то не так важно. Что еще? Бирюзовы обязаны защищать меня от ханьцев. Не стоит рассчитывать на большое рвение боярина в этом вопросе, но хотя бы сам он не будет мешаться.
Следующие пару часов занимаюсь укреплением Рога. И даже не столько его позиционной обороной, с этим гвардейцы сами прекрасно справляются, сколько установкой разносторонней магической сигнализации. Здесь основную работу выполняет Гумалин, а я раздаю указания, какую руну где написать.
— Трезвенник, давай еще пройдемся по восточной стене, — рассуждаю. — Через каждые пару зубцов установим руны ментального сканирования, а также энерго и физические датчики.
— Опять⁈ — вскидывается казид, махая кисточкой с чернилами. — Шеф, сколько можно! Да мы уже там бродили и написали все каракули, которые ты хотел!
— Мы ходили по северной стене, — спокойно отвечаю.
— У меня нет больше сил! — жалуется старый карлик.
— Накопитель у тебя полон на две четверти, — прищуриваюсь. — А если опустеет, перекачаю тебе еще энергии.
— У меня ноги стерлись, — делает лентяй еще одну попытку отмазаться. — Мозоли болят, ходить не могу, а там сплошные лестницы.
— Ну так давай тебя Зубастик доставит на стену? — киваю я на усевшуюся на крышу чету драконов.
— Ой, нет, — казид сразу направляется к лестнице. — Обойдусь как-нибудь.
Хмыкнув, иду следом. Не любят подземные карлики летать по воздуху почему-то. Такая же национальная особенность, как и любовь к рытью шахт.
Пока расписываем руны на камне крепости, пропускаем время обеда. На меня это не похоже, но куда деваться, безопасность важнее соблюдения режима. Шаровой, Веер, Дасар уже поели, а вот жены решили меня дождаться. И вот уминаем мы с казидом уху из семги, а девушки щебечут о своем, о женском. Потом Камила вдруг переводит на меня крашенные глазки.
— Даня, можешь называть меня дурой, но я вот до сих пор не пойму, почему Бирюзов не боялся с тобой связываться, — замечает брюнетка. — Ты убил Грандмастера Стяжковых — Грандмастера! — а Стяжковы были дружественным кланом боярина! Про Хореновых и Горлановых вообще молчу.
— Ну, дурой я тебя, конечно, не назову, — усмехаюсь, оторвавшись от супа. — Но ты могла бы и сама догадаться.
Нахмурившаяся Камила принимается качать ветром занавески. Сейчас это не демонстрация злости, а проявление сосредоточенной умственной работы. Девушка пытается сама сообразить.
— И всё-таки расскажи, — требует жена, сдавшись. — Высший свет будто живет в инфоваккуме, честное слово.
— Так в инфовакууме и живет, — отвечаю. — Любая информация, касаемая дел рода не афишируется, а если от кого-то получили больной «внюх» — это тщательно скрывается, а победителям выплачиваются виры, чтобы они тоже не распространялись, ведь любое ослабление рода — это активизация старых конфликтов и если в итоге не сожрут, то хорошенько понаоткусывают. Так что улыбаемся и машем, делая вид, что всё прекрасно, — Камила и Лена переваривают услышанное, а Гумалин, не обращая внимания, наверстывает уху. — Поэтому любая инфа, просочившаяся за пределы рода, может восприниматься не более как слухи, домыслы, а-то и откровенная дезинформация.
— Поэтому у глав родов и возникает диссонанс в отношении тебя, Даня? — спрашивает Лена. — Мол, выскочка, без году неделя дворянин, а дерзит! Договариваться? Щаззз! — нарочито басистым тоном жена пародирует типичного боярина, да того же Бирюзова. — Ни кола, ни двора, ни гвардии! Раздавить как букашку!!!
— А потом Даня им давилку ломает и самих давит! — продолжает Камила, улыбнувшись. — Сюрприииз!…Следующий!
— Верно, — смеюсь я. — Умницы обе! Сообразили, да еще нас всех рассмешили!
Тут на пороге столовой возникает гвардеец из разведотряда.
— Шеф, ханьцы, — докладывает боец.
Ну легки же на помине. Спасибо, хоть дали пообедать спокойно.
Глава 8Герои посмертно
Ханьцы оказались одновременно и близко и далеко. Дело в том, что пара мотострелковых рот сделала очень резвый рывок и оказалась в нескольких часах от гряды. Но в то же время на их пути оказались двинувшиеся к нам части Бирюзовых. Боярин ведь собирался расправиться со мной. Что же, теперь ему придется встретить ханьцев. Спасибо за энергичный марш-бросок, Федот Игоревич.
Конечно, я не верю в активное сопротивление боярских людей. Биться насмерть они точно не будут. Но и отступить им некуда, дорога-то одна. Так что интересно, как поступят боярские вассалы.
Приняв отчет о разведданных, я отпускаю гвардейца. Глубоко задумываюсь над сегодняшним распорядком дня. Поняв всю серьезность ситуации, жены тихонечко сидят и переглядываются. Откуда-то сверху доносится тихий сап Змейки. Даже опасная хищница не выдержала и уснула после вкусного обеда, растянувшись на балке.
— А как же к нам попадут Лакомка со Светой? — спрашивает Лена, не выдержав. — Раз вдруг возникли ханьцы.
— Пока никак, — отвечаю. — Прилетят и немного посидят в аэродроме. Объект военный, ничего с ними не случиться. Царские охотники позаботятся о них и выделят апартаменты со всем необходимым.
