— Нет, господин, — лепечет девушка, нажимая кнопки и изучая экран. — Артефакт в норме, он зафиксировал живое существо и отсканировал его. Связь с приемником идеальна. Вещий будто бы совсем ничего не чувствует. Холодный, равнодушный человек. Поразительно бесчувственный.
— Психопат что ли? — Эдуард рывком выплескивает в себя остатки кофе. И морщится — напиток успел остыть. — Еще не лучше. Ну хотя бы он меня не ненавидит. Даже психопаты умеют ненавидеть, ведь так?
— Насколько мне известно, да, — соглашается помощница.
— Ладно, к черту Вещего, — делает вывод наследник рода. — Всё вроде бы хорошо, несмотря на его дерзость. Видимо, щенок не подозревает меня, значит, можно подождать с его устранением. Когда все забудут о рейде, тогда и займемся. Позови официанта, пора уходить.
Девушка громко просит счет, вскоре официант приносит огромный чек на немаленькую сумму.
— Господин, здесь расход на две тысячи рублей, — смущенно говорит помощница, сжимая длинную ленту бумаги, похожую на перевязочный бинт. — Могли бы вы заплатить? У меня нет с собой такой суммы.
— Сколько⁈ — Воронов выхватывает счет из рук девушки и глазами пробегает длинный список тортов и пирожных. — Гребаный Вещий! Как он умудрился нажрать на месячную зарплату инженера? Куда в него столько влезло⁈
— Я без понятия, — подавленно отвечает помощница.
— Господин, вы оплатили? — официант подходит и удивленно смотрит на пустую счетницу.
— Нет, я не буду платить за этого щенка! — гремит Воронов, вставая. — Это всё он наел!
— Но молодой сударь же ушел, — хлопает глазами парень. — А вы остались…Ваше Благородие, — добавляет он, посмотрев на перстень Эдуарда с изображением ворона.
Воронов понимает, что засветился. Если он не заплатит, то завтра информация может просочиться в прессу, а это отрицательно скажется на его репутации и имидже.
— Ладно, — Эдуард достает бумажник и бросает деньги на стол. Ровно две тысячи. Без чаевых. Вещий обязательно расплатится кровью за это унижение. — Пошли, Лара.
Но добравшись до машины, наследник натыкается на новые неприятности.
— Божечки… — не сдерживается помощница.
Эдуард стискивает зубы до скрежета. Фары его премиальной «Чайки» разбиты, зеркала сорваны, на капоте нацарапаны три неразборчивые буквы. Подойдя к машине, Эдуард пытается разобрать надпись, может, это клеймо враждебного рода?
— Л…О…Х, — глаза его округляются. — Да они чертовы смертники! Если это Вещий, ему сегодня же хан…
— Господи-ин, — передняя дверь машины распахивается, на асфальт вываливает избитый водитель Эдуарда. Лицо в кровоподтеках и фингалах, скула рассечена, глаз заплыл. — Их было трое…Бандиты.
Значит, не Вещий? Надо всё обдумать. Видеорегистратор на лобовом стекле цел, и, скорее всего, выродков можно будет опознать и найти.
— Вызови гвардию, — бросает наследник помощнице.
Девушка хватается за телефон, Эдуард же направляется к задней двери лимузина. На улице холодно, лучше подождать гвардейцев в тепле.
— Госпо-дин, — стонет водитель, заметив куда он движется. — Вам не стоит…
Не слушая этого слабака, Эдуард распахивает дверь, садится и тут же застывает, во что-то вляпавшись. Омерзительный запах бьет ему в лицо, глаза наследника отказываются верить увиденному.
— Я предупреждал, — обреченно выдыхает водитель снаружи.
Весь кожаный салон обоссан и измазан в дерьме. Тут минимум трое постарались.
Эдуард хлопает глазами раз-другой, а затем из его горла вырывается истошный яростный крик:
— Я ИХ ВСЕХ УБЬЮ-Ю!
Он молнией выпрыгивает наружу и сотрясается в кашле. Чертовы смертники! Как они посмели⁈ Кто бы это ни сделал, завтра, нет, сегодня, им конец! Эдуард не уснет, пока не прикончит выродков! Он живьем сдерет с них кожу!
Отправив бандитов покуражиться в тачке Эдуарда, я решаю отвезти девочку домой. Поздно уже, и такой малышке опасно ходить одной. Марина указывает адрес, и Никита подъезжает к небольшой пятиэтажной панельке. В моем мире такие дома назывались хрущевками.
Я огладываю район. Мда, совсем не очень, хоть и не смертельно. Асфальт весь истресканный, лавки во дворе рассыпались от старости и превратились в труху, детская площадка утонула в слякоти. Один плюс — что чисто. В смысле нет свалки пивных банок и прочего мусора.
— Спасибо, дядечка, что подвезли, — лучезарно улыбается Марина. — Я сама дойду, вот мой подъезд.
— Постой, — я накланяюсь и кладу ей в кармашек куртки сто рублей. — Деньги отдашь родителям, на улице не доставай. Поняла?
— Поняла, — послушно кивает.
— А теперь пошли, — распахиваю дверь. — Хоть познакомлюсь с твоими родителями.
— Ой, спасибо, — Марина радостно выскакивает наружу, забыв пакет с тортами.
Я качаю головой — ну и горе ты мое, луковое! — и, взяв пакет, выхожу следом. Вскоре мы оказываемся в небольшой квартирке на первом этаже. Открывают нам чета дряхлых старичков. Бабушка уводит Марину спать, а я и дед еще десять минут общаемся на кухне, попивая чай.
