Глава XXXIIIНеожиданное нападение
Гаспар пошутил, обещая обед из трех блюд. Шарки трудно считать мясом; журавль – несъедобная дичь. Обед свелся к одному рыбному – да и то из журавлиного зоба.
– У меня для вас хорошие новости! – воскликнул гаучо, уписывая рыбу.
– Какие?
– Мы на верном пути. Краснокожие, как я и думал, здесь проходили.
– Ты видел свежие следы?
– Угу! У брода кругом истоптано лошадьми. Следы совершенно отчетливы; я издали их заметил. Значит, назад нам возвращаться не придется. Посмотрим, что будет дальше. Возможно, что на том берегу мы сразу найдем продолжение следов. Давайте лучше не терять времени. В путь!..
Следопыты наспех позавтракали, вскочили на лошадей и спустились к броду.
Ручей был не таким мелководным, каким показался издали, когда в нем разгуливали длинноногие журавли. Лошади под тяжестью вьюков и всадников погружались по брюхо в воду, увязая в илистом дне.
Гаспар удивлялся. Ему не пришлось переживать ничего подобного, когда он проходил здесь последний раз. Тормента нанесла в поток кучи пыли, особенно густо осевшей у брода.
Переправа оказалась трудней, чем можно было думать вначале. Не успел Гаспар выехать на середину ручья, как лошадь его неожиданно остановилась, задрожав всем телом.
Гаучо оглянулся. Лошади мальчиков вели себя так же странно. Людвиг изумился поведению своего коня, Чиприано таращил глаза.
– Что случилось, Гаспар? – спросил Людвиг, заразившись тревожным настроением спутников.
– Угри! – крикнул гаучо.
– Угри? Ты шутишь?
– Мне не до шуток. Можем погибнуть! Каррамба! – воскликнул гаучо, чувствуя дрожь, пробегающую по всему телу, как от электрической батареи. – Мы окружены сотнями, тысячами электрических угрей. Пришпорьте лошадей. Скорее! Каждая потерянная минута грозит смертью.
Все трое вонзили шпоры в бока лошадей. Несчастные животные содрогнулись, но не тронулись с места. Электрические угри кишели вокруг, разряжая коням в ноги и в брюхо свои батареи. Лошади фыркали, тяжело дышали, покрытые белой пеной, хлопьями падавшей в воду.
Всадники чувствовали себя не лучше; ток, пропущенный через коней, поражал также их, вызывая весьма неприятные ощущения. Они отчаянно понукали лошадей, чувствуя приближение гибели.
Борьба с пассивностью животных длилась недолго. Кони вынесли Гаспара и Чиприано на берег.
– Спасены! – крикнул гаучо, но, оглянувшись, побледнел: Людвиг застрял в нескольких метрах от берега. Его лошадь отказывалась идти и медленно погружалась в воду. Юноша растерялся…
Гаспар понял, что без посторонней помощи и конь, и всадник погибнут. Лассо! Он взмахнул им и ловким движением заарканил Людвига. Через мгновение Людвиг вылетел из седла и, выкупавшись с головы до ног в ручье, очутился на берегу.
Оставалось только спасти лошадь. Гаспар еще раз закинул лассо. Петля обхватила шею коня и зацепилась за луку седла. Гаучо помчался вдоль берега. Лассо туго натянулось. Замученная угрями лошадь, шатаясь, взобралась на берег.
– Наконец-то! Все спасены!
Гаучо помчался вдоль берега. Лассо туго натянулось
Глава XXXIVПод сенью альгаробий
Действие электрического тока проходит нескоро. И люди и кони ослабели. Людвиг совсем занемог. Волей-неволей пришлось остановиться. Один Гаспар не потерял своей жизнерадостности,
– В сущности, у нас впереди много времени, – утешал он спутников, – да и лошадям нужен отдых после трудного дня. Все равно пришлось бы сделать привал. Чем здесь плохо? Завтра пораньше тронемся в путь и наверстаем три-четыре потерянных часа. Надеюсь, ничего подобного с нами больше не приключится.
Гаспар напрасно волновался: никто с ним не спорил, но он считал своим долгом успокоить нетерпеливого Чиприано, печально согласившегося, что отдых необходим.
Привал сделали в нескольких стах метров от брода, в роще альгаробий. Деревья окружали пригорок, заросший свежей зеленой травой. Густая растительность защитила его от клубов пыли, поднятых торментой.
– Как раз подходящее место для лагеря, – заметил Гаспар.
Путешественники, осмотревшись, вернулись за лошадьми. Но увы! Седельный мешок с хербой, шарки, кукурузными лепешками и «военными припасами» пропал. Исчезли также котелок, мате и бомбиллы!
Хотели было отправиться на поиски, но, вспомнив, каких усилий стоило лошади Людвига выбраться из потока, кишевшего угрями, путешественники решили покориться судьбе. Драгоценный мешок лежал, наверное, на илистом дне риачо, и найти его было не легче, чем булавку в куче соломы.
К счастью, никому еще не хотелось есть, а Гаспар рассчитывал до захода солнца раздобыть что-нибудь съедобное.
Развели костер, чтобы просушить пончо и вымокшую одежду, и прилегли у огня отдохнуть. Усталость дала себя почувствовать.
Вскоре Людвиг заявил, что он чувствует себя хорошо.
Лошади также оправились и принялись щипать листья и стручки альгаробий – любимое лакомство всех жвачных животных в пампасах.
