– Нет, не можете, – сказал Малфой. Палочка в его руке ходила ходуном. – Никто не может. Он мне приказал, а иначе он меня убьет. У меня нет выбора.
– Переходи на нашу сторону, Драко, и мы спрячем тебя так надежно, как тебе и не снилось. Более того, я сейчас же пошлю членов Ордена за твоей матерью, и ее тоже спрячут. Твой отец пока в безопасности, в Азкабане… но, когда придет время, мы защитим и его… переходи к нам, Драко… ты не убийца…
Малфой уставился на Думбльдора.
– Но я уже так далеко зашел, – медленно проговорил он. – Все думали, я умру при попытке, а я жив… вы в моей власти… палочка у меня… вам осталось рассчитывать только на мое милосердие…
– Нет, Драко, – тихо возразил Думбльдор. – Теперь речь идет не о твоем милосердии, а о моем.
Малфой молчал. Он стоял с открытым ртом, палочка в руке тряслась. Кажется, он чуть-чуть ее опустил…
Но тут по лестнице загрохотали шаги. Секунду спустя в дверь ворвались четверо в черных мантиях и выскочили на площадку, сметя Малфоя с дороги. Парализованный Гарри, не мигая, с ужасом смотрел на незнакомцев: кажется, Упивающиеся Смертью победили.
Грузный колдун со странной кривой усмешечкой одышливо захихикал.
– Думбльдорика приперли к стеночке! – проговорил он, оборачиваясь к приземистой ведьме, похоже, его сестре, которая тоже радостно ухмылялась. – Думбльдорик без палочки, Думбльдорик один-одинешенек! Умница, Драко, умница!
– Добрый вечер, Амик, – невозмутимо произнес Думбльдор, словно приветствуя гостя, зашедшего на чашку чаю. – И Алекто здесь… как мило…
Женщина сердито хмыкнула.
– Думаешь, на смертном одре тебе помогут идиотские шуточки? – осклабилась она.
– Шуточки? Что вы, это называется вежливость, – ответствовал Думбльдор.
– Давай уже, – перебил незнакомец, стоявший ближе всех к Гарри, большой сухопарый человек с бакенбардами и свалявшимися серыми патлами в явно тесноватой черной мантии Упивающегося Смертью. Гарри никогда не слышал такого голоса: он больше напоминал хриплый лай. От незнакомца несло грязью, пóтом и совершенно явно кровью; у него были очень грязные руки и длинные желтые ногти.
– Это ты, Фенрир? – спросил Думбльдор.
– Так точно, – прохрипел тот. – Рад меня видеть, Думбльдор?
– Нет, не сказал бы…
Фенрир Уолк хищно улыбнулся, показав острые зубы. По его подбородку стекала кровь; он медленно, непристойно облизнулся.
– Но ты же знаешь, как я обожаю детей.
– Я так понимаю, ты стал нападать на людей не только при полной луне? Весьма необычно… настолько вошел во вкус, что одного раза в месяц уже недостаточно?
– Вот именно, – сказал Уолк. – Что, Думбльдор, я тебя шокировал? Напугал?
– Не стану притворяться, что это не внушает мне отвращения, – ответил Думбльдор. – И я действительно отчасти шокирован, что Драко пригласил тебя в школу, где живут его друзья… Кого-кого…
– Я его не приглашал, – еле слышно выдохнул Малфой. Он не смотрел на Уолка, боялся даже покоситься в его сторону. – Я не знал, что он будет…
– Кто ж откажется от визита в «Хогварц», – просипел тот. – Столько нежненьких вкусненьких горлышек… умм, чудо…
Он оскалился в улыбке и поковырял в передних зубах отвратительным желтым ногтем.
– А тебя, Думбльдор, я съем на закуску…
– Нет, – резко возразил четвертый Упивающийся Смертью. У него было тяжелое, грубое и жестокое лицо. – Есть приказ. Это должен сделать Драко. Давай уже, Драко, приступай.
Но у Малфоя совсем не осталось решимости. Он в страхе смотрел на белое лицо Думбльдора, оказавшееся непривычно низко – тот сильно сполз по стене.
– Да он и так долго не протянет! – воскликнул криворотый колдун под одышливое хихиканье своей сестрицы. – Гляньте-ка на него… что с тобой, Думби?
– Ничего особенного, Амик: пониженная сопротивляемость, замедленная реакция, – ответил Думбльдор. – Старость, одним словом… когда-нибудь она придет и к тебе… если повезет, конечно…
– Ты это о чем, о чем это? – неожиданно взбеленился Упивающийся Смертью. – Вечно одно и то же, Думби, сплошная болтовня и никакого дела, никакого, не понимаю, зачем Черному Лорду вообще тебя убивать, только силы тратить! Валяй, Драко, кончай с ним!
Но тут внизу опять забегали, и чей-то голос прокричал:
– Они перекрыли лестницу… Редукто! РЕДУКТО!
Сердце Гарри радостно подпрыгнуло: значит, эти четверо не полностью подавили сопротивление, а лишь прорвались на вершину башни, поставив за собой преграду…
– Драко, быстро! – раздраженно воскликнул мужчина с жестоким лицом.
Но рука Малфоя так сильно тряслась, что он едва мог прицелиться.
– Дайте я, – рявкнул Уолк и пошел на Думбльдора, протягивая руки и скаля зубы.
