– Зачастую, – изрек мистер Уизли, – в стрессовой ситуации колдуны совершают нечто, о чем и помыслить не могли. Маленькие дети, например, пока не научатся…
– Все было не так, – сквозь зубы пробормотал Гарри. Голова раскалывалась. Гарри был раздражен, злился. Это чудовищно, что они так уверены, будто он обладает некой силой под стать Вольдемортовой.
Все молчали. Гарри знал, что ему не верят. Впрочем, поразмыслив, он уже не сомневался: с его волшебной палочкой сегодня случилось неслыханное. Шрам саднил ужасно; Гарри еле сдерживал крик. Он поставил кубок и вышел, пробурчав, что ему нужно на свежий воздух.
Во дворе огромный тестраль проводил его взглядом, расправил гигантские крылья, точно летучая мышь, и продолжил пастись. Гарри остановился у садовой калитки, посмотрел на буйную растительность, потер горящий лоб и задумался о Думбльдоре.
Тот бы поверил, это точно. И объяснил бы, почему, когда и в каких именно случаях волшебная палочка способна действовать независимо от владельца, – у Думбльдора были ответы на все вопросы. И о волшебных палочках вообще, и о странной связи между палочками Гарри и Вольдеморта… Но ни Думбльдора, ни Шизоглаза, ни Сириуса, ни родителей, ни бедной совы больше нет на свете, и Гарри никогда-никогда с ними не поговорит. У него перехватило горло, и теперь уже не из-за огневиски…
Шрам вдруг заболел нестерпимо. Гарри схватился за лоб, зажмурился, и в голове раздался вопль:
– Ты говорил, достаточно сменить палочку, и все получится!
Гарри увидел изможденного старика в тряпье на каменном полу: тот корчился в агонии и кричал, страшно, душераздирающе…
– Нет! Нет! Прошу вас, умоляю, умоляю…
– Ты солгал лорду Вольдеморту, Олливандер!
– Я не лгал… Клянусь, я не…
– Ты хотел помочь Гарри Поттеру! Помочь спастись от меня!
– Клянусь, я не хотел… Я был уверен, что чужая палочка поможет…
– Тогда объясни, что произошло. Палочка Люциуса уничтожена!
– Я не понимаю… связь… существует только… между вашими двумя палочками…
– Врешь!
– Пожалуйста… Умоляю…
Гарри увидел волшебную палочку в воздетой белой руке и ощутил прилив жгучей ярости Вольдеморта. Обессилевший старик на полу извивался в муках…
– Гарри?
Все прошло так же быстро, как началось. Гарри вновь стоял в темноте, его била дрожь, он держался за калитку, сердце бешено колотилось, шрам пульсировал. Прошло несколько секунд, прежде чем он сообразил, что рядом Рон и Гермиона.
– Гарри, вернемся в дом, – прошептала она. – Ты же не хочешь и правда от нас уйти?
– Да уж, друг, оставайся, – сказал Рон, хлопая его по спине.
– С тобой все нормально? – Гермиона вгляделась Гарри в лицо. – Видок у тебя жуткий!
– Ну, – его голос дрогнул, – наверное, все-таки получше, чем у Олливандера…
И он рассказал друзьям о видении. Рон был в ужасе, Гермиона потрясена.
– Я думала, это прекратилось! Твой шрам так больше не должен! Нельзя восстанавливать эту связь… Думбльдор хотел, чтобы ты закрыл сознание!
Гарри не ответил, и Гермиона схватила его за руку:
– Гарри, Вольдеморт захватил министерство, газеты и половину колдовского мира! Не пускай его хотя бы к себе в голову!
Глава шестаяУпырь в пижаме
Дом погрузился в мрачный ступор. Кто-то постоянно приходил с новостями и уходил – Гарри ловил себя на том, что прислушивается и ждет, когда раздастся стук протеза и в дверях кухни появится Шизоглаз. От бездействия лишь обострялись угрызения совести и горе, и Гарри рвался в бой – ничто не утишит этих мук, кроме поисков и уничтожения окаянтов.
– С окаянтами, – это слово Рон произнес одними губами, – ты до семнадцати лет ничего не сделаешь. Ты пока что под Оком. А план поисков можно разработать и здесь. Или, – он понизил голос до шепота, – ты и так уже понял, где эти… сам-понимаешь-что?
– Нет, – признался Гарри.
– По-моему, Гермиона что-то разведывала, – сообщил Рон. – Но до твоего приезда не пожелала делиться.
Они сидели за завтраком. Мистер Уизли и Билл недавно ушли на работу. Миссис Уизли отправилась наверх будить Гермиону и Джинни, а Флёр отбыла принимать ванну.
– Око закроется тридцать первого, – сказал Гарри. – Значит, я здесь у вас только на четыре дня. А потом я…
– Пять дней, – твердо поправил Рон. – Еще свадьба, иначе они нас укокошат.
«Они», догадался Гарри, означало Флёр и миссис Уизли.
– Один лишний денек, всего-то навсего, – успокоил Рон, встретив возмущенный взгляд друга.
– Им что, непонятно, как важно?..
– Конечно нет, – даже не дослушал Рон. – Они даже не догадываются ни о чем. И про это, кстати, я хотел с тобой поговорить.
Рон глянул на дверь – не идет ли миссис Уизли? – и придвинулся к Гарри.
– Мама уже подкатывала с расспросами ко мне и Гермионе. Куда мы собрались и зачем. Теперь возьмется за тебя, готовься. Папа и Люпин тоже спрашивали, но мы ответили, что Думбльдор тебе запретил рассказывать всем, кроме нас, и они отстали. А маму так просто не остановить, она у нас решительная.
