— Сударь, чем-то могу помочь? — подходит ко мне молодая девушка с дворянским перстнем. Я бы сказал даже, что слишком молодая — примерно нашего с Кирой возраста.
— Я просто заинтересовался вашим методом сублимационной сушки, — улыбаюсь ей. — Разве сублиматор азот — хорошее решение? Знаю, что при такой сушке у мяса большинства аномальных зверей теряются анаболитические свойства.
— Обычно, да, — кивает девушка. — Но мы используем свой собственный катализатор, который уберегает от потери свойств.
Хм, понятно. Значит, кто-то еще додумался до экстрактов красного пустарна. Похвально. У меня-то есть Лакомка, которая знает все нюансы консервации и заготовки мяса, а вот остальным приходится идти долгим и мучительным путем проб и ошибок. И как следствие — у этой девушки на витрине представлена лишь одна сушеная хомуйволина, в то время как мой павильон хвастается десятком разноформатных продуктов. Всё же с моей Лакомкой никто не сравнится, да и Кира, молодчинка, привлекла профессиональных фармацевтов для реализации рецептур альвы.
— Действительно удачное решение, — с улыбкой отвечаю я. — Позвольте представиться — Данила Вещий.
— Клавдия Семеновна Фирсова, — представляется барышня. — Вещий? О вас говорили по телевизору. Кажется, это вы первым захватили разумных зверей?
— Ракхасы не совсем звери, сударыня, — мягко поправляю. — Это разумная раса, почти такая же как люди, только физической силы у них побольше, а умственной активности, наоборот, поменьше.
Клава смеется в ладошку.
— Замечательное определение. Знаете, тогда, похоже, мой четвероюродный брат тоже ракхас.
— Не исключено, — шутки шутками, но дела делами. Я достаю из кармана пиджака визитку с контактными данными своего инвестиционного менеджмента. — Знаете, я бы хотел рассмотреть вашу фирму на предмет инвестирования. Могли бы вы связаться с моими директорами?
— Да, конечно, — девушка широко улыбается, забирая цветной кусочек картона. — Ведь за этим я здесь и выставляюсь — чтобы найти финансирование для развертывания широкого производства.
— Что ж, вот наши интересы и совпали. Рад буду совместной работе, — слегка поклонившись, я удаляюсь.
Фирсовы, Фирсовы… Где-то в старых новостях мелькала эта фамилия, мельком как-то видел, поэтому не знаю уж по какому поводу, но сейчас это и неважно.
Пускай Клавдия Фирсова применяет технологию обработки, которую я уже использую на своем предприятии, но мне не помашет диверсификация производства. Да к тому же буду в курсе, до чего еще эта девушка-телепат додумается… Да-да, она телепат. Это я сразу понял, когда она во время разговора скользнула ментальным щупом по моим щитам. Скользнула и тут же отступила.
Кстати, возможно, Фирсовы именно так и дошли до пустарна-катализатора. Только вопрос: у кого они могли прочитать эту информацию? Не знаю, но точно стоит держать Клавдию в поле видимости. А это еще одна причина для умеренного инвестирования в детище Фирсовых. Вложения денег — отличный повод для наблюдения и встреч.
Возвращаюсь к нашему павильону, и вот странная штука — ни одного посетителя рядом нет, а сама Кира выглядит очень расстроенной. Кажется, сейчас наша бравая некромантка вот-вот заплачет.
— Шеф, где ты ходишь? — обиженно спрашивает Кира.
— Налаживал полезные контакты, а что случилось? — тревожусь не на шутку.
— Что-что, — брюнетка хлюпает носом. — Пока ты налаживаешь свои полезные контакты, наглые стервятники обижают твою преданную работницу, да и вообще вставляют палки в колеса нашему бизнесу!
— Кто посмел? — хмурюсь я. — Хотя нет, постой, сам сейчас посмотрю. Ты ведь не против?
— Смотри, пожалуйста, — буркает Кира, расстроенная происшествием. — Если я буду рассказывать, то, боюсь, разревусь.
Ныряю в голову девушке и, отодвинув собственные щиты, проглядываю нужную информацию. Ну надо же! Точно стервятники!
Пока меня не было, два дворянина из соседнего павильона встали рядом с Кирой и громко обсуждали, что Вещие — мошенники, которые продают коровье молоко под видом рогогорского. На голословном обвинении дело не закончилось. Эти балаболы еще к тому же оскорбили меня самого — назвали ничтожеством и сопляком. Кира пыталась их урезонить, но два урода назвали ее бездарной шавкой и ушли, довольные собой. Неудивительно, что после такого перфоманса все посетители разбежались.
— Мда, Бугровы, значит, — бросаю я взгляд на вывеску соседнего павильона с надписью «БугровКорп». — А ведь это вассалы Хоренова.
Зря они задели Киру. Ох, зря. Мне даже за себя не бывает так обидно, как за своих людей, когда их достоинство незаслуженно опускают.
Успокаивающими волнами привожу настроение некромантки в нормальное состояние. А то совсем не дело — переживать из-за жалких пустозвонов.
— Кира, сейчас я вернусь, — отворачиваюсь и шагаю к павильону Бугровых.
Первым делом оглядываю на витрине прейскурант и самохвальные таблоиды. Надо же, а оказывается, всё же кто-то, кроме меня, освоил масштабное производство рогогорского молока. Причем цифры литража в месяц чуть ли не больше, чем на моей ферме. Очень интересно и…очень сомнительно, если честно.
