И неожиданно для себя Гарри заговорил о том, что давно его грызло:
– Профессор Думбльдор… Реддль сказал, что я такой же, как он. «Нечто до странности общее» – так он выразился…
– Правда? – переспросил Думбльдор, задумчиво оглядывая Гарри из-под густых серебряных бровей. – А ты сам как думаешь, Гарри?
– Я думаю, что я вовсе не как он! – сказал Гарри громче, чем собирался. – Я же… я же в «Гриффиндоре», я…
Но умолк; вновь всплыло гнетущее сомнение.
– Профессор, – заговорил он чуть погодя, – Шляпа-Распредельница сказала, что я… что я бы многого добился в «Слизерине». Некоторое время все думали, что Наследник Слизерина – я… потому что я говорю на серпентарго…
– Ты говоришь на серпентарго, Гарри, – спокойно ответил Думбльдор, – потому что на серпентарго говорит Лорд Вольдеморт – и в самом деле единственный живущий ныне потомок Салазара Слизерина. Если я не очень ошибаюсь, в ту ночь, когда ты получил этот шрам, Вольдеморт передал тебе часть своих колдовских способностей. Я уверен, что он не собирался, – просто так получилось…
– Вольдеморт вложил часть себя в меня? – переспросил Гарри как громом пораженный.
– Очень на то похоже.
– Значит, я должен учиться в «Слизерине», – сказал Гарри убитым голосом и заглянул в лицо Думбльдору. – Шляпа-Распредельница увидела во мне задатки слизеринца и…
– Поместила тебя в «Гриффиндор», – невозмутимо закончил за него Думбльдор. – Послушай, Гарри. Так уж вышло, что у тебя есть многие качества, которые Салазар Слизерин, тщательно отбиравший себе учеников, высоко в них ценил. Его собственный редкостный дар – змееустость, находчивость, решительность, некоторое пренебрежение к установленным порядкам, – добавил Думбльдор, вновь дернув усами. – И все же Шляпа-Распредельница направила тебя в «Гриффиндор». И ты знаешь почему. Подумай.
– Она направила меня в «Гриффиндор», – сказал Гарри, сдаваясь, – потому что я попросил ее не отправлять меня в «Слизерин»…
– Совершенно верно, – подхватил Думбльдор и засиял. – И этим ты очень сильно отличаешься от Тома Реддля. Не наши способности, но наш выбор отражает нашу истинную сущность. – Гарри сидел без движения, потрясенный. – А если тебе нужны доказательства, что ты и в самом деле гриффиндорец, взгляни повнимательнее на это.
Думбльдор взял со стола профессора Макгонаголл окровавленный серебряный меч и протянул Гарри. Гарри машинально перевернул меч; рубины сверкнули в свете очага. И тогда он увидел имя, выгравированное под рукоятью:
Годрик Гриффиндор.
– Только истинный гриффиндорец мог вытащить его из Шляпы, – просто сказал Думбльдор.
С минуту оба молчали. Затем Думбльдор выдвинул ящик стола и вытащил перо и чернильницу.
– Сейчас, Гарри, тебе нужны еда и крепкий сон. Иди на пир, а я тем временем напишу в Азкабан – нужно вызволить оттуда нашего хранителя ключей. Кроме того, надо послать объявление в «Оракул», – добавил он после некоторого раздумья. – Мы снова остались без преподавателя защиты от сил зла… Разрази меня гром, мы и вправду меняем их как перчатки, согласись?
Гарри направился к двери. Но не успел он взяться за ручку, дверь распахнулась и грохнулась об стену.
На пороге стоял разъяренный Люциус Малфой. А позади него, трусливо приседая, весь в бинтах, топтался Добби.
– Добрый вечер, Люциус, – любезно поздоровался Думбльдор.
Мистер Малфой чуть не сбил Гарри с ног. Добби потрусил следом, в глубочайшем ужасе прячась за подол мантии.
Грязной тряпочкой эльф то и дело порывался дочистить хозяйские ботинки. Судя по всему, мистер Малфой вышел из дома в большой спешке: не только его ботинки были недочищены, но и волосы, обычно аккуратно приглаженные, растрепались. Игнорируя виноватые прыжки эльфа, мистер Малфой вперил в Думбльдора ледяной взор.
– Итак! – сказал он. – Вы вернулись. Правление отстранило вас, но вы посчитали возможным вернуться в «Хогварц».
– Видите ли, Люциус, – безмятежно улыбнулся Думбльдор, – сегодня со мной связались остальные одиннадцать членов правления. Я словно попал под совиный ливень. Они – правление – получили известие о том, что погибла дочь Артура Уизли, и потребовали, чтобы я немедленно вернулся в школу. Похоже, они все-таки сочли меня самым подходящим человеком на должность директора. Кроме того, они рассказывали очень странные вещи… Некоторым показалось, будто вы пообещали проклясть их семьи, если они откажутся проголосовать за мое отстранение…
Мистер Малфой побледнел больше обычного, но сощуренные глаза его гневно сверкали.
– И как – удалось прекратить бесчинства? – презрительно бросил он. – Поймали преступника?
– Да, поймали, – улыбнулся Думбльдор.
– Ну? – резко спросил мистер Малфой. – Кто же это?
– Тот же, кто и в прошлый раз, Люциус, – ответил Думбльдор. – Однако на сей раз Лорд Вольдеморт действовал через подставное лицо. Посредством своего дневника.
И он взял со стола черный блокнотик с большой дырой посередине, внимательно наблюдая за мистером Малфоем. А Гарри в это время наблюдал за Добби.
