– Пройдемся? – бросил он Айре, поднимаясь и отходя от Собаки.
Айра качнулся вперед, ухватившись за перила веранды, и бросил умоляющий взгляд на Дрейка.
– Вы же обещали, – сиплым от ужаса голосом произнес он.
Дрейк с любопытством взглянул на него. Вряд ли Айра всерьез ожидал, что сейчас гость отведет его подальше в кусты магнолии и пристрелит. О том, что его уберут после этого разговора, он, скорее всего, не знает. Чего же он так боится?
– Не припомню, чтобы в нашу последнюю встречу я что-нибудь вам обещал, – холодно сказал Дрейк, направляясь к дороге.
Айра засеменил следом, шаркая по траве домашними тапками, которые не успел сменить.
– Может, не вы, но… ваша организация, – заикаясь, пролепетал он. – Вы же… из Департамента?
Это было уже интересно. Двадцать пять лет назад Гатто был информатором сотрудницы Ванхортона. Что, если с Айрой тоже работал кто-нибудь из сотрудников Департамента? Дрейк даже не подумал об этом.
Точка наблюдения, скрытая за живой изгородью, сместилась в сторону дороги. Дрейк бросил быстрый внимательный взгляд на окна дома напротив и повернул направо, к аккуратному полю для гольфа с круглым озерцом посередине.
– И что же мы вам обещали? – спросил Дрейк, вразвалку шагая по скрипучему искусственному гравию.
В этом месте дорога делала петлю вокруг домов и поворачивала обратно, проходя по самому краю поля. Тот, кто следил из дома, остался на месте; второй переместился к зарослям ежевики, которые были единственным укрытием в этой части поселка.
– Что всё будет хорошо, если… если я буду сотрудничать, – выдохнул Айра. – Поймите, у нее больше никого нет… Жена здесь давно не живет, она не возьмет к себе Ри, если вдруг… Она всегда была против детей.
Никто не защитит твою семью от этого дерьма, кроме тебя самого, с усмешкой подумал Дрейк. Ванхортон, как всегда, оказался прав, и это раздражало больше всего.
– Вы же сотрудничаете? – равнодушно спросил он.
Айра выпучил глаза и открыл рот, как рыба, которую вынули из аквариума.
– Я… я делаю всё, что мне говорят, – выдавил он наконец.
– Это вы позвонили Гатто, когда он выходил из «КК»?
Айра споткнулся на ровном месте, едва не потеряв полосатую тапку.
– Нет, что вы, я же… Это была Фиона.
Дрейк поморщился. Следующее звено можно было вычислить и без Айры, просто сопоставив имеющиеся факты. Приехав сюда, он потратил жизнь человека – одного, а то и нескольких – на то, чтобы проверить гипотезу, которая почти не нуждалась в проверке.
– Пересчет будет в четверг, так? – сказал Дрейк, раз уж они говорили об очевидном.
Айра кивнул. Его длинные паучьи пальцы мелко дрожали, перебирая складки халата, словно в попытке за что-нибудь зацепиться. Он явно считал, что Гатто убрали по указанию из Департамента, а теперь пришла его очередь. Эта мысль не понравилась Дрейку. Он чувствовал, как она царапается внутри головы, будто кончик металлической проволоки, выбивающийся из гладкого заводского мотка.
– Я должен увидеть Фиону, – сказал Дрейк, глядя на Айру в упор. – До того, как произойдет встреча.
Айра молчал. Кусты ежевики остались далеко позади, но справа и слева от дороги простирались ровные искусственные лужайки, так что они всё еще были как на ладони. Айра был отработанным звеном. Дрейк прикинул, можно ли вытащить из него что-нибудь еще, – и понял, что вряд ли. Из всей цепочки Айра, похоже, знал только два звена: то, которое было под ним, и то, которому он непосредственно подчинялся. Прямо как в оперативном отделе Департамента, подумал Дрейк – и снова почувствовал кончик металлической проволоки у себя в голове.
– Если вы мне поможете, – сказал он, тщательно подбирая слова, – я сниму вас с крючка.
– Надолго? – криво усмехнулся Айра, но голос его предательски дрогнул.
– Окончательно, – сказал Дрейк. – Вы же знаете, у меня есть такая возможность.
Безграничные возможности Департамента были у всех на слуху. Эта легенда значительно упрощала оперативную работу с населением, поэтому на ее поддержание тратились огромные средства, и даже сами сотрудники отчасти в нее верили. Судя по взгляду Айры, полному жадной надежды, ему тоже хотелось верить.
– Это всё Ри… – наконец пробормотал Айра, опуская руку в карман халата. – Если бы не Ри, я бы ничего этого не делал.
Он достал черную пластину коммуникатора, трясущимися пальцами набрал короткое сообщение и, как только раздался электронный сигнал отправки, запихнул поглубже в карман, словно это было орудие только что совершённого им убийства.
– Торговый центр Альгамбы, – прошептал он белыми от ужаса губами. – Верхняя смотровая площадка южной башни. Будьте там в полвосьмого.
Дрейк молча кивнул. Фиона была еще одним промежуточным звеном. Дрейк не сомневался, что ему дадут увидеться с ней, но теперь его жизнь зависела от того, сможет ли он заставить ее рассказать что-то действительно важное.
Высоко в небе тоненько крикнула птица. Солнце блестело на ровных лужайках, всё еще влажных после утреннего полива. Над дорогой за спиной у Айры поднималось ленивое марево.
– Запустите с ним дрон, – сказал Дрейк, щурясь на кусты ежевики с крупными иссиня-черными ягодами. – Такая хорошая погода сегодня.
Айра замер на месте. С минуту он смотрел на Дрейка красными, слезящимися от ветра глазами, а потом повернулся и бросился прочь, путаясь в полах халата и нелепо вскидывая длинные тощие ноги.
Глава 22. Эштон
Капсул на этот раз было две. В одной перекатывались темные игольчатые кристаллы; если смешать их с кислотой секта, получалась сыворотка, заживляющая трещины в хитине. Другая капсула была почти вдвое меньше. Внутри, под тонким полупрозрачным слоем, угадывался небольшой аппарат, похожий на сканер для чипов.
– Что это? – спросил Эштон, когда Ролло извлек капсулу из кожаного чехла, нервно озираясь по сторонам.
– Не твое дело, – буркнул бриген. – Глотай давай.
– Вот еще.
Эштон сел на хвост, как собака, и вывалил из пасти язык. Запах сознания Ролло – белесый с синеватыми прожилками – ворвался в него, оставив отчетливое ощущение страха.
– Глотай! – прошипел бриген, хватаясь за рукоятку электрокнута.
В другое время Эштон рефлекторно отдернул бы морду и, скорее всего, не стал дальше спорить. Но теперь страх, завладевший сознанием Ролло, почему-то был для него реальнее, чем собственный страх наказания и боли.
– Хочешь запихнуть мне ее в глотку руками? – Эштон распахнул пасть, демонстрируя частокол зубов. – Давай.
Ролло выругался. Ужас выплескивался из него длинными языками, как пламя из окон горящего здания.
– Что тебе надо? – с ненавистью произнес он. – Что тебе, мать твою, надо?
Эштон поднял морду и прислушался. Далекий гул Арены стих окончательно; еще немного – и драков приведут в колодец, чтобы рассадить по клеткам.
После гибели Сорок первого Эштон впал в ступор. Надсмотрщикам пришлось поработать электрокнутом, чтобы просто сдвинуть его с места: он не чувствовал боли, вообще ничего не чувствовал, кроме солнечного зеленоватого запаха с медным отливом, медленно остывающего внутри. Ролло удалось вывести его из загона, только накинув на шею цепь и затянув, как удавку. И лишь когда тяжелые створки ворот захлопнулись, отрезав их с Ролло от возбужденно гудящей Арены, Эштон осознал, что Сорок первого больше нигде никогда не будет…
– Что в капсуле, Ролло? – спросил Эштон, слушая тишину на Арене. – Остальные скоро придут, у тебя не так много времени, чтобы ответить.
Бриген облизнул губы оранжевым языком.
– Это устройство, – забормотал он, втянув голову в плечи. – Оно…
Голос его потонул в скрежете: кованые створки ворот медленно поползли в разные стороны. Ролло зажмурился и завизжал, словно его резали:
– Кретин, fuck your head, нас обоих казнят на месте!..
Надо же, с удивлением подумал Эштон. У него тоже англоязычное семейное наследие.
Луч белого солнца прорезал полумрак колодца, в просвете между створок мелькнули цветные гребни. Эштон наклонил голову и быстрым движением слизнул капсулу с трясущейся ладони бригена, едва не откусив ему палец.
Капсула была сухой, шершавой и встала поперек горла. Задыхаясь, Эштон несколько раз с усилием кашлянул, словно кот, срыгивающий комок собственной шерсти, и с облегчением почувствовал, как капсула проваливается вниз. Подняв голову, он наткнулся на чей-то холодный взгляд – на него внимательно смотрел мастер Сейтсе.
– Всё в порядке, Ролло? – спросил мастер Сейтсе, подергивая хвостом.
– Да, хозяин, – бриген поспешно захлопнул клетку и запер засов. – Пришлось его придушить немного.
Мастер Сейтсе подошел поближе и, прежде чем Эштон успел отдернуть голову, просунул лапу между прутьями и подцепил когтем ошейник преобразователя.
– Имей в виду, – медленно произнес он. – Еще раз такое увижу – отправишься в рабочие бараки. Будешь таскать гиросферы, пока не сгниешь от старости.
Мастер Сейтсе резко отпустил ошейник, и игла преобразователя вошла назад в горло.
– Да, хозяин, – прохрипел Эштон сквозь острую боль.
– И приведи себя в порядок, – брезгливо сказал мастер Сейтсе, отходя от клетки. – Здесь не скотобойня.
Эштон опустил голову и с удивлением увидел у себя под ногами быстро темнеющие пурпурные лужицы. Теплые ручейки стекали на пол по бокам и плечам, исполосованным электрокнутами надсмотрщиков.
– Устройство, – прошептал он себе под нос, но Ролло, отпиравший соседнюю клетку, вздрогнул и обернулся. – Что оно делает?
– Вернемся в Ангар, – мстительно прошипел бриген, – спроси у Халида.
К воротам Ангара они подошли поздно вечером. Белое солнце уже давно скрылось, но красное еще висело над крышами бараков: в это время года багровые сумерки были особенно длинными.
Новость о гибели Сорок первого разлетелась еще до того, как во двор вкатилась последняя гиросфера. Надсмотрщики молча построили понурых драков в шеренги и погнали к темным баракам.