– Но, дорогой, если он вдруг потеряется, что мы скажем его дяде и тете?
– Им это все равно, – заверил ее Гарри. – Если Дудли узнает, что я вылетел в трубу, он только обрадуется…
– Ну… ладно… давай после Артура, – решилась миссис Уизли. – Значит, так. Когда встанешь в огонь, громко скажи, куда хочешь попасть…
– И прижми локти, – напутствовал Рон.
– А глаза закрой, – торопливо добавила миссис Уизли, – а то зола…
– И не зевай, – сказал Рон, – а то вывалишься в чужой камин…
– Но смотри не запаникуй, а то выйдешь слишком рано; подожди, пока не увидишь Фреда с Джорджем.
Очень стараясь удержать в памяти все эти наставления, Гарри взял чуточку кружаной муки и подошел к камину. Глубоко вдохнул, посыпал пламя мукой и шагнул; его обдало теплым ветром; он открыл рот и немедленно наглотался дыма.
– Д-д-диагон-аллея, – закашлялся он.
Его словно утянуло в гигантскую воронку, закружило со страшной скоростью – в ушах загремело – он приоткрыл было глаза, но его затошнило от вихря зеленых огней – что-то больно ударило его по локтю, и он крепко прижал руки к телу, все вращаясь и вращаясь, – потом ему будто надавали пощечин ледяные ладони – прищурившись сквозь очки, он увидел размытый поток каминов и стоп-кадры комнат за ними – бутерброды с ветчиной бешено крутились в животе – он снова закрыл глаза, мечтая только, чтобы все поскорее кончилось, и тут…
Гарри упал ничком на каменный пол и почувствовал, как дужка очков переломилась.
Ошеломленный, весь в синяках и золе, он опасливо поднялся на ноги, удерживая разбитые очки на носу. Он был один, но не имел ни малейшего представления где. Ясно только, что возле мраморного камина в каком-то просторном, но скудно освещенном колдовском магазине, что ли, – однако здешний товар едва ли мог попасть в хогварцевский список.
Неподалеку в стеклянной витрине на подушках лежали морщинистая рука, окровавленная колода карт и вытаращенный стеклянный глаз. Со стен взирали злобного вида маски, на прилавке располагалась внушительная коллекция человеческих костей, а с потолка свисали ржавые инструменты с острыми зубьями. И что хуже всего, мрачная улочка за пыльным окном определенно не была Диагон-аллеей.
Надо убираться отсюда, и чем скорее, тем лучше. Нос еще болел – Гарри крепко припечатался к полу. Мальчик бесшумно метнулся к выходу, но на полдороги увидел, что по улице к дверям подходят двое, и с одним из них Гарри – растерянному, перепачканному, в разбитых очках – никак не хотелось бы сейчас встретиться. То был Драко Малфой.
Гарри лихорадочно осмотрелся и слева обнаружил большой черный шкаф; он опрометью бросился туда, залез внутрь и закрыл за собой дверцы, оставив только щелочку, чтобы подсматривать. Спустя пару секунд звякнул колокольчик, и Малфой вошел в магазин.
Следом вошел, очевидно, его отец: абсолютно такое же бледное острое лицо и такой же холодный, металлический взгляд. Мистер Малфой прошелся по магазину, лениво оглядел витрины и позвонил в звонок на прилавке, а затем обернулся к сыну и сказал:
– Ничего не трогай, Драко.
Малфой, протянувший было руку к стеклянному глазу, недовольно процедил:
– А я думал, мы выберем мне подарок.
– Я же сказал, что куплю тебе гоночную метлу, – ответил его отец, барабаня пальцами по прилавку.
– Ну и зачем она мне, если меня не примут в команду? – надувшись, огрызнулся Малфой. – Гарри Поттер в прошлом году получил «Нимбус-2000». И специальное разрешение от Думбльдора играть за «Гриффиндор». А он не так уж и хорош, это все потому, что он знаменитость… знаменитость с идиотским шрамом на лбу…
Драко наклонился, чтобы рассмотреть полку с черепами.
– Все считают, что он такой умный, ах, супер-Поттер с его шрамом, с его метлой…
– Ты говоришь мне это в десятый раз, – перебил мистер Малфой, раздраженно глянув на сына. – И я должен напомнить, что это… неосмотрительно – показывать, как ты не разделяешь всеобщего бешеного восторга, когда в нашем мире большинство считает Поттера героем, из-за которого исчез Черный Лорд… О! Мистер Боргин.
К прилавку, на ходу приглаживая сальные волосы, подошел сутулый человек.
– Мистер Малфой, чрезвычайно рад снова вас видеть, – произнес мистер Боргин голосом масленым, как и его волосы. – Я в восторге – о, и юный мистер Малфой тоже здесь! – до глубины души польщен. Чем могу служить? Я просто обязан показать вам… последнее поступление, причем по весьма разумной цене…
– Сегодня я пришел не покупать, мистер Боргин, а продавать, – прервал его мистер Малфой.
– Продавать? – Улыбка на лице мистера Боргина еле заметно полиняла.
– Вы слышали, разумеется, что министерство провело еще несколько рейдов, – сказал мистер Малфой, достал из внутреннего кармана пергаментный свиток и, встряхнув, развернул перед хозяином магазина. – В моем доме имеются некоторые… ммм… предметы, каковые могли бы несколько… ммм… смутить представителей министерства, в случае, если б те решили нанести мне визит…
Мистер Боргин деловито приладил на нос пенсне и просмотрел список.
– Неужели, сэр, в министерстве осмелятся вас беспокоить?
Мистер Малфой иронически скривил губы.
