Луна потянулась к молоточку. Получилось довольно зловеще: будто в воздухе сама по себе плавала отрубленная белая рука. Луна стукнула молоточком лишь раз, но в тишине как будто грохнул орудийный залп. Клюв орла раскрылся, однако вместо ожидаемого птичьего крика послышался тихий и мелодичный голос:
– Что было в начале: феникс или пламя?
– Хм… Ты как считаешь, Гарри? – спросила Луна задумчиво.
– Что? А пароля нет?
– Чтобы войти, надо ответить на вопрос.
– А если ответишь неправильно?
– Ну… тогда ждешь того, кто может ответить, – сказала Луна. – И так ты учишься, понимаешь?
– Да… но проблема в том, что мы не можем никого ждать.
– Да уж, это ясно, – серьезно проговорила она. – В общем… По-моему, ответ такой: «У кольца нет начала и конца».
– Хорошо рассуждаешь, – одобрил голос, и дверь распахнулась.
Безлюдная общая гостиная «Вранзора» оказалась большой и круглой – Гарри не видел в «Хогварце» помещений, настолько полных воздуха. Изящные арочные окна во всю стену были завешены бронзово-синим шелком. Днем ученикам «Вранзора» открывался потрясающий вид на горы, окружавшие замок. Куполообразный потолок и синий как ночь ковер украшали нарисованные звезды. Столы, стулья, книжные шкафы; в нише против двери – величественная фигура белого мрамора.
Гарри видел бюст в доме Луны и потому узнал Эврану Вранзор. Дверь подле статуи, должно быть, вела в спальни на верхнем этаже. Гарри приблизился к мраморной женщине. Та, казалось, посмотрела на него в ответ и одарила загадочной полуулыбкой – прекрасной, но слегка пугающей. Тонкий мраморный ободок венчал ее голову. Диадема Вранзор напоминала ту, что была на Флёр в день свадьбы. По ободку бежали крошечные буквы. Гарри выбрался из-под плаща и влез на постамент, чтобы прочитать.
– Ум и талант – вот главный брильянт, – продекламировал он вслух.
– Выходит, у тебя ни крупинки, тупица, – хмыкнул кто-то.
Гарри резко обернулся, поскользнулся на мраморе и съехал с постамента на пол. Перед ним стояла кособокая Алекто Карроу. И она, пока Гарри поднимал волшебную палочку, успела указательным пальцем ткнуть в предплечье с черепом и змеей.
Глава тридцатаяЗлотеус Злей – занавес!
Едва ее палец коснулся знака, шрам Гарри пронзила жгучая боль. Звездчатая гостиная исчезла, и он оказался на валуне под утесом. Вокруг волновалось море, и сердце ликовало – они взяли мальчишку.
Какой-то грохот вернул Гарри в действительность. Не успев опомниться, он поднял волшебную палочку, но Алекто уже падала лицом вперед; она рухнула с такой силой, что зазвенели стекла в книжных шкафах.
– Я еще ни разу никого по-настоящему не сшибала, только на занятиях Д. А., – с легким интересом отметила Луна. – Не думала, что от этого столько шума.
И правда, потолок задрожал. Торопливые шаги за дверью, ведущей в спальни, отдавались эхом и становились все громче. Заклинание Луны разбудило учащихся «Вранзора».
– Луна, ты где? Дай мне спрятаться!
Из ниоткуда появились ее ступни, Гарри подбежал, и Луна накрыла плащом их обоих. В ту же секунду дверь распахнулась, и в общую гостиную хлынули школьники в пижамах. Увидев Алекто, валяющуюся без сознания, все удивленно заахали, закричали. Толпа опасливо, словно страшного зверя, который может вот-вот очнуться и напасть, обступила бесчувственное тело. Затем один смелый первоклашка подскочил к Карроу и пихнул ее ногой в спину.
– Кажется, умерла! – с восторгом закричал он.
– Смотри, – радостно прошептала Луна, глядя на школьников вокруг Алекто. – Они довольны!
– Да-да… прекрасно…
Гарри закрыл глаза. Шрам пульсировал, и Гарри вновь погрузился в сознание Вольдеморта… Он двигался по тоннелю в первую пещеру… надо удостовериться, что медальон на месте… но это не займет много времени…
В дверь общей гостиной забарабанили. Учащиеся «Вранзора» замерли. Снаружи донесся тихий мелодичный голос дверного молоточка:
– Куда попадает то, что пропало?
– Откуда мне знать! Заткнись! – рявкнули в ответ. Гарри узнал голос брата Карроу, Амика. – Алекто? Алекто? Ты там? Поймала его? Открой дверь!
Вранзорцы испуганно перешептывались. В дверь принялись палить как будто из ружья.
– АЛЕКТО! Если он придет, а Поттера не будет… Ты что, хочешь закончить, как Малфои? ДА ОТВЕТЬ ЖЕ! – вопил Амик, сотрясая дверь изо всех сил, но та не поддавалась. Школьники попятились, а кое-кто, совсем перепугавшись, бросился назад в спальни. Гарри хотел было взорвать дверь и вырубить Упивающегося Смертью, пока тот не учудил чего похуже, но услышал другой, очень хорошо знакомый голос:
– Можно полюбопытствовать, что вы тут делаете, профессор Карроу?
– Пытаюсь… открыть… подлую… дверь! – заорал Амик. – Приведите Флитвика! Пусть он откроет! Сейчас же!
– Но разве ваша сестра не там? – осведомилась профессор Макгонаголл. – Насколько я знаю, профессор Флитвик впустил ее туда вечером по вашей же настоятельной просьбе. Может быть, она откроет? Чтобы не будить ползамка.
– Она не отвечает, старая вы метелка! Вы откройте! Быстро, ну!
