Фолианты бережно кладу в прихваченный ранец. Всё это время Великогорыч смотрит на книги со смесью подозрения и недоверия.
— Что ты собираешься с ними делать, конунг? — хмуро спрашивает тавр.
— Как что? Читать, — вот же странный вопрос.
— А ты умеешь?
— Хм, а ты что ли нет? — Ну вот и обнаружился пробел в воспитании нынешних правителей Тавиринии. Неудивительно, что при всей своей мощи тавры уступили первенство злющим, но умным ликанам, да и не только им. — Знание — это сила, не слышал что ли?
— Это кто так сказал? — Великогорыч задумчиво выдыхает пар из ноздрей.
— Кое-кто очень умный и, следовательно, очень сильный, — отмахиваюсь. — В общем, как закончим с орнитантами, сядешь у меня за букварь.
— Как скажешь, конунг. Надеюсь, я переживу сие испытание, — вздыхает бывший конунг.
Я не сдерживаю усмешки.
— Ты выиграл в десяти кровавых Больмгангах. Уж алфавит как-нибудь одолеешь.
Мы больше не задерживаемся в библиотеке и возвращаемся назад. Прихватываем с собой герцогов и пять книжек из тайника, больше ничего. Когда я проштудирую литературу, то обязательно верну её орнитантам. Нисколько не пожалею о возврате, ведь пернатые к тому времени будут моими подданными, а для своих людей ничего не жалко.
В портальный зал в утробе скалы я возвращаюсь с опаской. И вовсе не потому, что остерегаюсь неожиданной засады в извилистых коридорах. Но кто же эту Веер знает! Вдруг полька вошла во вкус и опять поспорила на какую-то ерунду. Мне и без её ставок хлопот хватает, чесслово.
Но обошлось. Наемница в сторонке о чём-то шушукается с Леной, и эти шепотки не похожи на наставничество мудрой магини, ну да Астрал с ними, лишь бы были заняты.
— Даня, а я сама не смогу пользоваться браслетом Горнорудовых? — тут же подбегает ко мне Светка, теребя стальной обруч на руке. Ну, блин, ни минуты покоя. Ещё и на шею мне вешается, как будто меня не было не час, а неделю.
— Сможешь, когда Камила пробудит в тебе Дар телепата, — обнадёживаю бойкую жену.
— Ого, а это возможно? — сразу загорается она. — А когда это случится?
Думаю, что никогда, но мне же надо её чем-то занять.
— Ой, даже не знаю. А ты с ней пообщайся. Вдруг найдёте решение, — перевожу стрелки, и Светка тут же убегает мучить расспросами брюнетку. Прости, Камилочка, но я тоже не железный, мне иногда требуется отдых от нашей неугомонной блондинки, а потому буду переводить её неумную энергию на тебя, без обид. Мне ведь тоже нелегко — постоянно расширять ваши накопители иногда ой как непросто, но делаю.
— Филин, — в гарнитуре в моём ухе раздаётся голос Дятла. Он со своим отрядом всё ещё охраняет коридор. — Пришёл капитан королевской гвардии. И он… — гвардеец мнется.
— Что? Агрессивен? — настороженно спрашиваю я.
— Да нет, куда там! Бухой он в стельку. И он согласен на капитуляцию.
— Уже? — Хотя чему удивляться? У меня тут в кандалах сидят король с наследником, сильнейший маркиз с дочерью и двое первых герцогов. Давно пора. — Окей, пускай принесут королевскую магическую печать и бланк с гербом.
— Понял, — голос Дятла отдаляется. — Эй, алкаш, неси печать и бланк с гербами! Давай быстрее! А вы, пернатые — уводите своего синяка и проконтролируйте его…
Я же подхожу к Карлану Пятому, сидящему в середине шеренги благородных пленников. Король угрюмо смотрит на меня снизу вверх. Вокруг него пленники сидят в молчаливом ожидании.
— Капитан вашей гвардии объявил капитуляцию, — сообщаю. — А так как другого регента не назначали, то, думаю, он имеет право говорить от имени Авиарии.
— Это прекрасная новость, шевалье! — не преминула воскликнуть маркиза Арисия, проведя рукой по белокурым перьям на голове. — Такому сильному противнику, как вы, и не зазорно проиграть, правда же, Ваше Величество?
— Хорошо, пускай так, — морщится Карлан, даже не глядя на свою будущую сноху. Его лицо по-прежнему угрюмо, но в голосе слышится нота смирения.
Хм, от этой пернатой мадемуазель действительно есть польза. И про библиотеку вспомнила, и короля сейчас подтолкнула сдаваться.
Моё условие, король: ты сохраняешь власть, но становишься моим вассалом, — говорю я, внимательно следя за его реакцией. — Как и вся Авиария.
— Хорошо.
— И мы закрепим соглашение Орлиной грамотой, — усмехаюсь.
Взгляд Карлана становится раздражённым. Конечно же, он до последнего надеялся меня провести. Но я уже покопался у него в голове и знаю все подводные камни. Орлиная грамота с магической печатью позволит мне получить власть над Золотым Драконом, а кто правит Драконом, тот, по сути, правит Авиарией.
— Хорошо, — глухо роняет король.
— Также я заберу с собой заберу как временного заложника принца Вартана.
Король уже ничего не говорит, зато принц начинает ныть под злорадным взглядом своей невесты:
— Папа! Я не хочу с ним идти!