— Это точно? — волнуется Камила за «сестер».
— Точно. Аэродромом заведует друг отчима. Плюс не забывай, что с Лакомкой и Светой прилетит целый взвод гвардейцев. Никто девушек в обиду не даст.
Между тем передо моими глазами нарисовывается Дасар, зашедший в столовую.
— Филин, делать мне совсем нечего, — жалуется взломщик. — Я — вор, а воровать мне больше нечего. Выпить тоже не с кем. Твои гвардейцы всё одно что талдычат, что на службе, а Гумалин проклят, он бы рад, да ему ни одна капля в рот не лезет.
— Домой что ли хочешь? — спрашиваю, и Дасар кивает. — Хорошо, но придется подождать. К нам движется враг. Как только разберемся с подошедшими ханьцами, доставим тебя в Будовск. Кстати, а ты мог бы подработать вербовщиком? — приходит мне в голову мысль. — Мне тут бы не помешали маги.
— И кого тебе надо завербовать? — задумывается вор.
— Да на самом деле любой сильный маг подошел бы. Боевик, строитель, лекарь… Особенно маги земли пригодились бы, чтобы укрепить крепость. Ваши инженеры-фортификаторы уж точно больше наших понимают в осадочной обороне при помощи артефактов.
— Хм, дело говоришь, Филин, — кивает вор. — Только большая проблема выцепить свободного профессионала, но я попытаюсь устроить. Может, и найдется охотник поработать на Той Стороне. Экзотика как-никак. Но учти, что придется серьезно раскошелиться, причем золотом.
— Договорились, — я хлопаю Дасара по плечу. — Ну а пока же жди, когда дам отмашку выезжать. И сделай милость — прекрати подстрекать моих бойцов к пьянству, а то вычту моральный ущерб из твоей премии.
Вору ничего не остается, как согласиться и уйти с кислой миной. А я иду запрягать Зубастика. Это образно, конечно. Седла под драконов не предусмотрены. Хотя может это и стоит исправить, чтобы жены могли перемещаться по воздуху…хотя нет, лучше просто закупить пару вертушек.
Надо бы посмотреть, как Бирюзовы встретят ханьцев. Честно говоря, хочется верить в наше боярство, и что ради личной выгоды Бирюзов не пожертвует честью и государственными интересами. Но как говорится — на боярина надейся, а сам подсмотри, да и помоги, если потребуется. Причем помочь тут можно кардинально по-разному, в зависимости от их поведения.
Перед тем как вылететь, даю распоряжение гвардии прийти в боевую готовность, но это так чистая формальность. Студень со своими людьми уже и так щелкают застежками автоматных ремней.
— Шеф, двигатели уже заведены! — докладывает старший гвардеец. — Сейчас поедем!
— Куда поедите? — удивляюсь я. Вроде никаких приказов не давал.
— Ну, как же куда… — растерянно отвечает Студень. — Ханьцев бить.
— А тут обожди, дружище, — качаю головой. — К Бирюзовым на выручку вы все равно не успеете, ханьцы всё же находятся далековато. За пару часов сражение десять раз закончится. Поэтому я сам слетаю и посмотрю, как оно там. Вы же ждите дальнейших инструкций.
— Опять, шеф, вы без нас всё сделаете, — в сердцах Студень рубит ладонью воздух.
Вот у меня всё не как у людей. Чужие бы гвардейцы радовались, что их не заставляют рисковать жизнями, а мои обижаются.
— Уж поверь, — усмехаюсь. — Если бы сейчас был смысл вас запрячь, с вас уже бы уже семь потов сошло. Да и скажу по секрету, — сбавляю тон до шепота. — Я давно уже раздумываю, как тебя и твоих парней сделать сильнее в десятки раз. Схема уже намечена, скоро будем пробовать. Так что готовься морально. Что точно — вам будет непросто привыкнуть.
— Сильнее⁈ — загораются глаза Студня. — Шеф, но мы же и так уже благодаря артефактам. Зеркала, громобои…
— Речь не о побрякушках, а о вас самих, — подмигиваю. — В общем, не все рождаются одаренными. Кто-то ими становится. Ну или скоро будут становиться, не суть. Но об этом потом поговорим.
На этом оставляю опешившего бойца. Студень умный мужик, болтать не станет, к тому же придумает как своих подчиненных дополнительно замотивировать, мол, прикиньте, мужики: шеф обещал повысить нашу квалификацию как бойцов, с магами сможем сражаться на равных! Что-то в таком духе.
Выйдя во двор, подзываю ментальным зовом Зубастика. Тот не заставляет себе ждать: одно крыло на крыше, другое уже здесь. А дракоша, похоже, и рад ненадолго расстаться со своей ненаглядной. Что ж, полезно для разогрева влеченья.
— Мазака, ссс тобой хочу, фака! — возникает рядом Змейка, строя желтые глазки прирожденной убийцы.
Ну и как такой отказать?
— Сядешь сзади, — разрешаю.
Мигом взбираемся на спину Зубастика, и дракон, разбежавшись, взмывает вверх, едва не задев брюхом зубец стены. Видно, не совсем привычно летать с двойным грузом.
Вслед нам доносится прощальный рык Мушки.
— Говорит: «К ужину чтоб вернулся», — смеясь, я делюсь с прижавшейся сзади Змейкой. Горгона с испугу и непривычки обхватила меня всеми четырьмя руками. Нечасто она носится на высоте птичьего полета над полями и лесами.
— Е-едда — сссвятое, фака, — кивает Змейка.