не пользуются черной магией вовсе не потому, что не умеют, мисс Патласти, – резко ответил профессор Биннз. – Повторяю, если люди, подобные Думбльдору…
– Но, может, надо быть в родстве со Слизерином и Думбльдор поэтому не в силах… – начал было Дин Томас, но профессор Биннз решил, что с него довольно.
– Все, хватит, – жестко оборвал он. – Это миф! Нет Комнаты! Нет свидетельств! Ничего Слизерин в школе не строил! Даже чуланчика для метел! Я жалею, что рассказал вам эту дурацкую историю! И сейчас, если соблаговолите, мы вернемся к настоящей истории, к достоверным, реальным, проверенным фактам!
И через пять минут класс вновь погрузился в обычное оцепенение.
– Я знал, что Салазар Слизерин был отпетый придурок, – сообщил Рон Гермионе и Гарри, когда после урока они пробирались по забитому коридору в гриффиндорскую башню, чтобы бросить рюкзаки перед ужином. – Но не догадывался, что он начал всю эту бузу по поводу чистой крови. Я бы за сто миллионов не пошел в его колледж. Честно, если бы Шляпа-Распредельница захотела отправить меня в «Слизерин», я бы убежал! Сел бы на поезд и поехал домой…
Гермиона энергично закивала, а Гарри промолчал. Но в животе у него очень неприятно екнуло.
Он никогда не рассказывал Рону с Гермионой, что Шляпа-Распредельница всерьез подумывала зачислить его в «Слизерин». Отчетливо, будто это случилось вчера, помнил Гарри прошлогоднее Распределение: стоило ему надеть Шляпу, тихий голосок зашептал на ухо: «Ты мог бы стать великим, знаешь, тут в голове все есть, а “Слизерин” выведет тебя прямо к величию, без сомненья…»
Но Гарри, уже наслушавшись о дурной репутации «Слизерина» и о том, сколько черных магов оттуда вышло, отчаянно взмолился: «Только не в “Слизерин”!» – и тогда Шляпа сказала: «Что ж, если уверен – пусть будет “Гриффиндор”!»
Маневрируя в толпе, они наткнулись на Колина Криви.
– Э-гей, Гарри!
– Привет, Колин! – автоматически ответил Гарри.
– Гарри! Гарри! Один мальчик из нашего класса говорит, что ты…
Но тут людской поток унес маленького Колина к Большому залу; Колин лишь прокричал напоследок:
– Увидимся, Гарри! – и исчез.
– И что же говорит о тебе мальчик из его класса? – заинтересовалась Гермиона.
– Что я Наследник Слизерина, надо думать, – вздохнул Гарри, и в животе стало еще неприятнее: он вспомнил, как убегал от него Джастин Финч-Флетчи.
– Что за народ! Любой ерунде верят! – возмутился Рон.
Толпа немного поредела, и по следующему лестничному маршу им удалось подняться без затруднений.
– Ты правда думаешь, что Тайная комната существует? – спросил Рон у Гермионы.
– Не знаю, – нахмурилась она. – Думбльдор не смог расколдовать миссис Норрис, и это наводит на мысль, что на нее напало нечто… ммм… нечеловеческое.
Тут они завернули за угол и очутились в том самом коридоре, где было совершено нападение. Они остановились, огляделись. Все было в точности как в тот вечер, только окоченевшее тело кошки не свисало с факельной подставки, а под стеной со зловещим сообщением «Тайная комната открыта» стоял стул.
– Филчев пост наблюдения, – пробормотал Рон.
Ребята переглянулись. В коридоре никого не было.
– Ничего, если мы немножечко тут поосмотримся? – Гарри бросил рюкзак, опустился на четвереньки и приготовился искать улики. – Следы сажи! – сказал он. – Вот!.. И вот…
– Иди-ка взгляни! – позвала Гермиона. – Как странно…
Гарри поднялся и подошел к окну рядом с надписью. Гермиона ткнула пальцем – на верхнем стекле скопилось штук двадцать пауков, и все, похоже, сражались за право первыми вылезти в маленькую щель. Длинная, серебристая паутина свисала, точно веревка, по которой все они вскарабкались, торопясь наружу.
– Ты когда-нибудь видел, чтобы пауки так себя вели? – удивленно спросила Гермиона.
– Нет, – ответил Гарри, – а ты, Рон? Рон?
Он оглянулся. Рон отошел подальше и, кажется, отчаянно боролся с желанием удрать.
– Ты что? – спросил Гарри.
– Я – не – люблю – пауков, – напряженно выговорил Рон.
– Я не знала, – сказала Гермиона, с изумлением на него глядя. – Ты же столько раз работал с ними на зельеделии…
– Дохлые – одно, – объяснил Рон. На окно он старался не смотреть. – Но живые – совсем другая песня, они ползают…
Гермиона хихикнула.
– Ничего смешного, – рассердился Рон, – если хочешь знать, когда мне было три года, Фред превратил моего… мишку… в огромного жуткого паука… за то, что я сломал его игрушечную метлу… Ты бы тоже их ненавидела, если бы у твоего мишки вдруг выросло столько ног и…
Он оборвал свою речь и содрогнулся. Гермиона изо всех сил старалась не расхохотаться. Чувствуя, что пора сменить тему, Гарри спросил:
– Помните, сколько воды тут было на полу? Откуда она взялась? Уже всё вытерли.
– Вот досюда дотекло. – Придя в себя, Рон обошел стул Филча и показал. – Прямо до двери.
Он взялся было за медную ручку, но отдернул пальцы, как от раскаленного утюга.