– Непременно, если вы настаиваете, – ледяным тоном ответствовала профессор Макгонаголл.
Раздался деликатный стук молоточка, и мелодичный голос опять спросил:
– Куда попадает то, что пропало?
– Попадает в никуда, кое, по сути, нигде – и везде, – произнесла профессор Макгонаголл.
– Красиво сказано, – одобрил орел, и дверь отворилась.
Амик, потрясая палочкой, ввалился внутрь. Те несколько вранзорцев, что еще оставались в гостиной, ринулись к лестнице. Амик, сутулый, как и его сестра, мертвенно-бледный, пастозный, увидел Алекто, застывшую на полу, распахнул крошечные глазки и завопил от страха и ярости:
– Что вы натворили, подонки недорослые! Я вас буду пытать, пока не признаетесь, кто это сделал! И что скажет Черный Лорд? – завизжал он, стоя над сестрой и стуча себя кулаком по лбу. – Его не поймали, зато Алекто убили!
– Ее просто сшибли, – раздраженно бросила профессор Макгонаголл, наклоняясь и осматривая Алекто. – С ней все будет в порядке.
– Да? Когда до нее доберется Черный Лорд? – рявкнул Амик. – Взяла и послала за ним, я почувствовал, как знак жгло! Он думает, Поттер схвачен!
– Поттер схвачен? – резко переспросила профессор Макгонаголл. – В каком смысле «схвачен»?
– Черный Лорд говорил, что Поттер, возможно, попытается пробраться в башню «Вранзора»! И чтобы срочно сообщить, если мы его поймаем!
– Зачем Гарри Поттеру в башню «Вранзора»? Поттер – ученик моего колледжа!
Помимо недоумения и гнева в ее голосе звучала гордость, и сердце Гарри сжалось от нежности к Минерве Макгонаголл.
– Нам сказали, может прийти – и все! – ответил Карроу. – А зачем – не мое дело!
Профессор Макгонаголл выпрямилась и, прищурившись, внимательно осмотрела гостиную. Дважды она скользнула глазами по тому месту, где стояли Гарри и Луна.
– Мы свалим все на детей. – Амик лукаво скривил свинячью физиономию. – Да! Так и сделаем. Скажем, что Алекто подкараулили дети, ну, эти, наверху, – он показал глазами на звездный потолок, – и заставили тронуть знак. Потому она и подала ложный сигнал… Пусть их наказывает. Парой поганцев больше, парой меньше, какая разница?
– Всего лишь такая же, как между правдой и ложью, смелостью и трусостью. – Профессор Макгонаголл сильно побледнела. – Словом, разница, которой ни вам, ни вашей сестре не понять. Но давайте проясним одну вещь. Вам не удастся свалить ваши многочисленные промахи на учеников «Хогварца». Я этого не допущу.
– Па-а-азвольте… – Амик придвинулся к ней угрожающе близко, его лицо – в паре дюймов от ее лица. Она не отступила и взирала на него сверху вниз так, как обычно смотрят на отвратительную мерзость, прилипшую к сиденью унитаза. – Мне от вас допуска не требуется, Минерва Макгонаголл. Ваше времечко вышло. Теперь командуем мы, а вы либо подтвердите, чего я скажу, либо заплатите за неповиновение. – И Амик плюнул ей в лицо.
Гарри сбросил плащ, поднял палочку и проговорил:
– А вот это ты зря.
Упивающийся Смертью обернулся, и Гарри выкрикнул:
– Круцио!
Карроу оторвало от пола. Он корчился в воздухе, словно утопающий, дергался, завывал, а потом с треском и хрустом, разбив стекло, врезался в книжный шкаф и без чувств рухнул на пол.
– Беллатрикс была права, – заметил Гарри. Кровь стучала у него в висках. – Надо вкладывать истинное чувство.
– Поттер! – шепотом воскликнула профессор Макгонаголл, хватаясь за сердце. – Поттер! Вы здесь! Но… как?.. – Она тщетно старалась взять себя в руки. – Поттер, это… очень глупо!
– Он в вас плюнул, – объяснил Гарри.
– Поттер, я… да… вы чрезвычайно… галантны… но… вы отдаете себе отчет?..
– Да, – заверил он. Почему-то ее смятение придало ему решимости. – Профессор Макгонаголл, Вольдеморт скоро будет здесь.
– О-о, так нам теперь можно произносить имя? – заинтересовалась Луна и скинула плащ-невидимку. Появление еще одной нежелательной личности добило профессора Макгонаголл. Она пошатнулась, схватилась за ворот старого клетчатого халата и упала в кресло.
– Можно, нельзя, без разницы, – сказал Гарри Луне. – Он и так знает, где я.
Частичкой сознания, что была связана с воспаленным, пылающим от боли шрамом, Гарри видел Вольдеморта: тот быстро плыл по черному озеру в призрачной зеленой лодке… и почти уже достиг острова с каменной чашей…
– Бегите, Поттер, – прошептала профессор Макгонаголл. – Сейчас, как можно скорей!
– Не могу, – ответил Гарри. – У меня здесь дело. Профессор, вы знаете, где диадема Вранзор?
– Д-диадема Вранзор? Конечно нет – она утеряна много веков назад! – Макгонаголл села чуть прямее. – Поттер, да вы с ума сошли! Это просто безумие, явиться в замок…
– Пришлось, – сказал Гарри. – Профессор, здесь спрятано нечто, а я должен найти. Возможно, это диадема… Мне бы поговорить с профессором Флитвиком…
Кто-то зашевелился, зазвенело стекло. Амик приходил в себя. Опередив Гарри и Луну, профессор Макгонаголл поднялась, направила палочку на одурелого Упивающегося Смертью и произнесла: