– Вот как, вот как… – забормотал Скримджер. Гарри видел уголком глаза, что министр прищурился и внимательно на него смотрит, а потому притворился, будто донельзя заинтересован гномом, который высунул голову из-под заледеневшего рододендрона. – И что же говорит Думбльдор?
– Извините, но это наша с ним тайна, – ответил Гарри.
Он постарался говорить любезно, и Скримджер ответил тоже легко и дружелюбно:
– Разумеется, разумеется, я и не хочу, чтобы ты выдавал… ни в коем случае… и потом, разве это так важно, Избранный ты или нет?
Гарри обдумал его слова и вымолвил:
– Не понимаю, что вы хотите сказать, министр.
– То есть, конечно, для тебя это чрезвычайно важно, – хохотнул Скримджер. – Но для колдовского сообщества… дело ведь в восприятии, так? В том, во что люди верят.
Гарри молчал. Он уже смутно догадывался, куда клонит министр, но не собирался помогать ему подойти к сути. Гном рылся у корней рододендрона, разыскивая червяков; Гарри не отрывал от него взгляда.
– Видишь ли, люди верят, что ты Избранный, – продолжал Скримджер. – Считают тебя героем… каковым ты, избранный или нет, несомненно, являешься! Сколько раз ты уже противостоял Тому-Кто-Не-Должен-Быть-Помянут? Впрочем, не важно, – не дожидаясь ответа, заторопился министр, – главное, что для многих ты, Гарри, символ надежды. Тот, кто, по всей вероятности, способен, кому, возможно, самой судьбой предназначено уничтожить Того-Кто-Не-Должен-Быть-Помянут… это не может не укреплять моральный дух. Я уверен, поняв это, ты сочтешь своей, скажем так, обязанностью примкнуть к министерству и поднять общественное настроение.
Гном нашел червяка и теперь изо всех сил тянул его из мерзлой земли. Гарри молчал так долго, что Скримджер перевел взгляд на гнома и произнес: