ность системы наведения позволяла наводчику находиться практически рядом с противником, не боясь шального выстрела.
Мы не пожалели материала на нашу технологию "Хамелеон". Получилось очень замечательно, танк загонялся в засаду и мог там торчать до бесконечности в режиме пассивного сканирования. При появлении движения, сканер засекал цель, анализировал разницу между животным и такой скотиной как человек, докладывал увиденное оператору. Мы не пацифисты и ввели команду немедленного ответа при стрельбе по агрегату. Если по нам и нашей технике стреляют, пусть не обижаются. Оператор может не успеть дать команду на отражение агрессии.
Вот теперь отдельно про шестой взвод. В обиход были введены беспилотные летательные аппараты "Стрекоза" и "Шмель".
Изучение рынка беспилотных летательных аппаратов нас привело в растерянность. Российские просторы предлагали до сорока моделей БПЛА различных моделей и направленности. Есть модели ПБЛА, которым более 20 лет и все еще в стадии прохождения испытаний. Большая часть беспилотников не востребована по сей день и не выпускается. В ассортименте уникальные образцы до которых иноземцам ещё далеко, особенно по надежности и стоимости. Есть древние аппараты еще 1982 года, умора. В силовых ведомствах этого всего нет.
Не подходили они нам, ни размерами, ни компоновкой, ни наверченностью. При том, при этом, что и самостоятельно мы их производить не могли.
Для размыкания круга проблем пришлось выйти на городской завод летательных аппаратов. Невзирая на то, что нас представили, встретили нас холодно и неприветливо. Желание руководства было в поимении от нас денег вместе с подаренной им нашей документацией. Еще оговаривалось право строить аппараты по собственному усмотрению с пересмотром сметы в сторону увеличения. Это было неприемлемо. В соответствующем министерстве им посоветовали поумерить пыл, чтобы не остаться даже без тех убогих заказов. Сказать, что заводчане были напуганы, в общем, интеллигентный разговор к консенсусу не привел.
Опять пришлось создавать общество с ограниченной ответственностью с паевым входом авиазавода в виде территории и производственных помещений, с начинкой из станков и стендов, и с нашим вкладом денег, идей, чертежей, оборудования и материалов. Невзирая на электронные виртуальные проверки поведения модели, дуть через аэродинамическую трубу все равно надо, испытывать надо. Ладно, мы не жадные и не гордые. Маленькой местью было подключение спецов из ОКБ Яковлева. Они со своей "Пчелой 1Т" навозюкались, им и карты в руки.
Почему "Стрекоза"? Крыльев шесть, закрылков нет, меняется конфигурация крыла относительно движения. Двигатели электрические с меняемым положением пропеллера. Вернее, — меняет положение с горизонтального на вертикальное сам двигатель. Что-то среднее между самолетом и вертолетом. Пропеллера два, они спокойно позволяют зависать на одном месте неопределенное время. Скорость полета от 0 до 150 км в час, дальность или время полета – до 36 часов без подзарядки аккумуляторов. Аппарат абсолютно бесшумный, за счет материалов практически прозрачный. С покрытием черно-белых проступающих сквозь прозрачность деталей оптоволокном, аппарат не виден с пятидесяти метров. После применения всех ноу-хау, вес аппарата уменьшился до 100 килограмм и по своей мощности, нес полезную нагрузку – в 200 килограмм. Квазимозг сам идентифицирует свое положение относительно окружающей действительности в процессе полета и обеспечивает самостоятельный возврат на место. Что-то подсмотрели у пчел, что-то реализовалось при тестировании. "Стрекозу" напичкали электроникой по самое не могу. Задействовали все доступные каналы обнаружения, от видео, включая инфракрасный диапазон, до ультразвука. Инфразвук на летательном аппарате тестировался впервые в виде экспериментальной пушки. Предполагалось тихо висеть и пугать супостата в диапазоне 6–7 герц, вися над головой на высоте тридцати метров. До нас такого никто не делал, но результат должен был быть хорошим. Мы понимаем, что если бы у отечественных разработчиков были наши материалы, приборы и софт, они бы тоже сваяли такое, а может быть и лучше.
"Стрекоз" во взводе всего шесть, по две на КУНГ, который раскрываясь, превращался в перевозной аэродром. Взлет-посадка разбега не требовали.
Остальной взвод, это "Шмель". "Шмель" получился больше, и тяжелее "Стрекозы", но летал на такое же расстояние. На вооружении имелся пулемет РПД с электроспуском и два пружинных гранатомета (бомбомета? Мы не договорились в названии), заряжаемыми обычными Ф-1. С высоты 50-300 метров летящая вниз граната противника прореживала хорошо. РПД вполне хватало для свинцово-стального полива горячих голов с воздуха. Комплектовать изделие крупным калибром не было необходимости. Для полевых испытаний подвешивались две ракеты "воздух-воздух", одна со стандартной взрывчаткой, вторая с электромагнитной головкой. Последняя пока только в единичных экземплярах. "Шмелей" на роту получалось только три.
