Гарри кое-как поднялся и помчался по коридору, не обращая внимания ни на грохот за спиной, ни на призывы вернуться, ни на безмолвный зов неподвижных тел, чья судьба была пока неизвестна…
Он стремительно завернул за угол – подошвы кроссовок скользили от крови. Злей получил огромную фору… вдруг он уже в Кстати-комнате? Или Орден все-таки успел ее запечатать и отрезать Упивающимся Смертью хотя бы этот путь к отступлению? Гарри не слышал ничего, кроме стука собственных шагов и грохота сердца, но вдруг заметил на полу кровавые отпечатки – значит, как минимум один Упивающийся Смертью бежит к парадному входу… Вероятно, Кстати-комната и впрямь заблокирована…
Гарри, не снижая скорости, еще раз свернул. В него полетело проклятие; он нырнул за рыцарские доспехи; те сразу взорвались. Гарри увидел впереди Амика и Алекто, сбегающих по мраморной лестнице, и запустил в них проклятием, но лишь распугал ведьм в париках с портрета на лестничной площадке – те с визгом разбежались по соседним картинам. Гарри перепрыгнул через обломки доспехов. До него доносились взволнованные крики; похоже, обитатели замка начали просыпаться…
Он помчался коротким путем, надеясь обогнать брата и сестру и настичь Злея с Малфоем, которые наверняка уже во дворе; он не забыл перепрыгнуть через исчезающую ступеньку посреди тайной лестницы, прорвался сквозь гобелен у ее подножия и вылетел в коридор. Там стояла группка огорошенных хуффльпуффцев в пижамах.
– Гарри! Мы услышали шум, говорят, там Смертный Знак… – начал Эрни Макмиллан.
– С дороги! – проревел Гарри, отшвырнул двух мальчиков, бросился к лестничной площадке и сбежал по мраморной лестнице в вестибюль. Дубовые двери кто-то чуть не вышиб; на мощеном полу виднелись пятна крови; несколько до смерти перепуганных школьников жались по стенам, причем некоторые еще закрывали лица руками; гигантские песочные часы «Гриффиндора» разбились, и на пол с громким стуком сыпались рубины…
Гарри пулей пролетел через вестибюль и выскочил в черноту двора. По газону к воротам бежали три еле различимые фигуры. Выйдя за территорию, они смогут дезаппарировать – судя по всему, это огромный блондин, а чуть впереди Злей с Малфоем…
Холодный ночной воздух разрывал легкие, но Гарри сделал рывок и помчался быстрее. В отдалении что-то вспыхнуло, на мгновение высветив преследуемых; Гарри не знал, что это было, а просто бежал, бежал, но никак не мог нагнать, чтобы как следует прицелиться и послать проклятие.
Снова вспышка, крики, ответные снопы пламени. Гарри понял: это Огрид выскочил из хижины и пытается задержать Упивающихся Смертью. И хотя каждый вдох был мучением, а в грудь будто вонзили огненный кол, Гарри еще поднажал. Непрошеный голос в голове твердил: неужели еще и Огрида… неужели еще и Огрида…
Что-то больно ударило Гарри в поясницу, и он упал лицом в землю. Из ноздрей хлынула кровь. Перекатываясь на спину с палочкой на изготовку, он уже знал, что его догоняют брат с сестрой, которых удалось опередить благодаря секретному проходу.
– Импедимента! – вскричал он, снова перекатываясь на живот и прижимаясь к траве. Заклятие чудесным образом нашло цель – один из них пошатнулся и упал, свалив с ног другого; Гарри вскочил и опять припустил за Злеем…
Впереди, в свете месяца, неожиданно вышедшего из-за облаков, вырос огромный силуэт Огрида. Светловолосый Упивающийся Смертью швырял в него проклятие за проклятием, но недюжинная сила Огрида и толстая кожа, унаследованная от матери-гигантессы, хорошо его защищали. Злей и Малфой между тем ускользали; скоро они окажутся за воротами и дезаппарируют…
Гарри промчался мимо Огрида и его противника, прицелился в спину Злею и выкрикнул:
– Обомри!
Он промахнулся; красная вспышка просвистела мимо головы Злея; тот крикнул:
– Беги, Драко! – и обернулся; их с Гарри разделяло двадцать ярдов. Они посмотрели друг на друга и одновременно взметнули палочки.
– Круц…
Злей предупредил удар и сбил Гарри с ног, не дав договорить; Гарри упал на спину, перевернулся и вскочил. Огромный блондин за его спиной тем временем заорал:
– Инцендио!
Грохнул взрыв, и все вокруг залило мерцающим оранжевым светом – это загорелась хижина Огрида.
– Там же Клык, злобная ты тва!.. – взревел Огрид.
– Круц… – снова закричал Гарри, целясь в Злея, подсвеченного танцующим пламенем пожара, но тот опять блокировал проклятие; Гарри видел, как он ухмыляется.
– Непростительные проклятия не для тебя, Поттер! – презрительно бросил он, перекрикивая рев огня, вопли Огрида и вой запертого Клыка. – Тебе не хватит ни духу, ни умения…
– Инкарц… – начал Гарри, но Злей остановил его ленивым мановением палочки.
– Сражайся! – выкрикнул Гарри. – Сражайся, трусливая…
– Ты называешь меня трусом, Поттер? – ответил Злей. – Твой папаша не решался напасть на меня иначе как на одного вчетвером… Интересно, как бы ты назвал его?