Предсказание Рона сбылось буквально через пару часов. Незадолго до обеда миссис Уизли увела Гарри якобы распознать одинокий мужской носок, который, видимо, выпал из его рюкзака. И, загнав беднягу в кладовку за кухней, учинила допрос.
– Я так поняла, ты, Рон и Гермиона уходите из «Хогварца»? – как бы между прочим поинтересовалась она.
– Ммм… – замычал Гарри. – Ну… да.
В углу сам по себе крутился валик для белья, отжимая, кажется, жилетку мистера Уизли.
– А позволь поинтересоваться, с чего вы вдруг решили бросить учебу?
– Думбльдор оставил мне… поручения… – забормотал Гарри. – Рон с Гермионой о них знают и хотят помочь.
– Какие еще «поручения»?
– Простите, но я не могу…
– А я, откровенно говоря, считаю, что мы с Артуром имеем право знать! И мистер и миссис Грейнджер тоже! – воскликнула миссис Уизли. Этого Гарри и опасался – нападения «обеспокоенных родителей». Он заставил себя посмотреть миссис Уизли прямо в глаза – точно такие же карие, как у Джинни. Что тоже было не слишком кстати.
– Думбльдор не велел никому говорить. Простите. Рон и Гермиона не обязаны мне помогать, они сами решили…
– А по-моему, и тебе это ни к чему! – закричала миссис Уизли, отбросив притворство. – Вы же почти дети! Чушь какая-то! У Думбльдора для поручений есть целый Орден! Наверное, ты его не так понял. Он сказал, что нужно что-то сделать, а ты решил, будто ты должен…
– Нет, я понял все правильно, – ровно ответил Гарри. – Именно я и должен.
Он отдал ей носок с узором из золотистых камышей:
– Это не мой. Я никогда не болел за «Малолетстон Юнайтед».
– Ну конечно же нет. – Внезапно миссис Уизли вновь заговорила непринужденно – и это довольно сильно пугало. – Я могла бы и догадаться. Что же, Гарри, раз ты все равно пока здесь – поможешь подготовиться к свадьбе? А то столько дел!..
– Я… да… естественно, – забормотал он, растерявшись: очень уж резко она сменила тему.
– Вот спасибо, милый! – И миссис Уизли, улыбаясь, вышла из кладовки.
После чего так завалила Гарри, Рона и Гермиону работой, что им вообще стало не до планов. Возможно, она просто хотела отвлечь их от воспоминаний о Хмури и ужасах переброски из Литтл Уинджинга, однако спустя два дня бесконечной полировки столовых приборов, разгномливания сада, подбора букетов, бантиков, ленточек и приготовления миллиарда канапе Гарри заподозрил и другой мотив. Какую бы работу им ни давали, она всегда разводила их троих по разным углам. С тех пор как Гарри рассказал друзьям про Вольдеморта и Олливандера, случая поговорить наедине больше ни разу не представилось.
– Кажется, мама думает, что, если прекратить ваши собрания, твой отъезд получится отложить, – вполголоса сказала Джинни на третий вечер, когда они накрывали стол к ужину.
– И что, по ее мнению, будет дальше? – буркнул Гарри. – Кто-нибудь другой случайно пришьет Вольдеморта, пока мы тут готовим закуски?
Он брякнул это не подумав и сразу увидел, как побелела Джинни.
– Так это правда? – спросила она. – Вот что тебе предстоит?
– Я… нет… я пошутил, – ушел от ответа Гарри.
Они посмотрели друг на друга. Во взгляде Джинни читался не только испуг; Гарри вдруг сообразил, что они – после тех тайных встреч в «Хогварце» – впервые остались наедине. И он точно знал: Джинни сейчас думает о том же. Скрипнула дверь – вошли мистер Уизли, Кингсли и Билл. Гарри и Джинни, вздрогнув, отодвинулись друг от друга.
Члены Ордена часто приходили на ужин: «Гнездо» стало их штаб-квартирой вместо дома номер 12 на площади Мракэнтлен. Как объяснил мистер Уизли, после смерти Думбльдора, Хранителя Тайны, каждый, кому он доверил тайну местонахождения дома номер 12, в свою очередь сделался Хранителем…
– А таких человек двадцать, что изрядно подрывает силу Заклятия Верности. У Упивающихся Смертью в двадцать раз больше шансов вытянуть секрет. Нет, заклятие долго не продержится.
– Но ведь Злей наверняка уже выдал адрес? – спросил Гарри.
– Шизоглаз поставил дополнительную защиту – на случай, если Злей там еще появится. Будем надеяться, что заклятия сильные и ему туда дорога заказана, что они свяжут ему язык, если он вздумает болтать, но абсолютной уверенности нет.
Собираться в доме с такой ненадежной защитой – безумие.
Вечером за столом было так тесно, что едва удавалось орудовать ножом и вилкой. Гарри оказался рядом с Джинни, хотя после недавней сцены предпочел бы сидеть подальше. Он так старался не коснуться ее локтем, что насилу разрезал курицу.
– О Шизоглазе никаких новостей? – спросил он у Билла.
– Никаких, – ответил тот.
Хмури не получалось даже нормально похоронить: Билл с Люпином не нашли тела. Трудно было понять, куда оно упало в темноте в разгар сражения.
– «Оракул» ни словом не обмолвился ни о смерти, ни о поисках тела, – продолжал Билл. – Впрочем, это ничего не значит. Они теперь о многом молчат.