Почти Безголовый Ник, негодуя, запихал письмо обратно в карман.
– Полдюйма жил и кожи – вот на чем держится моя шея, Гарри! Большинство людей сочли бы меня достаточно безголовым, но нет, сэру Как-надо-сделано-Подмору этого мало. – Почти Безголовый Ник несколько раз судорожно вдохнул и спросил гораздо спокойнее: – Ну а что с тобой, Гарри? Я могу чем-нибудь помочь?
– Нет, – ответил Гарри. – Если только у тебя случайно не завалялось семь никому не нужных «Нимбусов-2001» для матча со слизе…
Остальные слова заглушило пронзительное мяуканье. Гарри опустил глаза, и его буквально ослепили два огромных желтых глаза-фонаря. Перед ним стояла миссис Норрис, невероятно тощая серая кошка, полномочный представитель смотрителя Аргуса Филча в его бесконечной войне с учениками школы.
– Лучше бы тебе отсюда убраться, – забеспокоился Ник. – Филч не в духе – у него грипп, а какие-то третьеклассники случайно забрызгали лягушачьими мозгами потолок в пятом подземелье. Он все утро отчищал и если увидит, как с тебя капает грязь…
– Это точно, – согласился Гарри и попятился от пристального взора миссис Норрис, но удрать не успел.
Филч, загадочными узами связанный со своей противной кошкой, внезапно вырвался из-за гобелена справа от Гарри. Смотритель отдувался, хрипел и отчаянно озирался: где нарушитель? Голова его была повязана клетчатым шарфом; нос необычайно побагровел.
– Грязь! – заорал он, тряся брылами, и выкатил глаза, тыча пальцем в глинистую лужу, которая натекла с квидишной формы Гарри. – Кругом грязь и пакость! С меня хватит, скажу я вам! Следуй за мной, Поттер!
Гарри обреченно помахал Почти Безголовому Нику и поплелся за Филчем вниз, откуда пришел, отчего грязных следов на полу стало вдвое больше.
Гарри еще не бывал у Филча; его кабинета все старались избегать. Мрачная комната без окон освещалась одной-единственной керосиновой лампой под потолком. Вдоль стен стояли высокие деревянные картотечные шкафы; судя по надписям, в них хранились досье на всех когда-либо наказанных учеников. Фреду с Джорджем Филч отвел отдельный ящик. Коллекция до блеска отполированных цепей и наручников висела на стене за письменным столом. Было общеизвестно, что Филч неоднократно выпрашивал у Думбльдора разрешение подвешивать провинившихся к потолку за ноги.
Филч выхватил перо из чернильницы и начал рыться в столе, отыскивая чистый пергамент.
– Навоз, – яростно бубнил он, – шкворчливые драконьи сопли… лягушачьи мозги… крысиные кишки… с меня довольно… пора им показать… где ж там бланк… ага…
Он достал большой пергаментный свиток, развернул перед собой и окунул длинное черное перо в чернильницу.
– Имя… Гарри Поттер. Преступление…
– Подумаешь, грязью накапал! – сказал Гарри.
– Это для тебя «подумаешь, грязью накапал», а для меня – лишний час тяжелой работы! – разъярился Филч. На кончике распухшего носа противно затряслась капля. – Преступление… осквернение замка… предполагаемое наказание…
Промокая нос, Филч неприятно прищурился; под его взглядом Гарри, затаив дыхание, ждал приговора.
Но как только Филч опустил перо, с потолка раздалось оглушительное «хрясь!», и керосиновая лампа заходила ходуном.
– ДРЮЗГ! – взревел Филч, в гневе отшвырнув перо. – Ну, я до тебя доберусь, попомнишь ты у меня!
И, позабыв про Гарри, Филч ринулся из кабинета, слоноподобно топоча, а миссис Норрис заскользила следом.
Дрюзг, летающий школьный полтергейст, злой насмешник, одержимо сеял повсюду хаос и разрушение. Гарри не очень-то любил Дрюзга, но сейчас не мог не поблагодарить его за своевременное появление. Оставалось надеяться, что проделка Дрюзга (а судя по звуку, он сломал что-то крупногабаритное) отвлечет Филча от Гарри.
Решив, что, наверное, нужно дождаться возвращения Филча, Гарри опустился в побитое молью кресло у стола. На столе, кроме полузаполненного бланка, лежал только большой, глянцевый, пурпурного цвета конверт с серебристой надписью. Быстро оглянувшись на дверь – убедиться, что Филч еще не вернулся, – Гарри взял конверт и прочел:
Заинтригованный, Гарри открыл конверт и вытащил пергамент. Витиеватые серебряные строчки гласили:
Вам неуютно в мире современной магии? Ищете любые предлоги, лишь бы не пользоваться элементарными заклинаниями? По мнению окружающих, то, что вы делаете волшебной палочкой, – топорная работа?
Для ваших бед есть ответ!
«Быстрочары» – новый, беспроигрышный, результативный, простой в изучении курс! Сотни и тысячи колдунов и ведьм нашли в нем свое спасение!
Мадам З. Дослез из Топшема пишет:
«У меня ужасная память, я не могу запомнить ни одной магической формулы, от любого моего зелья близкие хохотали до колик. Сейчас, пройдя курс “Быстрочар”, я стала центром всеобщего внимания, и друзья выпытывают секрет моего “Блистательного Преображения”!»
