– ЭКСПЕКТО ПАТРОНУМ!
Серебристый олень, вылетев из кончика волшебной палочки Гарри, ринулся на дементоров. Те отступили и вновь растворились в темноте. Олень легким галопом поскакал вкруг подземелья. Его свет, ярче и теплее, чем свет кота, залил все вокруг.
– Забери окаянт, – велел Гарри Гермионе и, на ходу пряча плащ-невидимку, сбежал вниз и склонился над миссис Кэттермоул.
– Вы? – прошептала она, глядя ему в глаза. – Но… Редж сказал, что это вы занесли мое имя в список на допрос.
– Правда? – пробормотал Гарри, сражаясь с цепями. – Ну, выходит, я передумал… Диффиндо! – Ничего не произошло. – Гермиона, как снять цепи?
– Подожди, у меня тут кое-что…
– Гермиона, вокруг дементоры!
– Знаю, но если она очнется, а медальона не будет… нужна копия… Геминио! Вот… Сойдет, чтобы обдурить…
Гермиона сбежала вниз по лестнице.
– Так… Релашио!
Цепи, лязгнув, втянулись в подлокотники. Миссис Кэттермоул по-прежнему испуганно таращила глаза.
– Ничего не понимаю, – прошептала она.
– Вы пойдете с нами. – Гарри помог ей подняться. – Отправляйтесь домой, берите детей и бегите. Если потребуется, бегите из страны. Меняйте внешность и дуйте отсюда. Вы же видите, что здесь творится. Не ждите честного суда.
– Гарри, – сказала Гермиона, – а как мы выберемся? За дверью толпы дементоров.
– Заступники, – бросил Гарри, указывая палочкой на оленя. Тот, ярко сияя, медленно зашагал к двери. – Чем больше, тем лучше. Вызывай своего, Гермиона.
– Экспек… экспекто патронум, – выдавила она. Заклинание не сработало.
– Все может, а с этим сплошное горе, – посетовал Гарри, обращаясь к окончательно сбитой с толку миссис Кэттермоул, – что, признаться, весьма некстати… Ну давай же, Гермиона!
– Экспекто патронум!
Серебряная выдра выпрыгнула из палочки Гермионы и грациозно полетела к оленю.
– Уходим, – приказал Гарри и повел Гермиону и миссис Кэттермоул к двери.
Заступники выплыли из зала. Послышались потрясенные возгласы людей, ожидавших снаружи. Гарри осмотрелся; дементоры отступали, растворялись во тьме, рассеиваясь перед серебристыми фантомами.
– Принято решение распустить вас по домам. Вы должны скрыться вместе с семьями, – объявил Гарри муглорожденным, которые щурились в ярком свете и жались друг к другу. – Если сумеете, бегите за границу. Чем дальше от министерства, тем лучше. Это… э-э… наша новая официальная политика. Все ясно? Тогда следуйте за Заступниками. Мы выйдем через атриум.
Они двигались уверенно и не встречали препятствий, однако у лифтов Гарри стало не по себе. Хороши они будут в атриуме с оленем, выдрой и двумя десятками муглорожденных! Беды не миновать. Едва он пришел к этому неприятному заключению, появился лифт.
– Редж! – вскричала миссис Кэттермоул и бросилась в объятия к Рону. – Ранкорн освободил меня, сшиб Кхембридж и Гнусли и советует всем уехать из страны. По-моему, он прав. Редж, нам надо скорей домой! Возьмем детей и… А почему ты мокрый?
– От воды, – пробормотал Рон, отстраняясь. – Гарри, они знают, что в министерстве чужие! Говорили про дыру в двери кабинета Кхембридж… У нас от силы минут пять…
Гермиона в ужасе повернулась к Гарри, и ее Заступник с тихим хлопком исчез.
– Гарри, если мы тут застрянем!..
– Не застрянем, если поторопимся, – сказал Гарри и обратился к безмолвной группе людей, смотревших на него во все глаза: – У кого есть палочки?
Примерно половина подняли руки.
– Хорошо, у кого нет, сгруппируйтесь с теми, у кого есть. Действуем быстро, пока нас не задержали. Вперед.
Они кое-как втиснулись в два лифта. Заступник Гарри замер на часах у золотых решеток. Лифт начал подниматься.
– Этаж восьмой, – невозмутимо объявил женский голос. – Атриум.
Дело плохо, сразу понял Гарри. Атриум был полон народу; все бегали и блокировали камины.
– Гарри, – пролепетала Гермиона, – как же мы…
– СТОП! – прогремел Гарри мощным голосом Ранкорна, эхом разнесшимся по вестибюлю. Колдуны у каминов замерли. – За мной, – шепотом приказал Гарри муглорожденным. Те шли за ним робким стадом, погоняемые Роном и Гермионой.
– Альберт, в чем дело? – нервно спросил лысоватый колдун, который сегодня вслед за Гарри входил в министерство.
– Эти люди должны покинуть здание, прежде чем вы заблокируете выходы, – как мог начальственно заявил Гарри.
Работники министерства переглянулись.
– Нам поступило указание перекрыть все входы и выходы и никого не…
– Ты будешь мне перечить? – взорвался Гарри. – Может, проверить твою родословную, как у Дирка Крессуэлла?
– Простите, – выдохнул лысоватый колдун, отступая назад, – я же ничего, Альберт, я просто подумал… их же вызвали для допроса…
– Их кровь чиста! – Бас Гарри снова эхом раскатился по залу. – Почище, чем у многих из вас. Идите! – гаркнул он муглорожденным. Те бросились к каминам и стали парами исчезать. Работники министерства попятились, огорошенные, напуганные, недовольные.
