– Экзамены? – взвыл Шеймас Финниган. – Их разве не отменили?
За спиной у Гарри что-то грохнуло. Это Невилл Лонгботтом выронил волшебную палочку – а в результате исчезла ножка стола. Профессор Макгонаголл починила стол, изящно взмахнув своей палочкой и, нахмурив брови, повернулась к Шеймасу.
– Школа затем и не закрылась, несмотря на трудные времена, чтобы вы могли получать образование, – строго произнесла она. – Посему экзамены состоятся как положено, и я очень надеюсь, что вы усердно к ним готовитесь.
Усердно готовитесь! Гарри и в голову не приходило, что при нынешнем положении вещей могут быть какие-то экзамены! По классу побежал ропот, и профессор Макгонаголл насупилась еще больше.
– Профессор Думбльдор велел, чтобы в школе по возможности все шло как обычно, – сказала она. – А это означает – не понимаю, почему вам надо объяснять, – что мы должны проверить, чему вы научились за год.
Гарри грустно опустил глаза на двух белых кроликов, которых надлежало превратить в шлепанцы. Чему же он научился за год? Ничего, что могло бы оказаться полезным на экзамене, в голову не приходило.
У Рона было такое лицо, словно его только что сослали в Запретный лес на вечное поселение.
– Представляешь, как я буду сдавать экзамены вот с ней? – И он сунул под нос Гарри свою волшебную палочку, выбравшую именно этот момент, чтобы громко засвистеть.
За три дня до первого экзамена, перед завтраком, профессор Макгонаголл сделала еще одно объявление.
– У меня хорошие новости, – сказала она, и Большой зал, вместо того чтобы затихнуть, взорвался криками.
– Думбльдор возвращается! – радостно завопили некоторые.
– Пойман Наследник Слизерина! – взвизгнула девочка за столом «Вранзора».
– Возобновятся квидишные игры! – исступленно заорал Древ.
Когда гвалт прекратился, профессор Макгонаголл продолжила:
– Профессор Спарж известила меня, что мандрагоры наконец-то созрели и их можно срезать. Сегодня вечером мы оживим окаменевших. Стоит ли напоминать, что кто-то из них, вполне вероятно, в состоянии указать нам преступника. Я надеюсь, этот страшный год закончится его поимкой.
Стены задрожали от восторженных воплей. Гарри бросил взгляд на слизеринский стол и вовсе не удивился, заметив, что Драко Малфой не радуется вместе с другими. Зато Рон давно не бывал так счастлив.
– Значит, теперь уже не важно, допросили мы Миртл или нет! – сказал он Гарри. – Наверняка у Гермионы на все найдутся ответы, когда она очнется! Но ты только представь, что с ней будет, когда она узнает, что через три дня экзамены! А она не занималась. Да она с ума сойдет! Пожалуй, пока экзамены не кончатся, нужно подержать ее в окаменении – из человеколюбия.
В это время подошла Джинни Уизли и села рядом с братом. Вид у нее был нервный, напряженный; Гарри заметил, что она ломает руки, хоть и старается держать их на коленях.
– Что такое? – спросил Рон, накладывая себе еще овсянки.
Джинни не ответила, только оглядывала гриффиндорский стол. Ее испуг кого-то Гарри напоминал, только он никак не мог сообразить кого.
– Давай выкладывай, – подбодрил Рон, заметивший ее смущение.
Тут до Гарри дошло, на кого сейчас так похожа Джинни. Она качалась взад-вперед на краешке стула, как Добби, когда тот не мог решиться выдать секрет.
– Мне нужно вам кое-что сказать, – промямлила Джинни, избегая встречаться с Гарри глазами.
– В чем дело? – спросил Гарри.
Джинни мялась, как будто не могла подобрать слова.
– Ну что? – спросил Рон.
Джинни открыла рот, но ни звука не вышло. Гарри наклонился к ней и тихо, чтобы его услышали только Рон и Джинни, спросил:
– Это про Тайную комнату? Ты что-то видела? Кто-то сделал что-то странное?
Джинни вдохнула поглубже, но в этот самый момент подошел Перси, уставший, даже изнуренный.
– Если ты уже позавтракала, Джинни, я сяду на твое место. Умираю с голоду, только что с ночного дежурства.
Джинни вскочила, будто стул под ней внезапно сделался электрическим, испуганно глянула на Перси и убежала. Тот сел и схватил кружку с подноса в центре стола.
– Перси! – рассердился Рон. – Она как раз собиралась рассказать нам что-то важное!
Перси, набравший в рот чаю, поперхнулся.
– Что еще важное? – кашляя, с трудом выговорил он.
– Я спросил, не видела ли она чего необычного, и она собралась было…
– Ах, это… это не имеет отношения к Тайной комнате, – сразу же сказал Перси.
– А ты откуда знаешь? – Рон задрал брови.
– Ну… ммм… раз уж тебе надо знать, Джинни… ммм… застала меня, когда я… ну, это не важно… главное, что она застала меня за одним занятием и я… ммм… попросил ее никому не рассказывать. Надо заметить, я был уверен, что она сдержит обещание. Ничего, правда, особенного, но я бы предпочел…
Первый раз на памяти Гарри Перси так смутился.
– Это чем же ты занимался, Перси? – хитро ухмыльнулся Рон. – Валяй, признавайся, мы не будем смеяться.
Перси не улыбнулся в ответ.
– Передай мне, пожалуйста, булочку, Гарри. Есть хочется – ужас.
