– Водоросли надо собирать при полной луне, а златоглазок – настаивать двадцать один день… Скажем так – примерно месяц, если сумеем достать все ингредиенты.
– Месяц? – переспросил Рон. – Да Малфой успеет перебить половину муглокровок в школе! – Но, поскольку Гермиона угрожающе сощурилась, быстро добавил: – Но раз другого плана все равно нет, я так скажу – полный вперед.
Однако, когда Гермиона пошла проверить, можно ли выйти из туалета, пока никто не видит, Рон шепнул Гарри:
– Будет гораздо проще, если ты завтра уронишь Малфоя с метлы.
В субботу Гарри проснулся рано утром и лежал, размышляя о предстоящем матче. Он нервничал – в основном при мысли о том, что скажет Древ, если гриффиндорцы проиграют, но также и о том, что им предстоит играть с командой, оснащенной самыми скоростными в мире метлами. Он еще никогда настолько остро не желал победить «Слизерин». После получаса таких размышлений у него словно завязались узлом все внутренности. Он встал, оделся и пошел на завтрак, хотя было еще рано. Гриффиндорская команда в полном составе уже сидела, нахохлившись, за длинным пустым столом. Все были напряжены, никто не разговаривал.
К одиннадцати учащиеся школы потянулись на стадион. День был слякотный, пахло грозой. Когда Гарри входил в раздевалку, подбежали Рон с Гермионой – пожелать удачи. Игроки натянули малиновые мантии, уселись и приготовились выслушать неизбежную «бодрилку», которую Древ всегда произносил перед матчем.
– Метлы у «Слизерина» лучше, чем у нас, – начал он. – Никто и не собирается это отрицать. Зато на наших метлах люди лучше. Мы больше тренировались, летали в любую погоду («О, как это верно, – пробурчал Джордж Уизли, – с августа не просыхаю»), и мы заставим их пожалеть о том дне, когда жалкий червяк Малфой купил себе место в команде.
Грудь Древа вздымалась – его обуревали эмоции.
– Гарри, покажи им, что настоящему Ловчему требуется не только богатенький папочка. Поймай Проныру раньше Малфоя – или умри, Гарри, потому что мы должны выиграть, просто обязаны.
– Но не подумай, никто на тебя не давит, – ехидно подмигнул Фред.
Они вышли на поле под крики зрителей, в основном приветственные – «Вранзор» и «Хуффльпуфф» болели за «Гриффиндор», – однако свист и шипение слизеринцев тоже звучали вполне отчетливо. Мадам Самогони, квидишный арбитр, велела Флинту и Древу обменяться рукопожатиями, что те и исполнили, прожигая друг друга взглядами и стискивая пальцы сильнее, чем требовалось.
– По моему свистку, – сказала мадам Самогони, – три… два… один!
Под рев толпы четырнадцать игроков взмыли в свинцовое небо. Гарри взлетел выше всех и, сощурившись, завертел головой в поисках Проныры.
– Как дела, Шрамолобый? – проорал Малфой, мелькнув внизу. Он явно бахвалился скоростью, которую легко развивала его метла.
Гарри не успел ответить. В этот самый момент тяжелый черный Нападала угрожающе понесся на него, и Гарри еле-еле увернулся – пролетая мимо, мяч взъерошил ему волосы.
– Еще бы немножко, Гарри… – на лету бросил Джордж.
Он сжимал в руке биту, готовясь отбить Нападалу к игрокам «Слизерина». Гарри увидел, как Джордж звучным ударом отправил Нападалу прямо на Адриана Пусея, но Нападала на полпути круто сменил траекторию и снова ринулся на Гарри.
Гарри увернулся, резко ухнув вниз, а Джорджу удалось отбить мяч в сторону Малфоя. И опять Нападала повернул, точно бумеранг, и полетел прямо Гарри в голову.
Гарри наддал скорости и устремился в другой конец поля. Позади он слышал свист Нападалы. В чем дело? Нападалы никогда не атакуют одного игрока; их задача – сшибить как можно больше на роду…
На другом краю поля Нападалу поджидал Фред Уизли. Гарри пригнул голову, Фред изо всех сил шибанул по мячу и сбил его с курса.
– Так тебе! – радостно заорал Фред, но мяч опять полетел к Гарри, как намагниченный, и мальчику пришлось удирать во весь дух.
Начался дождь; тяжелые капли били в лицо и забрызгивали очки. Гарри не имел ни малейшего представления о ходе игры, пока не услышал комментарий Ли Джордана:
– «Слизерин» лидирует, шестьдесят – ноль…
Слизеринские метлы хорошо делали свое дело, а взбесившийся Нападала старался свалить Гарри на землю. Фред с Джорджем неотступно кружили поблизости, и Гарри не видел ничего, кроме мельтешения их рук. Тут Проныру не то что не поймаешь – даже не увидишь.
– Кто-то… пошалил… с этим… Нападалой… – тяжело сопя, проговорил Фред, вновь широко замахиваясь битой.
– Нужен тайм-аут, – заявил Джордж, пытаясь подать сигнал Древу и одновременно помешать Нападале расквасить Гарри нос.
Древ, очевидно, и сам все понял. Прозвучал свисток мадам Самогони, и Гарри с близнецами нырнули к земле, не переставая уворачиваться от сошедшего с ума мяча.
– В чем дело? – закричал Древ, едва команда собралась вокруг. Болельщики «Слизерина» тем временем надрывались от восторга. – Мы наголову разбиты. Фред, Джордж, куда вы подевались? Нападала не дал Ангелине забить гол!