Гаспар пристально наблюдал за лошадьми.
– Из «кароба» можно сделать муку, – внезапно заявил он. – Так, говорят, питались отшельники. У них был неплохой хлеб из священных «акрид».
– Эй, Гаспар! – рассмеялся Людвиг. – Слушая тебя, можно подумать, будто мы путешествуем в евангельские времена. Дерево, дающее акриды, известно в ботанике и принадлежит к одному из видов акации; оно называется у арабов «кароб», отсюда, по-моему, и произошло слово «альгаробия».
– Слушая тебя, можно подумать, будто мы путешествуем в евангельские времена
Гаспар, довольный тем, что юноша оживился, поддержал разговор:
– Все это прекрасно, сеньор Людвиг, но я не обучался в школе и ничего не знаю про арабов. Зато я могу с уверенностью сказать, что хорошо приготовленные бобы альгаробии – совсем не плохое блюдо. В Сант-Яго и Тукумане, где я не раз бывал, все население только ими и живет, и я рассчитываю поужинать ими… Жалко, журавли не возвращаются. Неужто они перепугались? Будем надеяться, что голод заставит их пожаловать к нам в гости…
Гаспар умолк. Молчали и мальчики. Вскоре все мирно уснули, и только хруст стручков на зубах лошадей нарушал тишину.
Глава XXXVЭлектрические угри
Гаспар первый проголодался и разбудил товарищей.
– Как бы нам раздобыть одного из плутов, что дожимали нас в ручье? – сказал он. – Ужин получился бы королевский…
– Что такое? – удивился спросонок Людвиг, поднимая голову. – Ты хочешь полакомиться электрическим угрем, Гаспар?
– Правильно.
– Ты считаешь его съедобным?
– Вполне. Вряд ли можно придумать что-нибудь вкуснее. Но угрей нужно уметь приготовить: сначала отрезают ту часть, которая, как говорят, сообщает им электрическую силу, и потом уже их жарят.
– Я никогда не видел их, Гаспар, – сказал Людвиг. – На что они похожи?
– Неужто ты ни разу не видел электрического угря? – удивился Чиприано.
– Нет. Отец часто о них упоминал и называл их «гимнотами». Это научное название. Реки Парагвая кишат ими, но мне не приходилось их видеть.
– А мне не раз, – объявил Чиприано, – и однажды при очень неприятных обстоятельствах.
– Как так?
– Расскажу, если хочешь.
– Слушаем.
– Возле деревни, где я родился и жил, пока не перебрался к дяде в Асунсион, был пруд, изобиловавший электрическими угрями. Мы, мальчишки, забавы ради спихивали в него собак и свиней, а затем наблюдали, как они в диком ужасе выбираются из воды. Каюсь, спорт был жестокий. Но однажды мы сделали нечто похуже: толкнули в пруд старую корову, привязав ее за рога к дереву. Ну и поплясала она! Электрические угри напали на нее со всех сторон, и она барахталась и корчилась, пока, обессилев, не исчезла под водой. Никогда не забуду мучительного выражения упрека в ее глазах, когда она тонула. Вместо того чтобы ее спасти, мы хохотали. Только теперь я понял, какие мучения она испытала…
– Что ж тут особенно неприятного для тебя? Детское озорство…
– Погоди, я еще не кончил… Мы поплатились за свою жестокость. Корова принадлежала нашему учителю и была у него единственной. Он всех нас высек, и так высек, что от угрей, думаю, я пострадал бы не больше.
– Опиши, Гаспар, электрического угря, – попросил Людвиг.
– Представь себе, сеньор Людвиг, обыкновенного угря – такого ты, наверное, видел – и увеличь его раз в десять в толщину, почти ничего не добавляя в длину, получится гимнот. Бывают, конечно, экземпляры и толще, и длиннее… Цвет кожи у них оливковый, бледнее на горле и на брюшке, с рассеянными повсюду красными крапинками. Определить точней окраску электрических угрей трудно, потому что они, подобно ящерицам, меняют ее в зависимости от возраста и от воды, в которой живут. Различают несколько видов, и мы столкнулись не с самым опасным. У них широкая голова, огромная зубастая пасть, плоский хвост и около шеи два плавника. Таких злых угрей, как сегодня, я никогда не видел. Наверное, тормента на них повлияла. Я часто переправлялся через поток, но мне и в голову не приходило, что в нем водятся электрические угри. А не мешает все-таки одного из них зажарить на костре…
– Но кто же их ест, Гаспар? – недоверчиво спросил Людвиг. – Насколько я знаю, на рыбном рынке этих угрей не продают…
– Тысячи людей едят их. В некоторых странах они в большом спросе. Их едят и белые, и индейцы. Краснокожие очень любят это блюдо. Некоторые племена предпочитают его мясу, рыбе, дичи и сделали из ловли электрических угрей постоянный промысел.
– Как же их ловят?
– Различными способами. Иногда угри всплывают на поверхность воды, и тогда их нетрудно поймать. Рыболов вооружается длинной зубчатой острогой и бросает ее в угря, как китолов – гарпун. Острога на веревке. Попав в угря, рыбак выпускает острогу и, чтобы не получить электрического разряда, хватается за веревку. Если веревка мокрая, ему не миновать электрического удара. Прелюбопытно, не правда ли? Только влажная веревка проводит электричество, а сухая – нет.