Глаза у Майка сузились.
— Ты хочешь показать мне свою коллекцию произведений искусства?
— Нет, я хочу поговорить с тобой.
Торопливо, чтобы не передумать, Тесс достала ключи и направилась к входной двери. Она прошла к лифту и нажала кнопку.
Майк бесшумно подошел и встал рядом. Они молча поднялись на пятый этаж.
— Позволь повесить твою куртку?
— Я думал, что не нравлюсь тебе.
Тесс призвала на помощь все свое самообладание.
— По правде говоря, да.
— Тогда почему ты стараешься соблюдать правила приличия? Ты можешь орать на меня, я не обижусь. Можешь даже ударить меня, я ничего не скажу. — Глаза у него сверкнули, пульс Тесс участился.
— Я никогда ни на кого не ору. Твою куртку. — Она протянула руку.
Мягкая кожа куртки, сохранившая его тепло, напомнила ей о сумасшедшей поездке на мотоцикле, и девушка задрожала.
Она повернулась, чтобы пригласить Майка в гостиную, но он уже прошел без приглашения. Интересно, он когда-нибудь слышал о правилах приличия? Вздохнув, Тесс вошла в гостиную, которая одновременно была и столовой. Она сделала все, что было в ее силах, чтобы привести эту дыру в божеский вид: покрасила стены в веселый светло-желтый цвет, поставила мебель так, чтобы скрыть вмятины на стенах.
Правда, мебель была куплена на распродажах, но на ее собственные, а не папины, деньги.
И, по правде говоря, ей нравилась ее квартира. Можно было не опасаться пролить кофе на бесценный персидский ковер или поцарапать лакированный столик. Ее дом был похож на дом, а не на музей.
— Кофе? — спросила она.
— Кофе? На ночь глядя? Спасибо, я выпью пива. Если, конечно, у тебя есть пиво.
Тесс отрицательно покачала головой:
— Пиво кончилось, есть хорошее вино, шардоннэ.
Она допустила очередную ошибку — настоящие репортеры, если она правильно поняла его взгляд, пьют только пиво.
— Вино подойдет, — неожиданно ответил Майк.
Когда Тесс вернулась из кухни с двумя бокалами вина, Майк изучал ее книжные полки — бестселлеры в мягких обложках и биографии кинозвезд. Тесс захватила еще тарелку с сыром и крекерами, вспомнив урчание в животе Майка, когда они были в кинотеатре. Он взял горсть крекеров и отправил в рот.
— Садись, пожалуйста, — указала Тесс на диванчик, покрытый пестрым покрывалом. — Извини за беспорядок, я не ждала гостей.
Она смахнула кипу газет с журнального столика на пол, и, как назло, одна газета раскрылась прямо на полосе с его фотографией. «Звезда»! Тесс попыталась запихнуть газеты под диван, но Майк успел заметить.
— Тебе понравилась моя рецензия на «Мстителя»?
— Другой я от тебя и не ждала. Что меня поразило, так это твой тонкий и интеллигентный комментарий по поводу «Деревенской свадьбы».
Майк фыркнул:
— Спорим, ты пригласила меня, чтобы выведать мои идеи насчет «Парижа с вами»?
— «Париж с нами навсегда», — автоматически поправила Тесс.
Майк запустил пальцы в волосы:
— Тут не уверен. Хорошо бы сначала посмотреть на этот Париж — стоит ли оставлять его с собой навсегда, может, он нам еще не понравится.
Воображение Тесс сработало молниеносно: вот они с Майком сидят в парижском уличном кафе, потягивают вино, держатся за руки, смотрят друг другу в глаза…
Тесс осушила бокал одним глотком, вино придало ей мужества.
— Я пригласила тебя зайти, потому что мне надо поговорить с тобой кое о чем.
— Очень любопытно. — Майк сделал глоток и поставил бокал на столик. — Весь дрожу от нетерпения.
У Тесс перехватило дыхание, ее взгляд замер на его губах.
У него был самый сексуальный в мире рот. Уголки губ почти всегда приподняты в надменной улыбке, нижняя губа полная и чувственная, прямо под ней тонкий, белый шрам, исчезавший в темной щетине на подбородке.
— Я хочу, чтобы ты воспринимал меня всерьез, — хрипло выдавила Тесс.
— Таких, как ты, я всегда воспринимаю всерьез.
— Каких «таких»?
— Которых нужно опасаться.
Внезапно Майк протянул руку и коснулся ее волос, пропустил шелковистые прядки сквозь пальцы, погладил ее по щеке…
У Тесс перехватило дыхание, лицо вспыхнуло.
Майк наклонился к ней — медленно, очень медленно, казалось, он борется сам с собой.
— Мы неудачно начали, — прошептал он, гладя ей волосы.
— О, да!
— Нам нужно начать все сначала.
— Сначала?
— Да. — Его губы оказались в сантиметре от ее губ.
Тесс задрожала в ожидании поцелуя.
Но он не поцеловал ее.
Он так резко вскочил с дивана, что задел журнальный столик, бокал с вином опасно зашатался.
Через секунду Майк уже был у ее рабочего стола, костяшки пальцев, сжатых в кулаки, побелели.
— Если ты хочешь сказать что-нибудь еще, говори скорее, — грубо бросил он, — мне надо писать статью.
— Почему я тебе так не нравлюсь?
Тесс прикусила язык — она ненавидела себя за то, что произнесла это тоненьким, обиженным голоском.
По реакция Майка поразила ее: он смущенно потер лоб:
— С чего ты взяла, что не нравишься мне?