– Пока нет – к фамилии «Малфой» все еще относятся с неким пиететом, – однако министерство становится все назойливее. Ходят упорные слухи по поводу нового Закона о защите муглов – без сомнения, за ним стоит этот побитый молью придурок, муглофил Артур Уизли.
Гарри бросило в жар от ярости.
– …и, как видите, некоторые из этих ядов могут необоснованно навести на мысль…
– Конечно, конечно, сэр, я все понимаю, – забормотал мистер Боргин. – Дайте подумать…
– Я хочу вот это! – вмешался в разговор Драко, тыча пальцем в сморщенную руку на подушке.
– Ах, Светозаристая Рука! – воскликнул мистер Боргин и, оставив свиток, поспешил к Драко. – Если вручить ей свечу, она будет светить только хозяину! Лучший помощник для воров и грабителей! У вашего сына превосходный вкус, сэр.
– Надеюсь, мой сын станет не просто вором или грабителем, – сухо заметил мистер Малфой, на что Боргин поспешил заверить:
– Я не имел в виду ничего плохого, сэр, ничего плохого…
– Хотя, если он не исправит оценки, – продолжал мистер Малфой совсем ледяным тоном, – вполне вероятно, лишь для такого рода деятельности он и будет пригоден…
– Я не виноват, – отрезал Драко. – У всех учителей свои любимчики. Гермиона Грейнджер, например…
– На твоем месте я сгорел бы со стыда, если б девица неколдовского происхождения обходила меня по всем предметам, – раздраженно бросил мистер Малфой.
– Так тебе! – шепнул Гарри еле слышно, с удовольствием отметив, как обижен и сконфужен Драко.
– Всюду одно и то же, – примирительно сказал мистер Боргин своим масленым голосом. – Чистоту колдовской крови ценят все меньше…
– Только не я! – Мистер Малфой раздул длинные ноздри.
– Разумеется, сэр, и не я, – с глубоким поклоном ответствовал мистер Боргин.
– В таком случае, быть может, мы вернемся к моему списку? – процедил мистер Малфой. – Я немного тороплюсь, Боргин, у меня важное дело.
И они принялись торговаться. Гарри в беспокойстве наблюдал, как Драко, разглядывая витрины, приближается к его укрытию. Тот помедлил перед свернутой в кольца веревкой вешателя, потом с ухмылкой прочитал надпись под великолепным опаловым колье: «Осторожно – руками не трогать. Проклято – на сегодняшний день погубило жизни 19 муглов».
Драко повернулся и оказался прямо перед приоткрытым шкафом. Шагнул, протянул руку к дверце…
– Ну все, договорились, – донесся от прилавка голос его отца. – Пойдем, Драко…
Сын направился к нему, а Гарри вытер вспотевший лоб рукавом.
– Всего хорошего, мистер Боргин. Жду вас завтра у себя в особняке, там вы получите товар.
Лишь только дверь за ними затворилась, мистер Боргин немедленно позабыл свою льстивость.
– И тебя туда же, мистер Малфой, а коли слухи не врут, ты не продал мне и половины того, что спрятано в твоем особняке…
Злобно ворча, он скрылся в подсобке. Гарри подождал, на случай, если хозяин решит вернуться, затем тихо-претихо выбрался из шкафа, проскользнул мимо стеклянных витрин и вышел из магазина.
Прижимая к лицу разбитые очки, Гарри осмотрелся. Он очутился на какой-то подозрительной улице, которая, похоже, целиком состояла из мелких лавчонок, торгующих предметами черной магии. Та, откуда он вышел, «Боргин и Д’Авило», видимо, была одной из самых больших. Напротив за грязным стеклом были выставлены сушеные человеческие головы в тесном – через две двери – соседстве с клеткой, кишевшей огромными черными пауками. Двое колдунов крайне сомнительной наружности, нехорошо бормоча, следили за Гарри с порога одного из заведений. Вздрагивая, озираясь, Гарри зашагал по улице. Он старался держать очки ровно и изо всех сил надеялся, что вскоре выберется отсюда.
Над магазином ядовитых свечей он увидел старую деревянную вывеску «Дрянналлея». Что это? Гарри никогда раньше о такой не слышал. Судя по всему, наглотавшись дыма, он не сумел внятно произнести название улицы, куда хотел попасть. Гарри старался сохранять спокойствие и раздумывал, как же теперь быть.
– Потерялся, дорогуша? – раздался голос над самым его ухом, и Гарри вздрогнул.
Перед ним стояла древняя ведьма с подносом, заваленным чем-то до отвращения похожим на человеческие ногти. Она разинула пасть в ухмылке, показав мшистые зубы. Гарри отпрянул.
– Нет-нет, – сказал он, – я просто…
– ГАРРИ! Чего это ты тут ошиваешься?
Сердце у Гарри так и подпрыгнуло от радости. Подпрыгнула и старуха; ногти посыпались ей под ноги, и она зашипела проклятия Огриду, хранителю ключей «Хогварца», чья массивная фигура стремительно приближалась к ним по улице. Черные глаза-жуки блестели над растопыренной бородой.
– Огрид! – с облегчением каркнул Гарри. – Я заблудился – кружаная мука…
Огрид схватил Гарри за шкирку и оттащил от ведьмы, вышибив при этом поднос у нее из рук. Оскорбленные вопли понеслись им вслед и были слышны, пока они оба не покинули извилистую Дрянналлею и не вышли на солнечный свет. Вдалеке Гарри увидел знакомое ослепительно-белое мраморное здание – банк «Гринготтс». Огрид вывел его прямиком на Диагон-аллею.