Хотя Гарри знал, что загадка уже завтра должна разрешиться и без них с Роном, он все-таки не хотел упускать возможности поговорить с Миртл, если получится, – и, к его восторгу, шанс представился. Случилось это ближе к полудню, когда Сверкароль Чаруальд отводил ребят на историю магии.
Чаруальд часто уверял их, что опасность миновала, и его заверения позорно опровергались; теперь он пребывал в искреннем убеждении, что едва ли и дальше необходимо провожать детей с урока на урок. Волосы его были уложены не так аккуратно, как всегда, – похоже, ночью он не спал, а дежурил на четвертом этаже.
– Попомните мои слова, – заявил он, когда процессия завернула за угол, – первым делом несчастные окаменевшие ска-жут: «Это сделал Огрид». Честно, я удивляюсь, что профессор Макгонаголл все еще считает необходимыми эти меры предосторожности.
– Согласен с вами, сэр, – поддакнул Гарри, и Рон от изумления выронил книжки.
– Спасибо, Гарри, – любезно поблагодарил Чаруальд. Им пришлось подождать, пока освободится коридор, – навстречу шла группа хуффльпуффцев. – Я хотел сказать, что у нас, учителей, достаточно забот помимо того, чтобы водить учащихся из класса в класс и стоять на страже по ночам…
– Точно, – подхватил Рон. – Почему бы вам, сэр, не оставить нас здесь, дойти-то осталось всего ничего, один коридорчик…
– Ты знаешь, Уизли, пожалуй, я так и сделаю, – обрадовался Чаруальд. – Мне и впрямь надо подготовиться к следующему уроку…
И он торопливо удалился.
– Подготовиться к следующему уроку, – презрительно скривился Рон, глядя ему вслед. – Скажи лучше – кудряшки завить.
Они незаметно отстали от остальных гриффиндорцев, пулей кинулись в боковой коридор и помчались к туалету Меланхольной Миртл. Но как раз в тот момент, когда они поздравляли друг друга с великолепно удавшейся операцией…
– Поттер! Уизли! Что вы здесь делаете?
Это была профессор Макгонаголл. Она так сжимала губы, что они почти совсем исчезли.
– Мы хотели… нам надо… – начал запинаться Рон. – Мы собирались… пойти и…
– Навестить Гермиону, – закончил Гарри. И Рон, и профессор Макгонаголл посмотрели на него с удивлением. – Мы ее сто лет не видели, профессор, – быстро-быстро заговорил Гарри, встав Рону на ногу, – и хотели потихонечку прокрасться в палату, понимаете, сказать ей, что мандрагоры почти готовы и что… ммм… ну, чтоб она не беспокоилась…
Профессор Макгонаголл неподвижно смотрела на них, и Гарри на секунду показалось, что она сейчас разразится криком, но суровая дама заговорила странно надтреснутым голосом.
– Разумеется, – начала она, и Гарри с изумлением заметил, как в ее птичьем глазу блеснула слезинка. – Разумеется, я понимаю, как трудно приходилось тем, чьи друзья… я все понимаю. Да, Поттер, конечно, вы можете навестить мисс Грейнджер. Я сообщу профессору Биннзу, куда вы пошли. Скажите мадам Помфри, что я разрешила.
Гарри с Роном удалились, с трудом веря, что им удалось избежать наказания. Едва завернув за угол, они явственно услышали, как профессор Макгонаголл громко высморкалась.
– Это, – пламенно заявил Рон, – было твое лучшее вранье!
Но теперь у них не оставалось выбора – только пойти и сказать мадам Помфри, что профессор Макгонаголл разрешила навестить Гермиону.
Мадам Помфри впустила их неохотно.
– Какой смысл разговаривать с окаменевшей? – буркнула она, и мальчики были вынуждены с ней согласиться, как только сели у постели подруги. Гермиона явно не имела ни малейшего понятия о том, что к ней пришли посетители, – с тем же успехом можно было просить не беспокоиться тумбочку у ее койки.
– Интересно, она видела преступника? – спросил Рон, печально глядя в ее неподвижное лицо. – Потому что если он нападал исподтишка, может, никто из жертв и не видел…
Гарри смотрел не в лицо Гермионе. Его гораздо больше заинтересовала ее правая рука. Она лежала поверх одеяла, и, наклонившись поближе, Гарри увидел краешек какой-то бумажки, зажатой в кулаке.
Удостоверившись, что мадам Помфри нет поблизости, он показал на бумажку Рону.
– Попробуй вытащить, – шепнул Рон, передвинув стул так, чтобы загородить собой Гарри от мадам Помфри.
Легко сказать – «вытащить». Гермиона сжала руку очень крепко, и Гарри боялся порвать бумажку. Рон сторожил, а Гарри тащил и вертел листочек так и сяк и наконец, после десяти весьма напряженных минут, добился своего.
Это оказалась страничка из древней библиотечной книги. Гарри поспешно расправил ее, Рон склонился ближе, и они прочли:
Среди многих страшилищ и чудовищ, что населяют наши края, нет существа загадочнее и смертоноснее василиска, известного также как Змеиный Король. Этот змей, который может достигать гигантских размеров и жить многие сотни лет, появляется на свет из куриного яйца, высиженного жабой. Чудовище это владеет удивительной способностью убивать свою жертву. Помимо ядовитых зубов, василиск обладает смертоносным взором. Каждый, кого пронзит взгляд змея, погибает на месте. Пауки бегут от василиска в страхе, ибо он их злейший враг, а сам василиск страшится лишь петушиного крика, каковой для него гибелен.