– Что еще? – спросил Гарри.
– Туда нельзя, – проворчал Рон. – Это женский туалет.
– Брось, там никого нет, – сказала Гермиона, подходя ближе. – Тут обитает Меланхольная Миртл. Давай посмотрим.
И, проигнорировав большую табличку «НЕ РАБОТАЕТ», она отворила дверь.
Гарри никогда не видал таких мрачных, гнетущих туалетных комнат. Под длинным, треснутым, заляпанным зеркалом рядком располагались обколотые раковины. Пол был сырой, в нем отражался тусклый свет нескольких огарков, криво торчавших в подсвечниках; краска на деревянных дверях кабинок облупилась, одна дверь болталась на верхней петле.
Гермиона приложила палец к губам и прошла к самой дальней кабинке. Там она сказала:
– Эй, Миртл! Привет! Как дела?
Гарри с Роном подошли посмотреть. Меланхольная Миртл плавала в воздухе над унитазом и ковыряла прыщ на подбородке.
– Это туалет для девочек, – заявила она, с подозрением воззрившись на мальчиков. – А они – не девочки.
– Не девочки, – согласилась Гермиона. – Я просто привела их взглянуть, как тут… интересно.
Гермиона неопределенно обвела рукой старое грязное зеркало и сырой пол.
– Спроси ее, не видела ли она чего, – одними губами сказал Гарри Гермионе.
– Что это вы шепчетесь? – осведомилась Миртл, уставившись на него.
– Ничего, – поспешно заверил Гарри, – мы только хотели спросить…
– Хорошо бы люди перестали шептаться за моей спиной! – возопила Миртл, давясь слезами. – У меня есть чувства, знаете ли, хоть я и мертва…
– Миртл, никто не хотел тебя обидеть, – попыталась успокоить ее Гермиона, – Гарри всего лишь…
– Никто не хотел меня обидеть! Это мне нравится! – взвыла Миртл. – Вся моя жизнь в школе была сплошной кошмар – а теперь вы хотите испортить мне смерть?
– Мы просто хотели спросить, не видала ли ты здесь в последнее время чего-нибудь странного, – скороговоркой выпалила Гермиона. – Потому что в Хэллоуин прямо у тебя за дверью напали на кошку.
– Ты видела кого-нибудь поблизости в тот вечер? – спросил Гарри.
– Я не обратила внимания, – драматично выкрикнула Миртл, – Дрюзг меня так обидел, что я примчалась сюда и хотела покончить с собой. Потом, конечно, опомнилась и поняла, что я и так… что я…
– И так мертвая, – услужливо подсказал Рон.
Миртл трагически всхлипнула, поднялась повыше, перевернулась, ласточкой нырнула в унитаз, всех обрызгав водой, и исчезла. Судя по приглушенным рыданиям, она затаилась где-то в сифоне.
Гарри и Рон застыли, раскрыв рты, а Гермиона устало пожала плечами и сказала:
– Для Миртл это почти что веселый разговор… Пошли отсюда.
Едва Гарри закрыл дверь и всхлипы затихли, раздался громкий голос и все трое подпрыгнули в испуге.
– РОН!
Перси Уизли как вкопанный остановился на лестничной площадке. Значок старосты грозно сверкал; судя по лицу, Перси был глубоко фраппирован.
– Это же для девочек! – беззвучно выдохнул он. – Что вы там?..
– Хотели посмотреть, – пожал плечами Рон. – Улики, понимаешь…
Перси раздулся от возмущения, и Гарри тотчас припомнил миссис Уизли.
– Быстро – убирайтесь – отсюда, – яростно выговорил он, размахивая руками: прочь, прочь. – Вам что, безразлично, что о вас подумают? Надо же догадаться прийти сюда, когда остальные на ужине!..
– А почему нельзя? – заспорил Рон, упираясь и сердито глядя на Перси. – Слушай, мы же не трогали кошку!
– Я Джинни так и сказал! – воскликнул Перси с негодованием. – Но она все равно боится, что вас исключат, я еще никогда не видел ее в таком расстройстве, все глаза выплакала, подумал бы о ней хоть немного, всех первоклассников эта история и так потрясла…
– На Джинни тебе наплевать, – заявил Рон. Уши у него покраснели. – Ты просто боишься, что я испорчу тебе карьеру, что из-за меня ты не станешь старшим старостой…
– Минус пять баллов! – сурово сказал Перси, коснувшись своего значка. – Надеюсь, это послужит вам уроком! И больше никаких игр в сыщиков, а то маме напишу!
И он удалился. Сзади шея у него покраснела, как уши у Рона.
Вечером в общей гостиной Гарри, Рон и Гермиона сели как можно дальше от Перси. Рон все еще пребывал в крайне дурном расположении духа и постоянно сажал кляксы на домашнюю работу по заклинаниям. В конце концов он рассеянно потянулся за палочкой, чтобы удалить грязь, но та почему-то подожгла пергамент. Дымясь от возмущения ничуть не меньше, чем его домашняя работа, Рон с силой захлопнул «Сборник заклинаний (часть вторая)». К величайшему удивлению Гарри, Гермиона последовала его примеру.
– Кто же это мог быть? – задумчиво проговорила она, будто продолжая давно начатый разговор. – Кому нужно запугать всех швахов и муглорожденных, чтоб они покинули «Хогварц»?
– Давайте подумаем, – сказал Рон, шутовски имитируя предельное недоумение. – Не знаем ли мы случайно кого-то нехорошего, кто считает, что муглокровки – бяка?
Он искоса поглядел на Гермиону. Гермиона в ответ поглядела на него с сомнением.