— Чего приперлись? — свысока смотрит на меня широкоплечий детина, возникший из глубины павильона.
— К Бугрову приперлись, — хмуро отвечаю без удивления. Чего-чего, но манер в этом павильоне точно не стоит ожидать. — Где он?
— Господин занят, — хмыкает детина. — И общаться со всякими ему некогда.
Я задумчиво смотрю на наглого служаку. Можно его, конечно, прилюдно избить, но мне бы не хотелось устраивать мордобой на выставке. Всё же тут собрались дворяне из многих регионов.
— Передай, пёс, Савелию Бугрову, что Данила Вещий вызывает его на дуэль, — произношу сдержанным тоном. — За оскорбление моего человека и моего имени.
— Господин откажется, — дерзко бросает слуга. — Некогда ему возиться со всякими.
Второй раз он выплевывает это «со всякими», а мое терпение и так уже на исходе. Мало того, что Бугров спрятался от меня, так еще поставил на входе лающего грубияна. Вот уже две симпатичные барышни остановились у витрины и заинтересованно поглядывают в мою сторону, дескать, как же я отреагирую на подобное неуважение.
По-моему, здесь ответ однозначный.
— Даю тебе шанс извиниться передо мной, — предлагаю. — Тогда мне не придется тебя учить уму-разуму.
— У меня стоят щиты телепата господина, — довольно подбоченивается детина. — Так что лучше бы вы проваливали по добру…Аррр…
Издав рычащий звук, он вдруг падает на четвереньки и высовывает язык. И больше уж ничего не говорит, ибо разучился. Только дышит громко, по-собачьи.
Ишь ты, щиты у него стоят. Два года, не меньше, этим дряхлым поделкам. Только надавил основополагающий узел — сразу посыпались.
— Плохой пёс, Бобик, — спокойно бросаю я, отчего слуга делает грустные щенячьи глаза. — Плохо тебя воспитывали. — Ой, нет, больше не могу смотреть на эту грустную морду. — Ладно-ладно, не такой уж и плохой теперь. Беги-ка лучше к господину и покажи ему всю свою любовь и преданность. Не стесняйся.
Радостный «Бобик» уносится вглубь павильона. Я же разворачиваюсь и двигаюсь к выходу из прилавка — как раз мимо барышень, круглыми глазками наблюдавших за представлением. Правда, основная его часть сейчас произойдет вдали от зрителей…
— Степан! С ума сошел⁈ — раздается громкий ор из глубины павильона. — Какого хрена ты меня лижешь, дебил⁈ Не в лицо же…амммм…
— Дамы, — быстро кланяюсь я заинтригованным девушкам и направляюсь к своему павильону.
Конечно, на этом моя месть не закончится. Сейчас позвоню Сереге Сивых — пускай выяснит, где конкретно находится «рогогорская ферма» Бугровых. За ночь успею сгонять туда и посмотреть, правда ли рогогоры дают столько молока. Что-то я сомневаюсь…
Бугров очень опрометчиво поступил, оскорбив меня. Ведь выставка будет длиться еще пару дней. А значит, у меня хватает времени оплатить ему той же монетой.
Глава 10Гештальт закрыт
Ферма Бугрова находится аккурат между Пермью и Тверью, ближе всё же к последней. Что ж, удобное местоположение с точки зрения логистики. С одной стороны — относительно близкие «норы» Будовска. С другой — такие зажиточные мегаполисы, как Тверь, Псков, Смоленск, куда можно быстро поставлять на продажу молочную продукцию.
Добираюсь я на ферму на военном вертолете, который вызвал со своей базы. Обзавелся парой вертушек, ага, как раз для таких вот операций на дальние расстояния. Не забываю прихватить с собой и камеру. Чувствую, у Бугрова есть что поснимать. Уже где-то за полночь прибыв в лесок неподалеку, я в одиночку иду смотреть ферму. Не забываю «включить» Василиска и накрыться Покровом Тьмы. Проскочить часовых и камеры не составляет труда.
Первым делом заглядываю в коровник. Конечно, не факт, что именно там обнаружится жульничество Бугрова, но чем черт ни шутит…
— Му-у-у-у… — из стойл раздается недовольное и разбуженное мычание.
Я застываю, не веря своим глазам, а потом с ухмылкой поднимаю камеру на топчущихся на привязи буренок. Обычных коровок, даже близко не рогогоров. Нет, рогогоры тоже виднеются, но в конце коровника, и их значительно меньше.
— Улыбнитесь в камеру, хорошие мои, — подхожу ближе к коровкам. — Скоро вас увидит элита страны.
Похоже, кадры получатся загляденье. А это я еще даже не зашел в производственный и фасовочный цехи. Но ничего, везде успею. Думаю, за час управлюсь.
На следующий день выставка открывается ровно в девять утра. К этому времени на арендованной мной стене рядом с павильоном Бугровых рабочие повесили широкий телевизор. До плазменных панелей в этом мире еще не додумались, поэтому пришлось купить настоящий зомбишкаф с выпуклым экраном весом в полтонну. Внушительная бандура сразу привлекла внимание пришедших посетителей, особенно когда ровно в одиннадцать включилось видео со словами:
— Дамы и господа, «ВещийФильм» представляет документальное кино «Состав рогогорского молока „БугровКорп“! — с высоты птичьего полета предстает ферма, которая медленно приближается. — Итак, начнем с небольшой экскурсии по ферме Бугровых. Вот она святая святых — коровник „БугровКорп“. Причем коровник в буквальном смысле слова — это понятно, стоит только взглянуть на его обитателей».