– Это хорошо, – горячечно произнес Рон. – Как я выгляжу?
– Фантастически, – невозмутимо заверил Дивангард, протягивая Рону стакан с прозрачной жидкостью. – Выпей, это тонизирующее, укрепляет нервы… поможет успокоиться перед ее приходом, ну, сам понимаешь.
– Здорово, – обрадовался Рон и шумно проглотил противоядие.
Гарри и Дивангард внимательно за ним наблюдали. Еще мгновение Рон сиял; затем улыбка очень медленно сползла с его лица, уступив место крайнему ужасу.
– Что, опомнился? – усмехнулся Гарри. Дивангард хихикнул. – Спасибо огромное, профессор.
– Не за что, мой мальчик, не за что, – отозвался тот. Рон с гримасой отчаяния рухнул в ближайшее кресло, а Дивангард поспешил к столику, заставленному напитками. – Ему надо что-нибудь выпить для поднятия настроения. Так, у меня есть усладэль, вино… последняя бутылка меда, настоянного в дубовых бочках… хмм… хотел подарить Думбльдору на Рождество… а, ладно… – Дивангард пожал плечами, – он не знает и не обидится! Давайте-ка откроем ее и отпразднуем день рождения мистера Уизли? Ничто так не облегчает страданий неразделенной любви, как изысканный мед…
Он смешливо закурлыкал, и Гарри присоединился к нему. С неудачной попытки добыть истинное воспоминание они с Дивангардом впервые оказались практически с глазу на глаз. Если хорошее настроение учителя сохранится… если они выпьют достаточно дубового меда…
– Прошу, прошу. – Дивангард протянул Гарри и Рону кубки, а затем отсалютовал своим. – Что ж, поздравляю, Ральф…
– Рон, – шепнул Гарри.
Тот, казалось, даже не слышал тоста, быстро опрокинул кубок и проглотил мед.
Через секунду, через один удар сердца, Гарри осознал, что случилось нечто ужасное, но Дивангард пока еще ничего не понял.
– …будь здоров и…
– Рон!
Рон выронил кубок, полупривстал с кресла – и рухнул, конвульсивно дергая конечностями. Изо рта потекла пена, глаза вылезли из орбит.
– Профессор! – заорал Гарри. – Сделайте что-нибудь!
Но Дивангарда словно парализовало. Рон содрогался, давился и синел.
– Что… но… – лепетал Дивангард.
Гарри перескочил через низенький столик, метнулся к набору для приготовления зелий и принялся выхватывать разные банки и мешочки, слыша ужасное клокотанье в горле Рона. И наконец нашел то, что нужно, – сморщенный, похожий на человеческую почку камень, который Дивангард забрал у него на зельеделии.
Гарри бросился к Рону, насильно раскрыл ему рот и сунул туда безоар. Рон чудовищно содрогнулся и прерывисто выдохнул, а потом его тело обмякло и замерло.
Глава девятнадцатаяЭльфийский хвост
– Короче, в целом не самый удачный день рож дения, – констатировал Фред.
Наступил вечер; в палате царила тишина, окна были зашторены, лампы зажжены. Рон лежал здесь один, рядом сидели Гарри, Гермиона и Джинни. Они весь день простояли за двойными дверями лазарета, заглядывая внутрь, едва кто-нибудь входил или выходил. Только в восемь вечера мадам Помфри их впустила. Через десять минут появились близнецы.
– Да уж, не так мы себе представляли вручение даров, – хмуро произнес Джордж. Он положил на тумбочку большой сверток в подарочной упаковке и сел рядом с Джинни.
– Точно, в нашем воображении он был в сознании, – сказал Фред.
– Гуляли мы по Хогсмеду, собирались удивить братика… – продолжал Джордж.
– Вы были в Хогсмеде? – подняв глаза, спросила Джинни.
– Мы подумывали купить «Хохмазин Зонко», – печально пояснил Фред. – Открыть хогсмедское отделение. Только много ли проку, если вас, дураков, туда не пускают… кому тогда продавать товар… впрочем, ладно, сейчас не об этом.
Он придвинул стул, сел возле Гарри и посмотрел в бледное лицо Рона.
– Как, значит, это случилось?
Гарри повторил историю, которую рассказывал уже раз сто – Думбльдору, Макгонаголл, мадам Помфри, Гермионе и Джинни.
– …и тогда я сунул ему в горло безоар, он задышал посвободней, Дивангард бросился за помощью, прибежали Макгонаголл и мадам Помфри и отнесли Рона сюда. Они считают, он поправится. Мадам Помфри говорит, он пролежит здесь с неделю, будет принимать сироп сострадалика…
– Повезло еще, что ты сообразил про безоар, – тихо сказал Джордж.
– Повезло, что он вообще там нашелся, – отозвался Гарри, который холодел всякий раз, когда думал о том, что было бы, если б этого камешка под рукой не оказалось.
Гермиона, которая целый день была на редкость молчалива, почти неслышно всхлипнула. Утром она, совершенно побелевшая, примчалась к дверям лазарета и потребовала у Гарри отчета о случившемся, но потом почти не принимала участия в горячих спорах об отравлении, которые вели Гарри и Джинни. Она лишь стояла рядом, испуганно сжав зубы, пока наконец их не пропустили к больному.
– Мама с папой знают? – спросил Фред у Джинни.
– Они тут уже были, с час назад… сейчас в кабинете у Думбльдора и скоро вернутся…
Рон забормотал во сне. Все замолчали и посмотрели на него.
– Значит, яд был в меде? – тихо проговорил Фред.
– Да, – с готовностью подтвердил Гарри; он не мог вообразить ничего другого и был рад возможности еще раз все обсудить. – Дивангард разлил его по кубкам…
– А он не мог незаметно от тебя что-нибудь подсыпать?