– Мы были в двадцати футах над ней, Оливер, чтобы другой Нападала не изувечил Гарри, – сердито объяснил Джордж. – Кто-то заколдовал мяч – он от Гарри не отлипает. Всю игру гоняется только за ним. Наверное, слизеринцы постарались.
– Нападалы были заперты в кабинете мадам Самогони после нашей последней тренировки. Тогда они были в полном порядке, – озадаченно произнес Древ.
К ним зашагала мадам Самогони. Поверх ее плеча было видно, как игроки «Слизерина» скачут от восторга и показывают на гриффиндорцев пальцами.
– Слушайте, – заговорил Гарри. Мадам Самогони приближалась. – Если вы так и будете кружить около меня, я смогу поймать Проныру, только если он сам влетит ко мне в рукав. Играйте с командой, а я займусь этим бешеным.
– Ты что, того? – сказал Фред. – Он тебе башку снесет.
Древ переводил взгляд с Гарри на близнецов.
– Оливер, это безумие, – возмутилась Алисия Спиннет. – Нельзя, чтобы Гарри один воевал с этой штукой. Пусть проведут расследование…
– Если мы сейчас прервем игру, нам засчитают поражение! – горячо сказал Гарри. – Мы не можем проиграть «Слизерину» из-за какого-то психованного мяча! Все, Оливер, скажи, чтоб меня оставили в покое!
– Это все ты виноват, – рявкнул Джордж на Древа. – «Поймай Проныру – или умри!» Надо же было додуматься…
Наконец подошла мадам Самогони.
– Готовы продолжить? – спросила она Древа.
Древ посмотрел на Гарри, прочел решимость в его глазах.
– Да, – сказал он. – Фред, Джордж, вы его слышали – оставьте его одного, пускай разбирается с Нападалой сам.
Дождь усилился. По свистку мадам Самогони Гарри с силой оттолкнулся от земли, взлетел и немедленно услышал красноречивое «в-з-з-з-з» – его догонял Нападала. Гарри взлетал все выше и выше; он петлял, взмывал, падал, выписывал спирали, зигзаги, вертелся вокруг своей оси. Голова кружилась, но он не закрывал глаз. Капли дождя совсем забрызгали стекла очков и заливались в ноздри, когда он переворачивался вниз головой, снова уходя от преследования. Он слышал хохот с трибун; догадывался, что выглядит чрезвычайно глупо. Тем не менее шальной Нападала был тяжел и не успевал вовремя менять направление, и мальчик продолжал выписывать пируэты вдоль периметра стадиона, сквозь серебряную завесу дождя следя, что происходит у колец «Гриффиндора». А там Адриан Пусей пытался обойти Древа…
Что-то просвистело мимо уха – Нападала промахнулся опять; Гарри перевернулся через голову и быстро полетел в обратном направлении.
– В балет готовишься, Поттер? – прокричал Малфой. Гарри только что пришлось совершенно уже по-дурацки извернуться, и он мчался, по пятам преследуемый Нападалой; с ненавистью обернулся он на голос Малфоя и тут увидел его – Золотого Проныру. Маленький мячик висел над левым ухом Малфоя, а тот увлеченно дразнил Гарри и ничего не замечал.
На одно отчаянное мгновение Гарри завис в воздухе, не решаясь броситься к Малфою – вдруг тот взглянет вверх и увидит Проныру.
БАХ!
Этого мгновения оказалось достаточно. Нападала наконец-то достиг цели. Он со всей силы влепился в локоть, и Гарри в деталях прочувствовал, как ломается его рука. В голове помутилось, боль была сокрушительной. Мальчик соскользнул с мокрой метлы и повис на одном колене. Правая рука бесполезно болталась, а Нападала уже пошел на второй заход, на сей раз целясь прямо в лицо. Гарри увернулся с единственной мыслью: «Добраться до Малфоя».
Глаза застилала пелена дождя и боли. Он нырнул к ненавистному, рябящему, ухмыляющемуся лицу, увидел, как Малфой в страхе расширил глаза, решив, что Гарри атакует его.
– Ты чего?.. – только и успел выговорить он, стремительно убираясь с дороги.
Гарри отпустил древко, за которое держался здоровой рукой, и сделал отчаянный бросок; пальцы обхватили ледяного Проныру, но на метле он теперь удерживался лишь ногами. По стадиону пронесся вопль, когда он устремился вниз, изо всех сил стараясь не потерять сознания.
Гарри с силой ударился о глинистую землю и скатился с метлы. Рука валялась как неживая, под очень странным углом; одурманенный болью, он будто издали слышал свист, шум, крики. Он сфокусировал зрение на мячике, крепко зажатом в здоровой руке.
– Ага, – пробормотал он невнятно, – выиграли.
И лишился чувств.
Придя в себя, он почувствовал, что дождь по-прежнему падает на лицо, понял, что все еще лежит на поле, увидел, как кто-то склонился над ним. Блеснули зубы.
– Ой нет, только не вы, – простонал Гарри.
– Сам не понимает, что говорит! – громко крикнул Чаруальд напирающей толпе взволнованных гриффиндорцев. – Не беспокойся, Гарри. Сейчас я вылечу твою руку.
– Нет! – крикнул Гарри. – Пусть лучше так, спасибо…
Он попробовал сесть, но тело пронзила невыносимая боль. Где-то рядом послышалось знакомое щелканье.
– Я не хочу, чтобы ты это снимал, Колин, – громко сказал Гарри.
– Полежи-ка смирно, – ласково уговаривал Чаруальд. – Обычное заклинание, я это проделывал тысячи раз…