Я зачерпываю уйму энергии из накопителя и формирую десятки пси-гранат. Половина поляны расцветает бутонами пси-взрывов. Но Фирсова, как всегда, не задевает — он оказывается на практически единственном пятачке земли, куда пси-гранаты не прилетают.
Но за миг до того, как Устранитель появляется там, я срываюсь с места. На моем лице возникает ухмылка до ушей. Ведь я специально оставил этот пятачок нетронутым как приманку. Не знаю, что там спасает Фирсова — Провидческий Дар или чутье ассасина — но я предугадал его поступок и загнал куда нужно!
Еще до удара Фирсов понимает, что ему прилетит. Видимо, опять Провидческий Дар. Только уже не успевает отскочить. Я усилился и ускорился до максимума и как таран вбиваю Устранителя в дерево за его спиной. Каким бы опытным мужик ни был, его реакции далеко до физика.
Треск древесной коры и переломанной кости бьет по ушам. Ничего не понятно. В полете Фирсов успевает от души долбануть меня псионикой, как и я его. Аррр, неприятно… Глаза застилает туман.
Пытаюсь прийти в себя. Я мотаю головой и оглядываюсь.
Мы с Фирсовым оба лежим на траве. Шатаясь, я встаю. В голове звенят колокола — щиты, хоть и потрескались, но выдержали. Вернее, включились запасные, позаимствованные из памяти Грандамастера. Пока только их успел освоить из всего багажа знаний Стяжковых.
Фирсов, кстати, тоже в сознании. Баюкает сломанную руку.
— Филинов сумел удивить, — рычит Устранитель, отползая от меня. Его бесцветные глаза впервые кажутся живыми.
Встряхиваю головой и анализирую состояние учителя. Рука сломана, нога тоже какая-то кривая, а щиты целы.
— Вещий-Филинов — попрошу, — бормочу непослушным языком.
Хромая, я топаю к Устранителю. Ноги переставляются медленно-медленно, с надрывом, будто и вовсе не мои. Всё-таки хорошо он меня приложил. Чуть не оглушил словно рыбу. Но я выдержал, хе.
Скрежеща зубами, Фирсов отползает, а я плетусь следом. Лиловый туман уже развеялся. В сторонке Смородина в шоке смотрит за этой битвой инвалидов.
Ментальные щупы Фирсова вцепляются в мои щиты. Яростный крик вырывается из моего горла. Я даже не пытаюсь отбить атаку, а просто прыгаю на учителя и хреначу кулаком в его скулу. Кулаком, окутанным псионическим облаком. Пара ударов, и учительская нижняя челюсть съезжает наискось в сторону, а сам Устранитель отключается. Ну всё, место старосты мое. Теперь вместе с учителем буду составлять учебный план.
— Ох, мои-и перепонки-и! — я со стоном переворачиваюсь на траву и пытаюсь прогнать звезды, мелькающие перед глазами. Напоследок Фиросов умудрился-таки крепко по мне съездить. Это его не спасло, но всё же Устранитель себе не изменил и дорого продал победу.
Не таким я представлял свой первый учебный день.
— Смородина… — зову я, безотрывно смотря в небо. Так голова не кружится.
— Да? — доносится робкое.
— Ты еще хочешь быть замом старосты? — спрашиваю.
— Хочу, — через секунду доносится.
— Тогда помоги мне добраться в Кремль. Меня ждут к четырем.
— К четырем? — удивленное. — Но сейчас уже три.
Ох, е… Ну вот. Теперь надо брать себя в перепончатые руки и гнать изо всех сил на церемонию. Времени нет даже на то, чтобы заскочить домой и переодеться. И это притом, что я в грязном и рваном спортивном костюме. Но победителей ведь не судят, верно?
Глава 10Титул
— Ты не будешь взламывать учителю щиты? — робко спрашивает Екатерина, подходя ближе.
— Нет, и никто не будет, — качаю я головой, с натугой усаживаясь. Сейчас надо собраться с силами и двигаться прочь из леса. Касаюсь здоровой руки вырубленного преподавателя и выкачиваю из него немного энергии. Ему всё равно не нужно, он ведь в отрубе, а на сон много сил не нужно.
Сразу проясняется в глазах, да и головокружение исчезает. Отлично. Я поднимаюсь, немного пошатываясь, но притом ноги уже уверенно стоят на земле. Другим парням также несладко, но никто не при смерти. Все в сознании, пускай и выглядят разбитыми, будто попали под каток. Всё же Фирсов жалел нас при атаках.
Замечаю, как Смородина с искушением в глазах смотрит на Устранителя. Вот она делает к нему несмелый шажок, вот протягивает руку. Наверняка, уже и щупы расчехлила.
«Даже не думай, красавица» — доношу до нее приказ.
Она вздрагивает, но тут же гордо задирает подбородок и отворачивается, словно бы оскорбленная моим недоверием. Я с усмешкой принимаюсь обыскивать учителя. У него должна быть рация или что-то еще. Мобильники в этой глуши не ловят.
А Екатерина пускай не облизывается. Щиты Фирсова останутся нетронутыми. Снести ему ментальную защиту — значит, подставить весь род старика. Конечно, сам я не против был бы разузнать набор техник признанного Устранителя. Но на этой поляне я далеко не единственный телепат. Остальные одногруппники тоже могут подглядеть родовые тайны Фирсовых, за всеми мне не уследить, а с моей стороны будет минимум некрасиво делать секреты учителя общественным достоянием. Про риск для безопасности членов его рода в этом случае я вообще молчу. Старик точно не ожидал, что его отделает восемнадцатилетний пацан. Наверняка, он рассчитывал просто посмотреть, как работает малышня. Что ж, посмотрел, хе. Я же предпочел просто вырубить Фирсова, показав тем самым, что могу разбить и щиты, пока он в бессознанке. Рассчитываю, что учитель оценит свои переломы по достоинству и отдаст мне место старосты.