– Я сказал, нет! – крикнул жестоколицый. Полыхнула вспышка, и оборотня отбросило в сторону; он ударился о стену и пошатнулся, возмущенно сверкая глазами. Сердце Гарри колотилось так сильно, что он поражался, почему никто не слышит и не замечает его… если бы только он мог двигаться, запустить в них заклятием из-под плаща…
– Драко, приступай или отойди, мы сами… – пронзительно завизжала женщина, но в этот миг дверь опять распахнулась, и на пороге вырос Злей с волшебной палочкой в руке. Его черные глаза мигом вобрали в себя всю сцену: Думбльдора, без сил привалившегося к стене, трех Упивающихся Смертью, разъяренного оборотня, Малфоя.
– У нас беда, Злей, – сообщил одутловатый Амик, не сводя глаз и волшебной палочки с Думбльдора, – мальчишка, похоже, дрейфит…
И тогда кто-то еще позвал Злея по имени, очень-очень тихо:
– Злотеус…
За весь вечер Гарри еще ни разу так не пугался. Впервые Думбльдор умолял.
Не ответив, Злей шагнул вперед, бесцеремонно оттолкнув Малфоя. Трое Упивающихся Смертью безмолвно попятились. Даже оборотень как-то притих.
Злей жестко смотрел на Думбльдора, и его лицо сочилось ненавистью и отвращением.
– Злотеус… прошу вас…
Тот поднял палочку и направил ее на Думбльдора:
– Авада Кедавра!
Зеленый сноп пламени ударил Думбльдора прямо в грудь. Вопль ужаса и тоски не слетел с губ немого, неподвижного Гарри, он не мог отвести глаз от кошмарного зрелища. Думбльдора подбросило в воздух, на мгновение он завис под блистающим черепом, затем большой тряпичной куклой медленно перевалился через каменные зубцы – и его не стало.
Глава двадцать восьмаяБегство Принца
Гарри казалось, что и он тоже летит куда-то в пространство; этого не было… не было…
– Уходим, быстро, – приказал Злей.
Он схватил Малфоя за шиворот и вытолкал в дверь впереди остальных; Уолк и коренастые брат с сестрой шли следом, причем колдунья восторженно сопела. Они скрылись за дверью, и Гарри заметил, что опять может двигаться; в нелепой позе у стены его теперь удерживало не заклятие, но чудовищный шок. Когда жестоколицый, уходивший последним, уже исчезал в двери, Гарри опомнился и сбросил плащ-невидимку.
– Петрификус Тоталус!
Упивающегося Смертью словно ударили в спину тараном. Он выгнулся и, застыв восковой фигурой, упал. Гарри тотчас перелез через него и побежал вниз по темной лестнице.
Объятый ужасом, он понимал одно: надо как можно быстрее добраться до Думбльдора и одновременно поймать Злея… почему-то это было связано… если свести их вместе, все еще удастся поправить… Думбльдор не мог умереть…
Он перепрыгнул через последние десять ступенек винтовой лестницы, приземлился и замер, выставив волшебную палочку. В тускло освещенном коридоре шло яростное сражение; все было в пыли, потолок наполовину провалился. Гарри пытался понять, кто с кем борется, и внезапно услышал ненавистный голос, прокричавший: «Дело сделано, уходим!» Злей свернул за угол в дальнем конце коридора; им с Малфоем удалось беспрепятственно пересечь поле боя. Гарри бросился следом. От клубка дерущихся кто-то оторвался и кинулся на него: оборотень, Уолк. Гарри не успел даже поднять палочку, как оборотень повалил его на спину. На лицо Гарри упали грязные свалявшиеся волосы, нос и рот наполнились кровавым и потным смрадом, шею обдавало горячее алчное дыхание…
– Петрификус Тоталус!
Уолк всей тяжестью рухнул на Гарри; тот колоссальным усилием столкнул его с себя, чудом увернулся от полетевшей в него зеленой вспышки, вскочил и головой вперед ринулся в гущу сражения. Но сразу угодил ногами во что-то мягкое, скользкое и чуть не упал снова: на полу лицом вниз, в луже крови, лежали два тела. Выяснять, кто это, времени не было – перед Гарри неожиданно заплясало пламя рыжих волос. Джинни дралась с одутловатым Амиком, который безостановочно палил в нее проклятиями. Она ловко уворачивалась, а приземистый Упивающийся Смертью хихикал, явно наслаждаясь увлекательным состязанием:
– Круцио… круцио… ты не сможешь танцевать вечно, красотуля…
– Импедимента! – заорал Гарри.
Его заклинание ударило Амика в грудь. Тот завизжал как свинья, взлетел, ударился о стену, сполз на пол, и его не стало видно за Роном, профессором Макгонаголл и Люпином. Каждый дрался со своим Упивающимся Смертью, чуть дальше Бомс сражалась с громадным светловолосым колдуном, который бил заклятиями во все стороны; стены вокруг потрескались, ближнее окно разбилось…
– Гарри, откуда ты взялся? – крикнула Джинни, но отвечать было некогда. Гарри пригнулся и кинулся вперед, чудом избежав заклятия, которое взорвалось у него над головой и засыпало всех каменной крошкой. Злей не должен уйти, его надо поймать…
– Получи, гадина! – рявкнула профессор Макгонаголл. Гарри краем глаза заметил Алекто; та улепетывала по коридору, прикрывая голову руками, ее брат старался не отставать. Гарри побежал за ними, но споткнулся и в следующий момент уже лежал поперек чьей-то ноги – повернув голову, Гарри увидел бледное круглое лицо Невилла, приплюснутое к полу.
– Невилл, с тобой?..
– В порядке, – пробормотал Невилл, держась за живот. – Гарри… Малфой и Злей… побежали туда…
– Знаю, я за ними! – ответил Гарри. Он прицелился с пола и запустил проклятием в громадного блондина, самого неуемного и опасного из противников; проклятие попало тому в лицо. Колдун взвыл от боли, резко обернулся, зашатался – и припустил за низенькими братом и сестрой.