– Мог, – сказал Гарри, – но зачем?
– Понятия не имею, – нахмурился Фред. – Вам не кажется, что он случайно перепутал кубки? А целил в тебя?
– Зачем Дивангарду травить Гарри? – удивилась Джинни.
– Не знаю, – сказал Фред, – по идее куча народу наверняка мечтает его извести. Он же Избранный и все такое.
– Думаешь, Дивангард – Упивающийся Смертью? – спросила Джинни.
– Все возможно, – мрачно ответил Фред.
– Может, он под проклятием подвластия, – произнес Джордж.
– А может, он ни при чем, – сказала Джинни. – Яд могли налить в бутылку, и тогда он предназначался для самого Дивангарда.
– Кому нужно убивать Дивангарда?
– Думбльдор считает, что Вольдеморт сам хотел его заполучить, – вмешался Гарри. – До «Хогварца» Дивангард целый год скрывался. Может… – он подумал о таинственном замутненном воспоминании, – Вольдеморт хочет его убрать, чтобы он не принес пользы Думбльдору.
– Но ты говорил, что Дивангард хотел подарить эту бутылку Думбльдору на Рождество, – напомнила Джинни. – Значит, предполагаемой жертвой мог быть и Думбльдор.
– В таком случае отравитель плохо знал Дивангарда. – Гермиона заговорила впервые за несколько часов, и ее голос звучал как при сильной простуде. – Иначе сообразил бы, что вкусненькое он прибережет для себя.
– Ер-мо-на, – неожиданно простонал Рон.
Все притихли, устремив на него тревожные взгляды, но Рон пролепетал нечто неразборчивое и захрапел.
Внезапно распахнулась дверь, и все вздрогнули от испуга. В палату широченными шагами ворвался Огрид в развевающейся медвежьей шубе, с арбалетом в руках и капельками дождя в шевелюре. За ним оставались огромные, размером с дельфина, грязные следы.
– Цельный день в лесу! – задыхаясь, выпалил он. – Арагогу похужело, я ему сказки читал… только-только на ужин пришел, а профессор Спарж меня и огорошила!.. Как Рон?
– Ничего, – сказал Гарри. – Поправится.
– Не больше шести посетителей за раз! – воскликнула мадам Помфри, выбегая из своего кабинета.
– С Огридом нас как раз шесть, – заметил Джордж.
– А-а… да… – проворчала мадам Помфри. Видимо, из-за необъятных размеров Огрида она посчитала его за нескольких человек и теперь, чтобы скрыть замешательство, выхватила волшебную палочку и принялась торопливо удалять мокрые следы.
– Никак в ум не возьму, – хрипло проговорил Огрид, глядя на Рона и мотая большой косматой головой. – Вот не верю, и все тут… гляньте… лежит… да кому ж занадобилось его травить?
– О том и речь, – сказал Гарри. – Непонятно.
– Может, на гриффиндорскую команду кто-то зло затаил? – обеспокоенно предположил Огрид. – Сначала Кэти, теперь Рон…
– Команду? – удивился Джордж. – Да кому это в голову взбредет?
– Древ укокошил бы всех слизеринцев, если б знал, что это сойдет ему с рук, – справедливо заметил Фред.
– Вряд ли дело в квидише, но я думаю, между покушениями есть связь, – тихо произнесла Гермиона.
– С чего ты взяла? – спросил Фред.
– Во-первых, они оба не стали смертельными только благодаря счастливой случайности. А во-вторых, ни яд, ни ожерелье, по всей видимости, не попали к предполагаемым жертвам. Конечно, это означает, – добавила она, поразмыслив, – что преступник еще опаснее: ему, похоже, безразлично, сколько людей он прикончит на пути к цели.
Не успело прозвучать это зловещее замечание, как дверь снова отворилась, и в палату влетели мистер и миссис Уизли. В первый свой приход они лишь удостоверились, что Рон поправится; сейчас миссис Уизли обняла Гарри и очень крепко прижала к себе.
– Думбльдор рассказал нам про безоар, – всхлипнула она. – Гарри, Гарри, что тут сказать? Ты спас Джинни… потом Артура… а теперь вот Рона…
– Не стоит… я не… – неловко бормотал Гарри.
– Если подумать, половина нашей семьи обязана тебе жизнью, – сдавленно произнес мистер Уизли. – Да, Гарри… в день, когда Рон решил сесть в твое купе в «Хогварц-экспрессе», всем Уизли крупно повезло.
Гарри решительно не знал, что на это ответить, и почти обрадовался, когда мадам Помфри снова напомнила, что у постели Рона должно находиться не более шести посетителей. Он и Гермиона сразу вскочили, Огрид тоже засобирался. Они оставили Рона с семьей и втроем пошли по коридору к мраморной лестнице.
– Вот жуть, – пророкотал Огрид себе в бороду. – Мильон новых мер, а на детей все одно нападают… Думбльдор убивается, сил нет… ничего не говорит, но я-то вижу…
– А у него нет предположений? – в отчаянии спросила Гермиона.
– С его-то мозгами у него их, поди, сотни, – лояльно ответил Огрид. – Да только и он не знает, кто прислал ожерелье и кто подложил яд, не то б их схватили – верно? Я чего дергаюсь-то. – Огрид понизил голос и посмотрел через плечо (Гарри для верности проверил и потолок: нет ли Дрюзга). – Ежели на детишек и дальше нападать будут, «Хогварцу» долго не протянуть. Это ж вам Тайная комната снова-здорово. Опять паника, опять учеников позабирают, не успеешь оглянуться, совет правления соберут и… – Огрид замолчал, пропуская призрак длинноволосой женщины, безмятежно плывший мимо, а потом продолжил хриплым шепотом: – …закроют нас навсегда.