На поясе Фирсова нахожу рацию, но не успеваю ее включить, как сверху слышится рокот вертолетных лопастей. В небе показывается вертушка с гербом Фиирсовых. Ну наконец! А я всё гадал, когда же дернется группа поддержки. Не мог же Устранитель оставить нас без подстраховки.
Я хватаю Фиросва за плечи и оттаскиваю к опушке. Смородина следует за мной.
— А вы чего встали⁈ Освободите место! — громко кричит Екатерина растерявшимся парням, и близнецы со Стяжковым спешно отбегают к деревьям. Волжанин с Ногайцевым сами уже сообразили.
Надрывно гудя, вертолет приземляется прямо посреди поляны. Наружу выскакивают санитары с носилками и один Целитель. Они грузят спящего Фирсова в вертушку, про нас тоже не забывают. Мы размещаемся в просторной кабине, и санитары принимаются обрабатывать наши царапины. Тем временем Целитель целиком занимается Фирсовым. Работы для лекаря там хватает.
— Куда доставите? — громко спрашиваю я экипаж.
— Перехватывающая стоянка на Тангусском шоссе, — бросает через плечо второй пилот.
Активирую помолвочное кольцо и связываюсь с Леной:
«Лен, я тут немного задержался. Отправь Зубастика на Тангусское шоссе. Там где-то должна быть перехватывающая парковка».
«Ой, Даня! — радуется невеста. — А мы тебя потеряли. Лакомка отправилась одна в Кремль, прихватив с собой твой костюм. Сказала, что „будет ждать мелиндо на месте“».
Умница остроухая! Всё правильно сообразила. Добраться домой я всё равно уже не успеваю.
«Ага, понял».
После разговора с Леной, переключаюсь на Лакомку и подтверждаюсь с ней о встрече в Кремле.
Одногруппники вызванивают своих водителей и велят им приехать на Тангусское шоссе. Через десять минут вертолет прибывает к месту посадки. Я успеваю обтереть влажными салфетками лицо и руки от пыли и грязи. Исцеленный Фирсов уже очнулся. Устранитель прикладывает пакет с сухим льдом к восстановленной челюсти, его бесцветные глаза кипят раздражением, особенно когда смотрят на меня. Я же приветливо улыбаюсь учителю.
Вертолет приземляется, и мы с одногруппниками покидаем кабину. Фирсов, не вставая с носилок, бросает на меня взгляд сквозь дверной проем.
— Филинов, завтра жду тебя в моей усадьбе, — чуть ли не рычит он.
— Зачем это? — удивляюсь, обернувшись.
— Будем составлять учебный план, староста, — Устранитель отворачивается к пилотам. — Полетели уже домой!
Вертолет взмывает обратно в небо. Одногруппники громко радуются и поздравляют друг друга с победой. Даже Волжанин, которому вначале не было никакого дела до места старосты. Даже Стяжков, которого я практически вынудил мне помогать. Всё же долгая и упорная борьба заставила всех ребят проникнуться командным духом. А раз меня всё же назначили старостой, то выходит, мы своего добились.
— Ух, держитесь, красотки на черноморском съезде! — восклицает Павел Митович.
— Чую, что мы там встретим своих жен, братиш! — поддерживает его близнец Глеб.
Смородина тоже тихонько улыбается, но в сторонке, не присоединяясь к остальным. Даже сейчас держится особняком. К этой девушке на козе не подъедешь.
— Данила, — неожиданно обращается она ко мне. — А ты на чем поедешь отсюда? — все оборачиваются на нее, и Екатерина слегка краснеет. — Просто ты единственный не звонил водителю в вертолете, вот мне и стало интересно.
— Какая заботливая Смородина, — фыркает Стяжков, но за неоднозначным комментарием ничего больше не следует, особенно после моего хмурого взгляда в его сторону.
— Я же объяснила, Стяжков, — возмущенно сдвигает брови Екатерина. — Мне просто стало интересно.
— Я полечу на нём, Кать, — киваю в небо.
Ребята задирают головы и тут же инстинктивно вжимают их в плечи. А Волжанин так вообще не стесняется нырнуть за ближайший припаркованный фургон. Зубастик с радостным клацаньем челюстей приземляется рядом, скребя по асфальту длинными когтями. Одногруппники решают не лишним отойти назад на пять шагов. Я, наоборот, подхожу к своему зверю и одним прыжком взбираюсь на чешуйчатую спину ближе к основанию шеи, где поуже бока. Крепко стискиваю ногами туловище и махаю ученикам.
— Увидимся на занятиях!
По моему ментальному приказу Зубастик взмывает в небо, и я сильнее напрягаю бедра, чтобы встречный ветер не сдул меня со звериной спины. Летим в сторону города. В самый центр не будем углубляться, Зубастику не стоит соваться дальше Садового, а то силовики, чего доброго, еще врубят ПВО.
Современные высотки проносятся под моими ногами. Когда уже возникает знакомая старая постройка центра, велю Зубастику приземлиться на небольшой площади возле станции метро. На глазах ошеломленных прохожих спрыгиваю с дракончика и хлопаю ладонью по опущенной зеленой морде.