Хочу открыть рот, но мне не хватает сил, чтобы выдавить из себя хоть слово. Хотя бы его имя, чтобы привлечь внимание. В глазах мужчины дышит прохлада. Он всё ещё злится на меня. Это так заметно, что хочется кричать что есть мочи.
— Что с тобой, meu amor? (Любовь моя), — щебечет его невеста. Не уверена, что она перешла в статус «бывшая». — Боже, что с твоими руками?
Ставит пакеты на пол и бросается к нему, беря в свои руки его синие, искалеченные пальцы. Целует и шепчет, загоняя Артёма в ступор с первой попытки.
— Amor! Для меня эта новость явилась такой же неожиданной, как и для тебя.
— Ты пила противозачаточные. У тебя были месячные. Маргарет, зачем врать? Я не хочу продолжать наши отношения. Свадьбы не будет! — пытается убрать свои пальцы, но эту женщину голыми руками не возьмёшь! Она ловко обхватывает запястья, опуская ладони Гаура себе на живот. Прижимает, даря улыбку ангела.
— Антибиотики, любимый. Я болела ангиной и проигнорировала инструкцию. Их приём сводит на нет защиту. Думала, это всё выдумки. Три месяца назад. Вспомни. Я и не подозревала, что внутри меня зародилась новая жизнь. Наш с тобой маленький, Amor! Месячные были скудные. Мне и в голову не пришло, пока не начался токсикоз.
— Маргарет, хватит, прошу, — Артём закатывает глаза, но почему-то не спешит убирать с неё свои руки. Неужели подкрались сомнения?
Я ощущаю, как внутри у меня всё замерло, словно при испуге. Это конец. Если она говорит правду — эта правда меня размажет до последней молекулы! Я всё сделала для того, чтобы не оказаться на её месте. Уничтожила его в себе! И от этой мысли мне дурно. Невыносимо тяжко на душе. Грязно! Хочется себя разодрать на части!
«Три месяца! У неё срок три месяца!?»
При таком сроке врать не имеет смысла. Если бы два, тогда бы списала на преждевременные роды. Но не три! Он ведь не дурак, чтобы его водить за нос таким способом.
— Почувствуй её, любимый, — проникновенный голос женщины туго затягивает верёвку на моей шее, душит. — Мне кажется, я её ощущаю в себе. Она такая крошечная. Знаешь, это как держать в ладони малёк. Он шевелится, а у тебя по коже проходит волна дрожи. Лёгкая, едва ощутимая, но слишком приятная… Чувствуешь? Это твоя малышка, Artemio! Твоя плоть и кровь! Вот!!! — вскрикивает, переполненная счастьем. — Сейчас! Она снова пошевелилась во мне. Маленькая, это твой папочка. Он пока не осознал, но уже любит тебя, Мари! Он не сможет тебя не любить. Ты будешь самой любимой девочкой в семье Perez! И обязательно с папиными глазками. Мы сейчас покажем ему твою фотографию. Да, крошка?
Воздух в лёгких заканчивается. В глазах начинает темнеть. Мне впервые по-настоящему хочется придушить соперницу. Единственное, что сдерживает аффект — малышка Мари. Она знает, что будет девочка? Оооххх… Господи! Как же тяжко! Лучше бы меня арестовали в аэропорту за покушение на босса. Не позволили покинуть страну. Сейчас в миллион раз больнее! Чувствовать стену между нами невыносимо. Это убивает. Смотрю на растерянного мужчину и понимаю, что теряю его. Артём не сможет отказаться от дочери. Где-то глубоко в душе он хочет семью, и он её получит, но с другой женщиной. Я сама на себе поставила жирный крест. А она? Она по-настоящему любит его. Так искренне невозможно притворяться.
— Посмотри! Капельки твоей любви, Артём! Она красавица!
Маргарет одной рукой достаёт из кармана кремового платья небольшой голубой конверт и протягивает ему. Я хочу уйти, чтобы не видеть этого, только ноги не слушаются. Приросли к полу. В моё тело перетащили ад. Артём, словно под гипнозом, принимает в руки ещё одно доказательство её слов. Медленно, глядя то ей в глаза, то на конверт, выуживает маленькую рамочку со снимком УЗИ. Всё сделано, как нельзя лучше! Романтическое фото голой мамочки с круглым окошком на животе, из которого пестрит чёрно-белое изображение с тельцем формирующегося ребёнка. Я сглатываю болезненный ком. Маргарет вдруг становится плохо. Она бледнеет. Хватаясь за живот, сгибается пополам. Её рвёт у всех на глазах слюной и жёлчью. Артём реагирует моментально. Обнимает за плечи и просит МЕНЯ? Принести ей воды? Сжимаю челюсти до скрипа. Прикрываю на миг затянутые пеленой глаза. Рваный вдох, и слезы тотчас срываются с моих ресниц, когда он подхватывает на руки мать своего ребёнка. Она оплетает его шею руками, прижимаясь виском к его виску.
— Прости, Amor! Мне так плохо. Отнеси меня в дом, пожалуйста. Ничего не могу есть. Желудок выворачивает по сто раз на день. Наверное у малышки папин характер, — тихо смеётся. — Задаст жару всем. Пусть только родится твоя девочка.
— Я вызову Риту, — решительно заявляет мужчина. — Я не знаю, чем тебе помочь, Маргарет.
Очнувшись, отступаю к стене, освобождая проход. Артём бросил на меня обречённый взгляд и напомнил:
— Принеси воды, пожалуйста. Елена!
— Сейчас, — едва прошептала ему.
На ватных ногах плетусь до кухни. Дрожащими руками наливаю в стакан воду из-под крана и тихо возвращаюсь в гостиную. Меня тутже парализует от вида сладкой парочки.