К чему реветь, интересно? Ты же вроде как мужик, хоть и с попугайскими перьями. К тому же ничего нытьём не исправишь, да и со мной принц будет в безопасности от своей возлюбленной… хотел бы я так сказать, но её тоже придётся взять в заложники. Чтобы маркиз де Блан был как шёлковый.
— Наверное, принц, вы не хотите расставаться с невестой? — спрашиваю. — Тогда не волнуйтесь. Мадмуазель Арисия тоже отправится с нами.
— Что! Нет! — вскрикивает маркиз де Блан.
— Да, папочка! — радостно восклицает мадмуазель, хотя чему она радуется, я не очень понял. Вернее — совсем не понял. А читать мысли как-то лень. — Не волнуйся! Всё будет хорошо!
— Дочь, что же тут хорошего⁈ — не понимает маркиз.
— Всё, папочка, всё! — орнитантка горячо убеждает родителя, а тот сокрушённо качает головой, видимо, посчитав, что она сошла с ума. Я тоже заподозрил у пернатой девицы некое психическое отклонение. В моём мире это называлось Стокгольмским синдромом. Впрочем, ничего серьёзного.
Вскоре возвращается делегация капитана с письменными принадлежностями, и мы с королём быстро подписываем Орлиную грамоту. И на этом орнитантскую эпопею можно считать завершённой. Все пленники освобождаются, а моё войско с заложниками уходит в портал. Вернувшись в Японию, я спешу в ангар с заточенным зверем.
— О, смотрю, ты уже поднабрал немного сил, — усмехаюсь, глядя как жёлточешуйчатый слабо машет крыльями.
«Ещё чуть-чуть, и я бы разнёс этот ангар и сжёг бы всё вокруг на сотни километров, — вздыхает Золотой, опустив голову. — Ну что, опять меня ослабишь? Давай быстрее, человек».
«Не угадал, — подойдя ближе, я разворачиваю Грамоту перед правым жёлтым глазом зверя. — Читай внимательно. Я знаю, что ты обучен».
«Как ты умудрился⁈» — охреневает крылатый, скользнув острым взглядом по чернилам.
«Ты защищаешь орнитантов, чтобы их не прессовали другие расы, а орнитанты присягнули мне. Так что, выходит, мы теперь оба защищаем пернатых. Ты словно мой младший партнёр по бизнесу, смекаешь?»
Ртутные глаза Золотого на миг затягивает плёнка третьего века.
«Вот же засада» — проскрежетал он устало.
«Ладно, прекращай притворяться, — хмыкаю, сворачивая грамоту. — Я знаю, что ты уже нормально наполнился энергией. Давай действуй. Даю тебе свободу движений».
Секунда напряженного переглядывания, а затем Золотой Дракон, резко поднявшись, нависает надо мной, выставив напоказ острые мечи-клыки. Я с усмешкой смотрю вверх, а он вниз на меня. Но это длится недолго. Вдруг Золотой опускается и сгибает колени, подставляя мне спину.
«Давай полетаем, что ли» — грохочет его голос в моей голове.
Я широко усмехаюсь.
Глава 4Интервью века
Подмосковье, лесная зона
От нечего делать благородная чета Плюшкиных решила полетать в окрестностях на вертолете. Вертушка кружит над полями и лесами. Иногда внизу пролетит какой-нибудь дятел или пробежит кабан, в основном же пейзаж довольно однообразный и скучный. Особенно это не нравится юной баронессе Плюшкиной, вышедшей замуж за перспективного, но старого и неинтересного барона.
— О, смотри, Фросечка, кабан! — восклицает Плюшкин, указывая супруге на пробегающего внизу зверя.
— Скучно-о-о, — зевает баронесса. — Этих кабанов, синиц, соек и дятлов уже тошнит смотреть. И вообще мне надоело заниматься этой ерундой!
— Фросечка, что же ты хочешь? — спрашивает барон Плюшкин, который всегда пытается угодить горячо любимой молодой жене, правда, часто безрезультатно.
— Мне хочется страсти, хочется эмоций! — негодующе заявляет баронесса. — Хочется ярких зрелищ! А не этой осточертевшей серой подмосковщины…
— Р-Р-Р-А-А-Р-Р-Р-Р! — громогласный рев сотрясает небо.
Огромная золотая махина пролетает прямо перед распахнутой дверью вертолета. Чудовищные крылья взмахивают, и вертушку отталкивает мощным порывом ветра.
Баронесса в ужасе вопит и прыгает на пол под кресло, отчаянно хватаясь за обивку сидений. Барон Плюшкин, напротив, ловит столбняк и, застыв, смотрит на огромного крылатого ящера в желтой чешуе, который парит прямо перед ним. На длинной спине ящера сидит парень с усмешкой от уха до уха… Он даже любезно машет Плюшкиным, прежде чем дракон резко ускоряется и уносится прочь, оставляя за собой золотистый след. Сверху разносится новый рев, но уже механический, ровный и монотонный. Тень огромного самолета накрывает вертушку, и миг спустя гигантский «Кондор» проносится мимо.
— Фросечка, надеюсь, сегодня тебе хватило эмоций и ярких зрелищ, — растерянно бормочет барон.
Но жена не отвечает, она удобно устроилась под креслом и вылезать оттуда не торопится. А еще баронесса полностью поседела и теперь отлично будут смотреться со своим старшим супругом.
Лубянка, Москва
Устроившись в любимом кресле, Владислав Владимирович просматривает секретный отчет агентов в британском Тауэре. Завести там шпиона стоило больших трудов, времени и ресурсов, но зато в сердце Британской Империи есть свой человек.
На пороге возникает его личный помощник.