— Ты только что был готов меня поцеловать, а потом отскочил как ужаленный. Майк тяжело вздохнул:
— Ты в курсе, как трудно найти работу журналиста в нашем штате?
Тесс удивленно посмотрела на него.
— Да, наверное, нелегко.
— Нелегко? Ты чертовски права. И при этом ты без опыта, без творческих заслуг получила работу, когда сотни опытных журналистов продают подержанные автомобили и убирают мусор, чтобы прокормить семью.
— Я закончила школу журналистики, я…
— Школу! — он буквально выплюнул это слово. — Сидя в классе, нельзя научиться работе репортера, это можно сделать, только работая репортером. Ты понятия не имеешь, что значит для репортера новость.
Тесс пришла в ярость:
— Я не могу ничего поделать с тем фактом, что мой отец богат, но моя карьера — это только моя заслуга. И мне плевать на то, что думает обо мне придурок, который считает «Мстителя-3» произведением искусства!
Она могла бы рассказать ему о предложениях, от которых отказалась, чтобы работать в родном городе. Ей нужно было доказать всем, что она может стать первоклассным репортером сама, без чьей-либо помощи, и доказать это здесь, в Паскуали, в другом городе это не имело бы такого значения.
И больше всего Тесс хотелось доказать это Майку Гранделу — надменному женоненавистнику и талантливому репортеру.
— Это называется дискриминация, — сказала она. — Ты судишь обо мне, совсем не зная меня, и, — глаза у нее угрожающе сузились, — если ты такой первоклассный репортер, то, что ты делаешь в рубрике развлечений?
Майк вспыхнул:
— Это совсем другое, меня подвел источник. — Журналистика — дело серьезное, нет горячих новостей — до свидания.
Горячих новостей? Она ему еще покажет! Она добудет такую горячую новость, что Майк умрет от зависти. Тесс резко поставила бокал с вином на стол. Он хочет соревнования? Что ж, он его получит, на этот раз Тесс примет вызов.
— Давай заключим пари.
— Пари? — Губы Майка изогнулись в усмешке.
— Да. Спорим, что моя статья появится на первой полосе раньше твоей?
В глазах Майка вспыхнул азарт.
— Принцесса, я не из тех, кто проигрывает.
— Значит, решено? Первая полоса, только горячая новость. Кто первый, тот и победил!
— И каков приз?
— Приз?
Об этом Тесс не подумала.
— Не знаю.
Майк ослепительно улыбнулся:
— Предлагаю вот что: победитель готовит ужин.
— Победитель? Но это ведь несправедливо.
— Проигравший будет есть ужин.
Кажется, Тесс начала понимать.
— И что же будет на ужин?
— На ужин? Ворона!
— Ворона?!
— Пари есть пари, детка. Либо соглашайся, либо… — Майк направился к двери с таким видом, словно ему на все наплевать.
— Я согласна, — Тесс вскочила с дивана и побежала за ним. Майк уже натягивал куртку. — Я тебя не боюсь!
Он взялся за ручку двери и внезапно повернулся.
— А следовало бы, — сказал он и притянул ее к себе.
Тесс не успела даже понять, что происходит, губы Майка прижались к ее губам, руки обхватили за талию. Он целовал ее страстно, не скрывая желания.
Волна страсти нахлынула на Тесс, ей было невероятно хорошо в его объятьях.
Сердце бешено забилось в груди. Тесс застонала. Еще никто и никогда не целовал ее с такой бешеной страстью, с таким нескрываемым животным желанием. И никогда она не отвечала на поцелуй с такой готовностью. Где-то в уголке сознания мелькнула мысль, что все это может плохо кончиться, но Тесс было наплевать.
Очевидно, такая же мысль вспыхнула и в сознании Майка, внезапно его поцелуй из жаркого и настойчивого превратился в нежный и ласковый. Он словно успокаивал ее, давал возможность прийти в себя и, наконец, отпустил. Тесс смотрела на него широко распахнутыми глазами, не в силах произнести ни звука.
Майк тоже был ошеломлен.
— Боже мой, — выдохнула Тесс, прижимая руку к сердцу, — это только все усложнит.
Майк открыл двери и вышел в коридор.
— Рассчитывай на это.
Глава третья
Почему французы столько говорят о сексе? Они что, забыли, как это делается?
Пальцы Майка замерли на клавиатуре. Слово «секс» вызвало жаркие видения. Тесс. Он зашел слишком далеко прошлой ночью, она была такой сладкой, так пылко ответила на его поцелуй… Никогда еще он не терял голову от женщины, это произошло впервые.
Майк беззвучно выругался.
Такие девушки, как Тесс, считают, что секс означает любовь, любовь — брак, а брак — гольф-клуб по воскресеньям.
Тесс Эллиот не для него, они совершенно разные. Если бы в Паскуали выбирали короля, им стал бы ее отец. А Тесс — дочь своего отца, Снежная королева, прекрасная и недоступная.
Кроме того, он не готов к серьезным отношениям.
Правда, он не ожидал, что она решится бросить ему вызов. Что ж, он уже предвкушает, как будет готовить ей рагу из вороны.
Майк усмехнулся — он очень хорошо готовил, хотя не многие знали об этом. Ему пришлось научиться готовить еще в детстве, ведь его старик беспробудно пил, а мать бросила их, когда Майк был совсем ребенком. Иногда он спрашивал себя, какой была его мать. Может, он унаследовал кулинарный талант от нее? В любом случае книга «Радости приготовления пищи», всегда лежавшая на кухне, была куда потрепанней экземпляра «Радостей секса» в спальне.