Ведун Д. Джей Прокол признается:
«Жена только нос воротила от моих чар, но я начал обучение по вашему замечательному курсу, и спустя всего месяц мне удалось ее саму превратить в чайник! Спасибо, “Быстрочары”!»
Оживившись, Гарри пролистал остальное. Спрашивается, зачем Филчу курс «Быстрочар»? Он что, не настоящий колдун? Гарри как раз читал «Урок первый: как держать палочку (полезные советы)», когда шарканье ног за дверью возвестило о том, что Филч возвращается. Гарри торопливо затолкал листы пергамента в конверт и бросил его на стол. Дверь отворилась.
В кабинет победоносно вступил Филч.
– Это очень ценный шкаф-исчезант! – ликующе говорил он миссис Норрис. – На сей раз Дрюзгу не отвертеться, моя доро…
Тут его взгляд упал на Гарри и метнулся к конверту с «Быстрочарами», который – спохватился мальчик слишком поздно – сдвинулся по столу фута на два.
Бледная физиономия Филча стала кирпично-красной. Гарри сжался, предчувствуя волну ярости, которая сейчас обрушится. Филч бросился к столу, схватил конверт и швырнул его в ящик.
– Ты… прочел?.. – выдавил он.
– Нет, – поспешно соврал Гарри.
Шишковатые пальцы Филча нервно переплелись.
– Если ты посмел прочесть мою личную переписку – правда, это не мое – это для друга – не важно – все равно…
Гарри воззрился на него в тревоге; Филч никогда еще так не нервничал. Глаза лезли из орбит, на обвислой щеке дергался нерв, и клетчатый шарф сейчас выглядел особенно нелепо.
– Прекрасно – иди – никому ни слова – не то чтобы – не важно, ты не читал – иди, мне надо составить рапорт на Дрюзга – иди!
Не веря своему счастью, Гарри вылетел из кабинета и побежал по коридору, а затем вверх по лестнице. Отделаться от Филча, не получив наказания, – это, пожалуй, какой-то школьный рекорд.
– Гарри! Гарри! Помогло?
Из стены выскользнул Почти Безголовый Ник. Сквозь него Гарри увидел обломки большого черного с золотом шкафа, который, судя по всему, упал с очень большой высоты.
– Я уговорил Дрюзга сбросить его у кабинета, – вдохновенно поведал Ник, – чтобы отвлечь Филча…
– Так это ты? – благодарно удивился Гарри. – Еще как помогло, меня даже не наказали! Спасибо, Ник!
Они вместе пошли по коридору. Почти Безголовый Ник, заметил Гарри, все вертел в руках отказ сэра Патрика.
– Жаль, что я ничем не могу помочь с этой твоей Безголовой Братией, – посочувствовал Гарри.
Почти Безголовый Ник встал как вкопанный, и Гарри по инерции прошел сквозь него. А зря – он как будто попал под ледяной душ.
– А ведь ты можешь кое-что сделать! – воскликнул Ник. – Гарри, не соблаговолишь ли ты… но нет, ты не захочешь…
– Что?
– Видишь ли, в Хэллоуин я справляю пятисотые смертенины, – приосанился Почти Безголовый Ник.
– А, – сказал Гарри, не зная, нужно ли радоваться или соболезновать. – Ясно.
– Я даю званый ужин в одном из подземелий попросторнее. Приедут мои друзья со всей страны. Для меня была бы такая честь, если бы и ты пришел. Разумеется, я буду также счастлив видеть мистера Уизли и мисс Грейнджер – но, полагаю, вы предпочтете школьный пир? – И он застыл в тревожном ожидании.
– Ну что ты, – быстро ответил Гарри, – я приду…
– Мой дорогой мальчик! Гарри Поттер на моих смертенинах! А еще, – он в волнении замялся, – как думаешь, не мог бы ты невзначай заметить в разговоре с сэром Патриком, что находишь меня невероятно страшным и зловещим?
– Ко… конечно, – пролепетал Гарри.
Почти Безголовый Ник просиял.
– Смертенины? – живо переспросила Гермиона, когда Гарри, наконец-то переодевшись, вышел к ней и Рону в общую гостиную. – Вряд ли кто-то из живых бывал на таком празднике – вот здорово!
– Кому нужно праздновать день собственной смерти? – заворчал Рон. Он делал домашнее задание по зельеделию и пребывал в дурном расположении духа. – Смертельно угнетает, по-моему…
Ливень хлестал в окна, снаружи темнота чернильно сгустилась, но в гостиной было светло и уютно. Пламя в камине отбрасывало веселые блики на пухлые кресла, в которых гриффиндорцы читали, болтали, делали уроки, а Фред с Джорджем скармливали филибустеровскую петарду саламандре. Фред «спас» сверкающую оранжевую огнежительницу с занятий по уходу за магическими существами, и теперь она тихо тлела на столике на радость кучке любопытных.
Гарри собирался уже рассказать Рону с Гермионой про Филча и «Быстрочары», как вдруг саламандра взвилась в воздух и бешено завертелась по комнате, бурно искрясь и взрываясь. Перси, до хрипоты оравший на братьев, великолепный фонтан звезд мандаринового цвета, бивший изо рта у саламандры, а также ее побег в камин, сопровождавшийся громкими взрывами, начисто вытеснили скучного Филча с его конвертами у Гарри из головы.