В общем ситуация становится мне понятна еще в первые две минуты разговора. Родители Марины давно погибли, а старички получают довольно маленькую пенсию. Вот Марина и вышивает крестиком, да продает свои поделки на улице допоздна.
Попрощавшись со стариками и вернувшись в машину, звоню Тамаре Репкиной.
— Да, господин? — почти сразу берет трубку женщина, правда, при этом тяжело и хрипло дышит, и у меня не возникает сомнений, чем она только что занималась. Ну да и пускай. Что естественно, то не безобразно.
— Вы вроде бы беспокоились за благотворительные акции «Валентино»? — напоминаю. — Я даю вам возможность помочь одной семье. Два старика и девочка. Адрес скину «смской».
— Что нужно сделать, господин? — дыхание у нее чуть успокаивается.
— Старикам помогите средствами, девочку устройте в престижную школу с проживанием. — Так будет лучше. Ребенку нужен присмотр и пример успешных взрослых, а пообщаться с бабушкой и дедушкой она сможет и в выходные. — В целом действуйте по своему усмотрению. Главное, чтобы они ни в чем не нуждались.
— Поняла, я придумаю план. Отчет и смету пришлю по итогу исполнения, — выдыхает она протяжно.
— Хорошо, а чем вы занимались, что так устали? — коварно спрашиваю. Интересно же, как выкрутится.
— Я… я… штангу тягала… — робкий испуганный голос.
Вот такого оправдания я точно не ожидал. Чего только выдумать не способен мозг в критические моменты.
— Понятно, — с усмешкой отвечаю. — Хорошей вечерней зарядки.
И вешаю трубку.
В то же время
Частные апартаменты Московского делового центра
Посреди комнаты со спортивными снарядами стоит Тамара в лосинах и топике. Только что она общалась со свои шефом. Услышав гудки, женщина опускает телефон и задумчиво надувает губы.
— Неужели не поверил? — произносит вслух Репкина, откладывая мобильник на тумбочку. — Я же точно слышала улыбку в его голосе…. Хм, или нет? Ай, ладно, хватит отдыхать. Еще три подхода.
И женщина подступает к штанге на полу. Поправляет тяжелоатлетический ремень, наклоняется, выгнув поясницу, и берется за гриф.
— Раз…два…три…
Комнату наполняет прерывистый отсчет подъемов и опусканий шестидесятикилограммового снаряда.
Утром отправляюсь завтракать в гостиничный ресторан. За чашкой кофе и омлетом читаю газету. «Царская правда» радует новостью на первой полосе:
«Беспрецедентное побоище! Этой ночью дворянский род Вороновых уничтожил казино 'Максим» в Тропарёво. По некоторым данным, это заведение является базой преступной группировки «Бур», больше известной как Буравчики. Жертвами рейда стали шестьдесят мужчин, в том числе предполагаемый лидер группировки Михась.
Что же, Буравчики явно отбуравили свое.
Мы обратились в пресс-службу рода за пояснениями ситуации. К сожалению, род решил ограничиться типичной формулировкой: «Убиты за оскорбления дворянской чести». Банальная отговорка. За ней может стоять абсолютно что угодно. Но ходят неподтвержденные слухи, что члены группировки посмели нацарапать слово «ЛОХ» на лимузине наследника главы Вороновых. А еще говорят, что в эту же машину Буравчики испражнились. Если слухи правдивы, то это действительно вопиющее оскорбление дворянской чести'.
Ухмыльнувшись, я откладываю газету в сторону. Значит, Воронов купился и разнес всю банду. Это хорошо, с какой стороны ни посмотри. Во-первых, я провел Эдуарда, и на меня он не выйдет. Тем бандитам, что наложили кирпичей ему в салон, я приказал затем самоубиться. А больше нет улик вмешательства телепата.
Во-вторых, я убедился, что бандитов подослали не Вороновы. Иначе бы дворяне не уничтожили всю группировку, а ограничились показательной расправой двух-трех челнов. Ну максимум пяти, если Эдуард очень сильно обиделся.
Значит, Вороновы пока за мной не охотятся, а тех бандитов, наверняка, подослал кто-то другой. И этот кто-то либо не обладает значительной властью, чтобы напрячь сильных исполнителей, либо недооценил меня, либо не может позволить себе светиться. Ох-хо, слишком большая вариативность. Мало что ли у меня недоброжелателей. Придется ждать следующего хода этой сволочи, а тем временем попытаться выяснить, не крышует ли кто Буравчиков. Вот и поручу это Сергею.
Сегодня к часу мне надо заехать в «Валентино» и подписать кое-какие бумаги. В том числе о приобретении акций Стенкиной. А потом еще и встреча в ТРЦ с Машей Морозовой. Сегодня утром княжна позвонила и настояла, чтобы мы 'прогулялись и прояснили важные моменты. Ух, не хотелось бы разбивать девушке сердце, я всё надеялся, что она немного потомится и найдет себе новый интерес, но и вы тоже меня поймите: мне даром не сдались все эти переживания в викторианском стиле. Если признается, я ей откажу. Маша девушка не злобная, больших рисков я не вижу.
До обеда провожу время в медитации. Моя Коллекция растет. А чтобы сдерживать таких монстров, как Вася, необходима железная воля, отличное владение Даром и объемный накопитель. Накопитель у меня уже приличный. Воля присутствует, спасибо армейской закалке и выживанию в постъядерном мире. Дело за пси-контролем. Но здесь я рассчитываю на университет. Сам я задолбался изобретать велосипед. Интернета в этом мире нет, а лучшие печатные издания хранятся либо в частных коллекциях, либо в вузовских библиотеках. Ну и к тому же я рассчитываю на учителей. С наставником уровня Мастер у меня бы вышло в разы быстрее ваять те же пси-примочки.