Готово. Куда же ехать? Гаспар не успел проверить, есть ли следы у ручья. Об этом не забыли, но время ушло на другие занятия. Теперь не знали, куда направиться.
Лошадей вывели из рощи альгаробий и подошли к тому месту, где выбрались на берег из потока.
Нет сомнений: почва кругом истоптана копытами. Следы – те же, что и раньше. Но кто здесь проезжал?
Гаспар радостно вскрикнул.
– Что с тобой? – спросил Чиприано.
– Все в порядке. Мы напали на правильный след. Теперь я знаю путь краснокожих, как будто сам с ними ехал.
– Откуда ты это знаешь? – спросили мальчики, также внимательно изучавшие следы.
– Подойдите, – крикнул им Гаспар, – следы идут вниз по ручью! Значит, перейдя брод, индейцы поехали по этому берегу риачо, а затем свернули к большой реке. Нечего мешкать. Все ясно!
Чиприано и Людвиг были другого мнения: им хотелось остаться, пока они не найдут следов пони Франчески. Гаспар согласился подождать. Мальчики спешились. Гаучо взял под уздцы их лошадей. Вскоре обнаружили отпечатки маленьких копыт; печально на них взглянули и, вернувшись к Гаспару, вскочили на лошадей.
Не задерживаясь больше, следопыты направились вниз по течению.
Гаучо не унывал.
– Ну, друзья мои, теперь к салитралю[35]!
Солнце уже садилось, когда подъехали к месту впадения ручья в реку. Не слезая с коней, окинули взглядом солончаковое поле. Белая поверхность его была вся покрыта грязно-серым налетом. Даже проложенная по салитралю тропа была не безопасна.
Один Гаспар знал переход через салитраль. Возле излучины тропа сворачивала на запад, но сейчас ее нельзя было разглядеть на огромном безлесном пространстве, без единого камня или холмика, способного служить вехой. Река текла в болотистых солончаковых берегах, примыкавших к салитралю. Путь, без надежды найти тропу, казался бесконечным. Путники чувствовали себя моряками, отплывающими в открытое море в утлой лодчонке.
Быстро спускалась ночь. Приходилось отложить переправу через салитраль на завтра. Следопыты спешились и сделали привал.
Настроение у всех было подавленное. Мысль о предстоящем переходе через болото, которое многих уже засосало, приводила их в уныние. Редко ночь казалась Чиприано такой длинной.
Они не подозревали, что находятся на правильном пути и вскоре откроют след, который приведет их прямо к цели.
Глава XXXIXСалитраль
Проснулись рано, позавтракали печеным мясом страуса и приготовились выступать.
Волей-неволей надо было пересечь бесконечную серую равнину – такую же неприветливую днем, как и вечером.
– Друзья мои, – сказал Гаспар, садясь в седло, – мы двинемся на запад и, держа путь по солнцу, во что бы то ни стало выберемся из салитраля. Иначе проблуждаем не одну ночь в проклятом болоте. Должен вам сказать, что мы рискуем, заблудившись, погибнуть от жажды, так как в салитрале нет питьевой воды. Но будем держать по солнцу – и все обойдется. Скорее в путь!
Поскакали рядом. По салитралю нет смысла ехать гуськом; кавалерийский эскадрон может здесь проехать развернувшись.
Копыта, запачканные в соли, оставляли белые отпечатки.
Гаучо беспрестанно поглядывал на солнце, боясь сбиться с пути.
Отъехали десять миль от последней стоянки. Гаучо так увлекся, высматривая на горизонте какое-нибудь деревцо или камень, означающий конец салитраля, что позабыл о солнце. Когда он вскинул глаза, солнце заволокло тучей, и на салитраль легла тень.
– Каррамба! – крикнул Гаспар, нахмурившись. – Счастье нам изменило.
– В чем дело? – спросил Чиприано. – Тебя беспокоит туча?
– Еще бы, сеньорито: мы пропали, если солнце не выглянет. На сегодня, по крайней мере, нужно оставить надежду. Туча затягивает весь горизонт.
Все трое с тревогой взглянули на восток.
– Увы! – воскликнул гаучо. – Мы заблудились…
– Почему? – удивился Людвиг, мало знакомый с пампасами.
– Потому что нельзя определить направление. Оглянись-ка и скажи, где восток и где юг. Ничего не разобрать. Вот почему мы заблудились и погибли… Будем теперь брести наугад, впотьмах, как слепые котята.
– Ничего подобного! – вмешался Чиприано, ехавший поодаль, о чем-то размышляя. – Ничего подобного, Гаспар, – весело повторил он. – Не придется нам брести наугад, как слепым котятам. В худшем случае умерим немного ход лошадей.
Людвиг и гаучо взглянули на него с удивлением. В особенности недоумевал Гаспар, не в силах догадаться, на что намекает парагваец.
– Оглянитесь-ка на тропу, проложенную нами, – она прямая?
– Да, – ответил Гаспар, – но только потому, что мы ехали по солнцу, и, если бы оно не скрылось, мы выбрались бы благополучно из этих проклятых мест. Но продолжай, сеньорито, я перебил тебя.
– Ничто нам не помешает ехать и дальше прямым путем, – заявил парагваец.
– Браво, Чиприано. Видно, ты знаешь пампасы лучше меня. Я не ревную: наоборот, горжусь, что ученик превзошел учителя.