– Обом…
– Я буду останавливать тебя снова, снова и снова, пока ты не научишься держать рот на замке, а мысли при себе, Поттер! – осклабился Злей, в очередной раз легко отражая заклятие. – А теперь уходим! – крикнул он, обращаясь к огромному блондину. – Пора, пока министерские не подоспели…
– Импеди…
Он не успел договорить. Нечеловеческая боль пронзила тело; Гарри упал на траву. Кто-то вопил от боли; все ясно, он умрет; Злей запытает его до смерти или до сумасшествия…
– Нет! – вскричал голос Злея. Боль прекратилась внезапно, как и началась; Гарри лежал на траве, свернувшись клубком, судорожно вцепившись в палочку и задыхаясь. Где-то сверху Злей кричал: – Вы что, забыли приказ? Поттер принадлежит Черному Лорду – мы должны его оставить! Уходим! Уходим!
Гарри щекой почувствовал, как задрожала земля, – Амик, Алекто и огромный блондин повиновались и побежали к воротам. Гарри завыл от ярости. Ему сейчас было все равно: жить или умереть; он с трудом поднялся и, слепо шатаясь, пошел на Злея, которого ненавидел так же, как самого Вольдеморта…
– Сектум…
Злей махнул палочкой и отразил проклятие, но Гарри был теперь близко и ясно видел его лицо. С него исчезла ухмылка; пламя пожарища освещало черты, искаженные бешенством. Собрав всю волю, Гарри подумал: «Леви…»
– Нет, Поттер! – вскричал Злей.
Раздался грохот, Гарри отлетел назад и опять сильно ударился спиной о землю; палочка выпала из руки. Гарри лежал совершенно беззащитный, как недавно Думбльдор; в ушах звенели вопли Огрида и вой Клыка. Над ним нависло бледное лицо Злея. В жарком отсвете пожара оно полыхало ненавистью – совсем как в тот миг, когда он убивал Думбльдора.
– И ты, Поттер, осмеливаешься обращать против меня мои собственные заклятия? Это я их придумал… я, Принц-полукровка! Хочешь взять меня моим же изобретением, как твой паршивый папаша? Не выйдет… я сказал нет!
Гарри метнулся за своей палочкой; Злей выпустил в нее заклятие, она отлетела далеко в сторону и потерялась из виду.
– Ну, тогда убей меня, – прохрипел Гарри. Он не чувствовал страха, только гнев и презрение. – Убей меня, как убил его, трус пога…
– НЕ СМЕТЬ, – завизжал Злей, неожиданно обезумев, и его лицо исказилось нечеловеческой мукой, точно он страдал не меньше, чем скулящий, завывающий пес в охваченной пожаром хижине, – НАЗЫВАТЬ МЕНЯ ТРУСОМ!
Он хлестнул палочкой. Словно раскаленный кнут ударил Гарри по лицу и швырнул его спиной о землю; из глаз посыпались искры, из легких вышел весь воздух. Наверху вдруг зашуршали крылья, и что-то огромное закрыло собой звезды: на Злея летел Конькур. Злей отшатнулся, спасаясь от острых как бритва когтей. Гарри с трудом сел – в глазах все плыло – и увидел, что Злей удирает со всех ног, а громадное животное, хлопая крыльями, несется за ним с пронзительным жутким криком, какого Гарри еще никогда не слышал…
Гарри насилу поднялся и мутным взором огляделся, надеясь разыскать палочку и возобновить преследование. Его пальцы шарили по траве, отбрасывая какие-то веточки, но он уже знал, что время упущено. Действительно, когда он нашел палочку и повернулся к воротам, над ними лишь кружил гиппогриф: Злей успел дезаппарировать.
– Огрид, – позвал Гарри, все еще оглушенный, и завертел головой. – ОГРИД!
Он, шатаясь, побрел к горящему домику. Оттуда выскочила огромная фигура с Клыком на спине. Гарри с благодарным воплем опустился на колени; его трясло с головы до ног, все тело страшно болело, прерывистое дыхание с болью вырывалось из груди.
– Ты как, Гарри? Нормально? Гарри? Скажи что-нибудь…
Гигантская волосатая физиономия плавала над Гарри, заслоняя небо. Кругом витал запах горелого дерева и паленой шерсти; Гарри протянул руку и нащупал утешительно теплого, живого Клыка.
– Я нормально, – выдохнул Гарри. – А ты?
– Яс’дело… чтоб меня прикончить, такой ерунды маловато.
Огрид сунул ладони под мышки Гарри и дернул вверх с такой силой, что на миг вовсе оторвал его от земли. На щеке Огрида под стремительно опухающим глазом кровоточила глубокая рана.
– Надо потушить твой дом, – сказал Гарри, – заклинание «агуаменти»…
– Я ж помнил, что чего-то в этом роде, – пробормотал Огрид, поднял еще тлеющий зонтик, розовый в цветочек, и выкрикнул: – Агуаменти!
Из зонтика забила вода. Гарри поднял палочку – она показалась свинцовой – и чуть слышно пролепетал:
– Агуаменти!
Они с Огридом вместе заливали дом водой, пока не потухли последние угольки.
– Все не так страшно, – радостно произнес Огрид через несколько минут, обводя взором дымящиеся развалины. – Пустяки, Думбльдор в два счета поправит…
От одного имени у Гарри узлом завязалось нутро. Сейчас, когда кругом воцарилась тишина, в душе распахнулся ужас.
– Огрид…
– Представляешь, сижу, бинтую ножки лечуркам и вдруг слышу: идут. – Огрид грустно покачал головой, глядя на свое изуродованное жилище. – Небось обгорели до головешек, бедняжечки…
– Огрид…
– Но чего там случилось, Гарри? Я только видел, как они улепетывали, но на кой Злей-то с ними? Куда он?.. Ловить, что ли?