И вдруг:
– Мэри?
Миссис Кэттермоул обернулась. Из лифта выбежал Редж Кэттермоул, настоящий, изнуренный и бледный, хотя его уже не тошнило.
– Р-Редж?
Она перевела взгляд с мужа на Рона. Тот громко выругался.
Лысоватый колдун застыл, тупо водя глазами от одного Реджа Кэттермоула к другому.
– Эй! Вы кто? Что это все такое?
– Закрыть выходы! ЗАКРЫТЬ!
Гнусли, выскочив из другого лифта, бросился к каминам, где только что исчезли все муглорожденные, кроме миссис Кэттермоул. Лысоватый колдун поднял палочку, но Гарри мощным ударом огромного кулака послал его в воздух и заорал:
– Гнусли, он помогал муглорожденным сбежать!
Поднялся гвалт. Рон, пользуясь суматохой, втолкнул миссис Кэттермоул в еще открытый камин и исчез вместе с ней. Растерявшийся Гнусли перевел взгляд с Гарри на колдуна на полу, но тут настоящий Редж Кэттермоул закричал:
– Моя жена! Кто это был с моей женой? Что происходит?
Гнусли повернул голову, и в его тупом лице забрезжило понимание.
– Сваливаем! – закричал Гарри Гермионе, вцепился ей в руку и потянул за собой в камин. Над его головой пронеслось заклятие Гнусли…
Их кружило несколько секунд, а потом они очутились в туалетной кабинке. Гарри распахнул дверцу. Рон возле раковин сражался с миссис Кэттермоул.
– Редж, я не понимаю…
– Отпустите, я не ваш муж, идите домой!
В соседней кабинке раздался шум. Гарри оглянулся и увидел Гнусли.
– БЕЖИМ! – заорал он, схватил Рона и Гермиону за руки и крутанулся на месте.
Тьма засасывала их; он еще чувствовал руки друзей, но что-то было не так… Рука Гермионы выскальзывала из его пальцев.
Ему казалось, он вот-вот задохнется, дышать нечем, ничего не видно, и надежными в этом мире оставались только локоть Рона и ускользающие пальцы Гермионы…
Затем показалась дверь дома № 12 на площади Мракэнтлен, дверной молоток в форме змеи, но Гарри не успел и вдохнуть, как раздался вскрик, полыхнуло фиолетовым, рука Гермионы вцепилась в него клещами, и все опять поглотил мрак.
Глава четырнадцатаяВор
Гарри открыл глаза, и его ослепило зелено-золотое сияние. Он не понимал, что случилось, знал только, что лежит на опавших листьях и ветках. Он глубоко вдохнул – легкие словно сплющились, – моргнул и понял, что безумное сияние – это яркий солнечный свет, льющийся сквозь шатер древесных крон. Над его лицом что-то мелькнуло. Гарри поднялся на четвереньки, готовый к нападению маленького, но опасного существа, но увидел лишь ступню Рона. Гарри огляделся. Они трое лежали на земле, и рядом никого не было.
Первым делом он подумал про Запретный лес и, даже зная, что очутиться на территории «Хогварца» для них и опасно и глупо, обрадовался, представив, как прокрадется к хижине Огрида. Но Рон тихо застонал, Гарри пополз к нему – и сообразил, что это вовсе не Запретный лес. Деревья моложе, растут реже, земля чище.
Гермиона, тоже на четвереньках, стояла у головы Рона. Едва глянув на друга, Гарри забыл обо всем на свете: левый бок у того был залит кровью, серое лицо на фоне листвы казалось мертвым. Всеэссенция выветривалась; Рон из Кэттермоула превращался в себя, волосы рыжели, а лицо бледнело с каждым мигом.
– Что с ним?
– Разомклинило, – сказала Гермиона и занялась рукавом Рона, насквозь пропитавшимся темной густой кровью.
Гарри с ужасом наблюдал, как она разрывает рубашку. Разомклинч всегда казался ему комическим, но такое… Гермиона оголила руку Рона, с которой будто ножом срезали большой кусок плоти, и Гарри передернуло.
– Гарри, скорей, в сумке флакон «Экстракт бадьяна дикого»…
– В сумке… сейчас…
Гарри бросился туда, где приземлилась Гермиона, схватил шитую бисером сумочку и сунул руку внутрь. И тотчас вещи одна за другой принялись предлагать себя на выбор: его руки касались кожаные переплеты книг, шерстяные рукава джемперов, каблуки…
– Быстрей!
Он схватил с земли волшебную палочку и указал ею в глубину сумочки:
– Акцио бадьян!
Из сумки вылетел коричневый флакончик, Гарри поймал его и ринулся к Гермионе. Глаза Рона закатились, под полузакрытыми веками виднелись белки.
– Потерял сознание. – Гермиона, смертельно бледная, больше не походила на Мафальду, хотя в волосах еще оставалась проседь. – Открой, у меня руки трясутся.
Гарри вытащил пробку, Гермиона взяла флакон и три раза капнула зельем на кровоточащую рану. Вверх взвился зеленоватый дым, а когда он рассеялся, стало видно, что кровь остановилась, а рваная рана затянулась молодой кожей, словно после ранения прошло несколько дней.
– Ничего себе, – сказал Гарри.
– Единственно безопасное средство, – объяснила Гермиона, не переставая дрожать. – Есть заклинания, которые бы его совсем вылечили, но я боюсь: если ошибешься, станет хуже… А он и так потерял много крови…
– Как его ранило? В смысле, – Гарри потряс головой, пытаясь понять, что вообще произошло, – почему мы здесь? Я думал, мы вернемся на площадь Мракэнтлен.