— Ты не рад, любимый? Не рад своему ребёнку? — лёжа на диване, спрашивает отчаянная Марго. Взгляд девушки бегает по его лицу. — Почему ты молчишь, Amor? — дотягивается руками до его шеи. Притягивает к себе склонившегося над ней взволнованного Артёма и, слегка приподнявшись, впивается в его губы поцелуем.
«Он отвечает? Не верю своим глазам…»
Сердце лопает на мелкие кусочки… Острая боль осколками прошивает грудь. Я перестала существовать для него. Словно умерла в тот миг, когда он выплеснул на меня свою обиду:
«…Ты её уничтожила в зародыше…»
«А чего же ты хотела, дурочка? Удержать мужчину глупым поступком? Отвергнуть большее, чем он дал тебе сам?.. Судьба дважды распорядилась иначе! Дважды, Лена! Если бы ты дождалась его в спальне — у него был бы выбор. Был бы!!! Ты же сама лишила Артёма этого выбора. Одним махом уничтожила, перевела стрелки, направив пути в сторону Маргарет. Теперь он с ней! И будет с ней. Потому что ни один нормальный мужик не откажется от своего чада…»
Возвращаюсь на кухню. Меня лихорадит. Голова соображает туго. Не знаю зачем принимаюсь шарить в ящиках? Что я в них пытаюсь найти? Вчерашний день? Лезвие? Издаю нервный смешок… Не смогу… Духу не хватит. И без него не смогу! Плачу молча. Давлю горло обидой, болью, предательством — больше своим. Я сама его предала. На глаза попадаются значки. Белые алюминиевые кругляшки на булавке с изображением корриды. Хватаю первый попавшийся и крепко зажимаю в ладони. Унесу с собой на память. Пусть хотя бы это напоминает о нас.
«Нас больше нет!» — немой крик раздирает душу. — «Блять! Как хреново! Почему она вернулась именно сегодня? Зачем!? Зачем он её целует сейчас!? Мстит мне?»
Снова истерический смех. Кусаю губу до крови, не позволяя рассудку плавиться. Решаюсь открыть последний ящик и замираю.
— Паспорт?.. — хрипло шепчу, удивляясь находке. — Мой загранпаспорт??? Значит… он был всё время у тебя? Сволочь! На что ты надеялся?
Хватаю свою «соломинку» и срываюсь с места за считанные секунды. Без денег. Без личных вещей. Всё это сейчас не столь важно! Главное скрыться подальше от него. Чтобы больше не видеть и не знать. Чтобы не сходить с ума от запаха его тела, от сладости его губ, от магнетизма пронзительных глаз… Но я никогда не смогу забыть его руки! Эти чертовы руки!!! Они будут вырывать меня из сна, из тяжёлого марева ночи. Тёплые и нежные. Сильные. Наглые. Бесцеремонные…
— Сильвия! — вскрикиваю, едва успевая перешагнуть наглую «колбасу», дежурящую у чёрного выхода. Удерживаю равновесие. Всё ещё испытываю к ней недоверие и страх. Погладить? Эта зараза не отпускает меня. Виляет хвостом и скулит, облизывая пальцы моих ног. — Фу! Отстань от меня! Иди к своей новой хозяйке, — шмыгаю носом, удерживая с ней зрительный контакт. Отвернулась. Рыкнула. И снова вперилась в меня щемящим взглядом. Вот прям душу рвёт, как её хозяин! Два сапога пара!
— Прости, хорошая, — боязно треплю её за уши. Скулит, гадина мелкая. Чееерт! Делаю шаг в сторону въезда во двор — она за мной. Тявкает. — Ну нет! Тссс… — шикаю ей. — Хватит меня палить! — рычу в ответ низким голосом. Закатываю от бессилия глаза.
— Ну ладно. Бог с тобой. Пошли! — и она сорвалась за компанию. Мчится следом к воротам. Дальше. За границу виллы. Ну что за…
— Блииин! Блииинский блииин!
Глава 25. Попутчик
Елена.
Зачем она увязалась за мной? Как я буду ловить попутку вместе с собакой?
По узким улочкам мы спустились с горы ближе к центру посёлка. Пришлось бежать, не останавливаясь, добрых минут шесть или восемь. Половину дороги я шёпотом вела счёт, чтобы не возвращаться мыслями к тем двоим, что остались в своём интимном, уютном мире. Сбилась пару раз. Досчитав до четырёхсот тридцати шести, плюнула.
— Стоп! Хватит!
Останавливаюсь у каменного забора, что змеёй вьётся вдоль дороги у обрыва до самого конца спуска. Там начинается главная улица. Цепляюсь руками в острые выступы камней. Перевожу дыхание. Невыносимо колит в боку. Горло горит огнём. Внизу, за каменной оградой пестреют чьи-то земельные участки с небольшими одноэтажными домиками под красной черепицей. Рядом работает заправочная станция «Galp», оформленная в бело-оранжевых цветах. На площадке толпятся машины. Мне всего-то нужно одолеть несчастный километр — и я у цели. Надеюсь, Артёму сейчас не до меня и он не станет тревожить своих знакомых в полиции.
«Боже! Как отключить мысли о нём? Как забыть?»
— Сильвия! Беги домой, девочка, — едва не плача, прошу собаку покинуть меня, но ей будто всё равно до моих просьб. Сидит и смотрит в мою сторону пронзительным взглядом, наклоняя набок голову с опущенным правым ухом.
«Ну что за овчарка?»
Трогаю с места и она отрывает свой зад от брусчатки. Идёт нога в ногу, виляя хвостом. Позади доносится шум машины. Сердце ухает в пятки. Тол