Эльф вел себя непонятно. Со значением уставив на Гарри глазищи, он все тыкал пальцем в дневник, затем в мистера Малфоя, а затем бил себя кулаком по голове.
– Понимаю… – медленно протянул мистер Малфой.
– Очень хитроумный план, – ровно сказал Думбльдор, глядя мистеру Малфою прямо в глаза. – Если бы вот Гарри, – мистер Малфой метнул на мальчика быстрый, колючий взгляд, – и его друг Рон не обнаружили этот дневник, подозрение пало бы целиком на Джинни Уизли. Никто не смог бы доказать, что она действовала не по собственной воле…
Мистер Малфой промолчал. Его лицо застыло как маска.
– Только представьте, – продолжал Думбльдор, – что бы тогда произошло… Уизли – одна из самых известных чистокровных семей. Вообразите, каковы были бы последствия для Артура Уизли и его Закона о защите муглов, если б его собственную дочь обвинили в убийстве муглорожденных… К счастью, дневник обнаружили, а воспоминания Реддля из него стерты. Кто знает, каковы были бы последствия в противном случае…
Мистер Малфой заставил себя заговорить.
– Да, повезло, – выдавил он.
И все же за его спиной Добби продолжал тыкать пальцем сначала в дневник, потом в Люциуса Малфоя, а затем стучал себя по голове.
И Гарри вдруг понял. Он кивнул Добби, и тот отступил в угол, в наказание выкручивая себе уши.
– А вы не хотите узнать, как этот дневник попал к Джинни, мистер Малфой? – спросил Гарри.
Люциус Малфой грозно повернулся к нему.
– Откуда мне знать, как он попал к этой маленькой идиотке? – рявкнул он.
– Его подложили вы, – сказал Гарри. – У Завитуша и Клякца. Вы взяли ее учебник по превращениям и сунули внутрь дневник, так?
Он увидел, как сжимаются и разжимаются белые кулаки мистера Малфоя.
– Это еще нужно доказать, – прошипел он.
– О, разумеется, никто не докажет, – вмешался Думбльдор, улыбаясь Гарри. – Особенно теперь, когда Реддль стерт из дневника. С другой стороны, я бы посоветовал вам, Люциус, больше не раздавать старые школьные принадлежности Лорда Вольдеморта. Если еще хоть одна попадет в невинные руки, я думаю, Артур Уизли первым позаботится о том, чтобы доказать вашу причастность…
Люциус Малфой постоял мгновение, и Гарри отчетливо увидел, как дернулась его рука – видимо, он сгорал от желания достать волшебную палочку. Вместо этого он обратился к своему домовому эльфу:
– Мы уходим, Добби!
Он рывком распахнул дверь и, когда эльф бросился к нему, пинком выкинул несчастное создание вон. Долго было слышно, как Добби подвывает от боли. Гарри застыл в глубоком раздумье. И тут до него дошло…
– Профессор Думбльдор, – лихорадочно заговорил он, – а можно я верну дневник мистеру Малфою? Пожалуйста?
– Конечно, Гарри, – спокойно ответил Думбльдор. – Но поторопись. А то пир закончится…
Гарри схватил дневник и пулей вылетел из кабинета. Стенания Добби звучали глуше. Быстро, гадая, сработает ли то, что он придумал, Гарри сдернул с ноги башмак, снял грязный склизкий носок и запихнул в него блокнот. И понесся по темному коридору.
Он догнал их на вершине лестницы.
– Мистер Малфой! – выдохнул он, затормозив. – Это вам…
И впихнул вонючий носок в руку Люциусу Малфою.
– Что за?..
Мистер Малфой сорвал с дневника носок, брезгливо отшвырнул мерзость в сторону и перевел гневный взгляд с испорченного блокнота на Гарри.
– Однажды тебя ждет то же, что и твоих родителей, Гарри Поттер, – негромко произнес он. – Они тоже совали нос куда не следует. – Он отвернулся. – Пошли, Добби! Я сказал, пошли.
Но Добби не шевелился. Он держал отвратительный носок, будто бесценное сокровище.
– Хозяин дал носок, – в недоуменном восторге сказал он. – Хозяин дал его Добби.
– Что еще за чушь? – рявкнул мистер Малфой. – Что ты несешь?
– Получил носок, – не веря сам себе, проговорил Добби. – Хозяин выкинул, а Добби поймал, и теперь – Добби свободен.
Люциус Малфой замер, уставившись на эльфа. А потом бросился на Гарри:
– Из-за тебя я лишился слуги, паскудник!
Но Добби закричал:
– Вы не смеете обижать Гарри Поттера!
Раздалось громкое «бэмц!», и мистера Малфоя отбросило назад. Он свалился с лестницы, перелетая через три ступени, и мятой кучей приземлился на нижнюю площадку. Затем поднялся, смертельно побелев, и вытащил палочку, но Добби угрожающе поднял длинный палец.
– Вы уйдете, – свирепо выпалил он, сверху вниз указывая на мистера Малфоя. – Вы не тронете Гарри Поттера. Вы уйдете.
У Люциуса Малфоя не оставалось выбора. Бросив последний, полыхающий яростью взгляд на стоящую наверху парочку, он запахнулся в мантию и скрылся из виду.
– Гарри Поттер освободил Добби! – взвизгнул эльф, не отрывая от Гарри благодарных глаз, в которых отражался лунный свет из ближайшего окна. – Гарри Поттер освободил Добби!
– Хоть чем-то помог, – ухмыльнулся Гарри. – Только обещай больше не спасать мне жизнь.