Комплектование личным составом производили сами, это раз. Негласным условием бригады был рост в должностях и званиях исключительно снизу вверх. Да и у кого из современных офицеров были знания и умения в стратегии и тактике подобных подразделений. ВРИО командира и начальника в рядовом звании, для нашей бригады были нередки. Никто не мешал учиться, это разрешалось, предлагалось и стимулировалось. Каждый на своем месте продолжал движение в собственном профессиональном росте. Для этого в центре подготовки было все.
Большую долю в комплектовании штата составляли служащие. Причем допускались инвалиды-спинальники и ампутанты нижних конечностей. Критерием был профессионализм в работе оператора. Если есть голова и при ней руки, все остальное мы могли поправить. После оперативного дежурства, военный или служащий проходил реабилитацию. В нашем случае, с сеансом восстановления органов и конечностей.
На организацию управления бригады и первую роту бригады, она же рота охраны ушло около года. Бригада заменила существующий пограничный отряд в одной из зон ответственности, переподчинила себе находящиеся в этой зоне силовые структуры и немедленно заставила всех с собой считаться. Наезды начались со всех сторон. Были гневные команды сверху и проверяльщики по собственному почину. Таких деятелей в бригаде попросту посылали не оглядываясь на субординацию. Были журналисты всех мастей и борцы за демократию, снимающие на видео все что можно. Платные демонстрации протеста детей и женщин, этих не давили, но разгуляться не давали. Никто не отменял полевые испытания инфразвуковой пушки. Хорошее такое изделие в применении. В панике бегали даже местные стражи порядка, выделяемые в демонстрации, наверное, для защиты населения от нас.
Бригада заявила себя уже с первой роты. Последующее комплектование шло менее болезненно, и к концу следующего года власть бригады покрыла хороший участок приграничной территории с не сильно дружественной Грузией. В зоне ответственности бригады разрешалось хранение и ношение оружия только военнослужащим соединения. В комплекте вооружения группы вторым оружием было шоковое. На полевые испытания этих изделий нам наши КБ, заводы и ведомства предложили столько вариантов, а мы, чтобы никого не обидеть, взяли на испытание все. Горцам нравилось, все-таки, после попыток самоутверждения и гортанных криков на матерную тематику с бряцанием оружия, получить себе в торс не свинец, а пластиковую пулю, инфразвук или электрошок, это более гуманно для организма. Хотя занижает собственную самооценку.
Убедившись, что все осознали основы, плавно отпустили ситуацию для формирования корпуса. Тенденцию перевода пограничной стражи на наши войска – одобрили, но по времени не торопили. Пусть растут бригады, корпуса. Мы потом все пограничные войска под себя переделаем.
Пора было подталкивать развитие следующего проекта. Печально было отсутствие возможности быть во всех местах одновременно и заниматься всем одинаково целеустремленно. Линейная же последовательность привязывалась к календарю, а Земля крутится вокруг своей оси в своем ритме, вне зависимости от нашего желания, превращая секунды в годы. Третья пятилетка в большом движении а проектов еще на века.
Морскую тематику мы начали параллельно с сухопутной, увязывая возможности с желаниями. Что я думаю о флоте, я уже писал. Очень обидно смотреть, как простаивают у причала экранопланы, как воруются российские идеи. Суда на воздушной подушке и крейсера на подводных крыльях прошли в кинохрониках СССР, и пропали из поля зрения. Наконец-то появилась тенденция к миниатюризации океанских утюгов, но сохранилось желание строительства палубных авианосцев. Все это носится по просторам морей и океанов под пристальным прицелом своих и чужих спутников, которые определяют данное вооруженное средство в пространстве конкретного водоема с точностью до сантиметра. Опустить на дно любой пароход вместе с командой в пару тысяч человек – как два пальца об асфальт.
Старые схемы судостроения нас не удовлетворяли, а новое мы пока воплотить не могли. Вся экзотика в производстве существующих судов имела свои недостатки, но эти смелые решения хотя бы создавали видимость движения вперед. Классическая схема строительства и стратегия использования на основе стандартных возможностей себя изжила, но адмиралитет строго блюл собственную кастовость. Вот они нам и не надо были вообще.
Поскольку рисковали мы на свои деньги, создавая флотилии за свой счет, к нам не придирались в наших фантазиях. Что слушать про халву, ее не пробуя. Тут поступили так же – покажите в движении и во взаимодействии. Убедите, так военные весь флот перестроят.
Концепции, обладающие новизной, почерпнули из компьютерных игрушек. Разработчики не страдали знанием сопромата и лепили залихватские подводные аппараты. А мы на сопромат тоже, гм, ну не совсем. А вот мысль. Почему в воздухе и в космосе столько фасонов летающей приблуды? А почему в море все так консервативно, на воде или под водой. Экраноплан и суда на воздушной подушке у мореманов отстоят как-то отдельно. А вот утка летает, плавает и ныряет – непорядок.