Людвиг молча дивился словам двоюродного брата и радости гаучо.
– Вот что, друзья, – обернулся к ним Чиприано. – Двое, разъехавшись, остановятся, а третий, мысленно продолжив соединяющую их линию, поедет вперед. Время от времени повторяя этот маневр, мы сохраним однажды выбранное направление, тем более что благодаря соли отпечатки копыт видны издалека.
– Ты гений, Чиприано! – воскликнул Людвиг.
Не теряя минуты, Людвига выслали вперед; вторым тронулся Гаспар, а последним – Чиприано, выверяя на глаз прямизну пути.
Глава XLГуськом
На всякого незнакомого с положением вещей трое следопытов, гуськом продвигавшихся по салитралю с неравной скоростью, произвели бы странное впечатление. Казалось, что передний всадник спасается галопом от второго, а последний безнадежно отстает, понукая упрямую лошадь. Впечатление усиливалось тем, что Людвиг скакал молча, а Гаспар и Чиприано криком заказывали ему направление.
Вдруг Людвиг круто забрал влево.
– Правей! – заволновался Чиприано.
– Правей! – поддержал его удивленный Гаспар.
Людвиг, не обращая внимания на окрики, забирал левее.
Может, лошадь понесла, и он не в силах ее сдержать? Или ему стало дурно от продолжающегося действия электрических угрей? Гаспар и Чиприано терялись в догадках. Людвиг, проскакав еще триста ярдов, сорвал с головы шляпу и взмахнул ею, что-то возбужденно выкрикивая.
– Бедняга, – пробормотал Гаспар, – он не выдержал потрясенья и свихнулся! Каррамба! Еще один Гальбергер погиб. Лучше б ему умереть…
То же самое думал и Чиприано: брат его внезапно помешался.
Пришпорили коней, нагоняя злополучного юношу, но Людвиг надел шляпу, придержал коня и остановился, опустив голову. Что он предпримет?
Гаспар и Чиприано, подъехав ближе, сами чуть не обезумели – от радости… Впереди пролегала широкая тропа, вся изрытая белыми отпечатками копыт.
– Сюда, лентяи! – кричал им Людвиг. – Я сделал замечательное открытие.
Следы копыт, терявшихся вдали, принадлежали, вероятно, индейской кавалькаде.
Гаспар и Чиприано не смели высказать догадки вслух, но гаучо не выдержал:
– Браво! И ты, Людвиг, меня превзошел, да еще как! Теперь мы напали на верный след, и никакого солнца нам не понадобится до конца путешествия.
– А закончится оно, – добавил Чиприано, – в становище индейцев-тобасов, в палатке проклятого Агвары. О, как хотел бы я быть уже там!
– Терпение, друг мой, – посоветовал Гаспар. – Агвара не уйдет от тебя; мне почему-то кажется, что нам осталось немного пути. Дадим лошадям отдохнуть, а заодно посмотрим следы.
Все трое спешились и принялись изучать тропу. Она была истоптана лошадьми и людьми и вела на запад. Как попали сюда индейцы? До места остановки Людвига ничто не указывало на посещение салитраля такой массой народа.
– Краснокожие явились сюда как раз к началу торменты, – торжествующе сказал Гаспар, – она застигла их врасплох; здесь они отлеживались, пережидая бурю; вот следы тел. Теперь мы знаем в точности, сколько времени они провели здесь – от той минуты, когда мы проникли в пещеру и занялись тигром, до того как выбрались на свет. Видите, дорогу смочил дождик уже после ухода индейцев… Значит, они тронулись в путь, как только буря затихла. Итак, вперед. За ними!
Следопыты вскочили на коней и помчались бок о бок по индейской тропе.
Все трое спешились и принялись изучать тропу
Глава XLIНайденный жемчуг
Все затруднения рассеялись. Путь лежал, как на ладони, блестя кристалликами соли, вырытыми из-под грязи и тины копытами индейских лошадей.
Индейцы ехали врассыпную: сбоку и сзади поверх других следов отпечатались следы копыт отставших лошадей. Гаспар вывел отсюда, что похитители почувствовали себя за чертой салитраля в безопасности: ведь индейцы Чако соблюдают в путешествии боевой порядок при малейшем намеке на близость врага. Возможно также, что после торменты наши путники стали более беспечными.
Как бы то ни было, но, окрыленные надеждой и отдохнувшие, они бодро поскакали вперед.
Вдруг Чиприано встрепенулся. Не в пример другим, смотревшим жадно вперед, он ехал с опущенной головой, ища на земле следы пони Франчески. Следы маленьких копыт легко было отличить среди прочих следов. Что-то блеснуло на дороге. Чиприано всмотрелся и увидал нитку жемчуга.
– Жемчуг Франчески!
Подоспел на крик Людвиг.
– Ожерелье сестры! – воскликнул он.
Чиприано нагнулся с седла и поднял драгоценную нитку. Жемчуг был цел, Франческо потеряла его потому, что раскрылся замочек. Вокруг ничто не говорило о насилии или падении. Копытца пони мирно отпечатывались на солончаковой почве.
Чиприано вскочил на коня. Тронулись дальше, ободренные находкой. Она казалась хорошим предзнаменованием.
На горизонте маячили высокие деревья с веерообразными верхушками. То были пальмы.
Солнце садилось.