Тени от высоких живых изгородей создают причудливые узоры на земле. Из боковой аллеи на нас буквально вылетает Ким Желтоглазый Гепард, держа за руку свою спутницу. Её длинные чёрные волосы развеваются за спиной, а лицо искажено непониманием и тревогой. Зато выражение самого Кима дышит чистой яростью — он сверлит меня взглядом, будто я когда-то убил его любимую собачку… или брата. Упс.
— Филинов! — рычит он, замирая на дорожке и бросая спутницу позади себя, словно прикрываясь ею. — Ты мошенник и трус!
— А ты, значит, полагаешься на честность в подставных играх? — с интересом поднимаю бровь. — Удивительно. Но разве это всё?
— Ты думаешь, что всё так просто, да? — Ким делает шаг вперёд, глаза сверкают оранжевым светом. — Я ещё не забыл, как ты убил моего брата, Желтоглазого Тигра!
Я моргаю, делая вид, что усиленно вспоминаю. Кто-кто?
— А…Не ты ли сам еще пару часов назад заявлял: «война есть война»?
— И наша война не закончена, Филинов! — в голосе Кима слышится злобное шипение. Его лицо искажено ненавистью, а руки начинают светиться багрово-красным огнём. — Я отомщу тебе за всё! И плевать на ваше дурацкое перемирие! Мир между Хань и Россией невозможен!
Его спутница с ужасом смотрит на происходящее, её глаза бегают от меня к Киму, но она не осмеливается даже пикнуть.
— Жёны, отойдите, — спокойно говорю я, поднимая руку и невозмутимо глядя на надвигающегося Кима. Лакомка и Камила послушно делают шаг назад, Гривовы тоже без слов отходят. Ольга поняла — бессмысленно разговаривать с буйнопомешанным.
Что ж, сомневаюсь, что это затея самого Ци-вана. Скорее всего, он просто выбрал никчёмного исполнителя, который окончательно потерял связь с реальностью. Но это уже неважно. Никто не смеет наезжать на меня и моих жен. Разве что только один сорт людей, и это….
— Гори в аду, русский щенок! — Ким вскидывает руку, посылая в мою сторону поток огненных стрел.
…самоубийцы.
Глава 18
— Гори в аду, русский щенок!
Ким атакует, обрушивая огненные стрелы. Я легко отбиваю их каменными щитами. Жены и Гривовы отскакивают в сторону, освобождая место для предстоящего боя.
Ким надевает свой огненный доспех, окутываясь жаром, словно пылающая звезда. Хе. В такую яркую мишень точно не промахнешься. И я не промахиваюсь. Град камней откидывает Гепрада в стену лабиринта. Обломки летят во все стороны.
Ким вскакивает. Пламя ревёт, лижет его фигуру, Мой ответ — массивный каменный доспех, скрывающий меня, будто броня древнего титана.
— Ну что, проверим, чья магия сильнее? — ухмыляюсь я, и Ким яростно кидается вперёд, оставляя за собой шлейф искр и огня.
Не дожидаясь его атаки, обрушиваю каменный град, переплетённый с молниями. Стоеросов неплохо развил технику. Стоит ему давать чаще видеться с сестрой в Москве. Заслужил легионер!
Вспышки света освещают мрак сада, оглушительные удары сотрясают лабиринт, заставляя статуи и растения вокруг трещать и ломаться. Ким делает шаг назад, его огненный доспех трещит и осыпается, но держится. Хорошо, придётся поработать основательнее.
— Ты….
— Ещё не всё, — замечаю я, бросая пси-гранаты прямо под его ноги. Ментальная энергия разрывает пространство вокруг, сминая и перекручивая пламя. Но это лишь подготовка.
— Держи десерт! — обрушиваю целый поток электрических камней, которые вспыхивают и взрываются один за другим, снося не только Кима, но и часть стен за ним. Он летит как торпеда и пробивает десятки стен. Грохот и треск — и вот уже половина лабиринта обрушивается, открывая потрясающий вид на Пурпурный дворец. Похоже, Ци-вану придётся внести изменения в архитектурные планы, хе-хе.
Ким едва удерживается на ногах, остатки доспеха еще держатся, но сам он задыхается от смеси гнева и страха. Я подхожу к нему медленно, каждый шаг звучит, как удар колокола.
— Ну что, желаешь продолжения? — Я медленно выпускаю демонские когти, тёмные и острые, и Ким отшатывается, его лицо искажено ужасом.
— Кто… кто ты⁈ — хрипит он, чувствуя, как мои когти касаются его разрушенной брони.
— Я? — Я смеюсь, приближая лицо к его. — Просто тот, кто убил твоего брата… которого я даже не помню! — Сжимаю когти, разрывая остатки его доспеха и вспарывая грудь. — И тебя забуду так же быстро. Потому что ты жалкий слабак!
Сдавленный визг Кима прерывается резким хрустом, и его тело обмякает, падая на остатки искорёженного лабиринта.
«Мелиндо, рога» — предупреждает Лакомка по мыслеречи.
— Черт. — Касаюсь макушки. — И, правда, вылезли, блин. И копыта… А я гадаю, чего так звонко асфальт стучит под ногам.
Только едва успеваю убрать демонские атрибуты, как появляется стража ханьцев, а также запыхавшийся Чжу, глаза его округлены от ужаса.
— Граф Филинов, что вы наделали⁈ — панически вскрикивает он. — Это же Обсидиановый сад! Его так любил Ци-ван!
Я пожимаю плечами и оглядываю разрушенную секцию лабиринта. Половина стен снесена, дорожки превращены в хаос, а под нами — аккуратный, прямой проход прямо к Пурпурному дворцу. Мда, сад был хорош, но что уж тут поделать?
— Да ладно вам, старина Чжу, — отмахиваюсь я, указывая на открывшуюся дорожку. — Зато теперь есть прямая дорога от гостевых особняков до дворца. Никто больше не будет блуждать! Разве это не великолепно?
Я ощущаю лёгкий всплеск ментального контакта и слышу ехидный голос Лакомки в своей голове:
«Браво, мелиндо! Правитель Хань будет в восторге!»
«Ну что, я же сегодня хороший мальчик? Правда же?» — усмехаюсь.
Лакомка улыбается с иронией:
«Мелиндо, очень хороший, даже улучшил ландшафтный дизайн для гостеприимных хозяев».
Люди из нашего посольства уже здесь. Они встают позади меня, не скрывая своей решимости, и мгновенно начинают отбивать любые попытки стражи приблизиться. Подходят к Чжу и спокойно разъясняют, что мы — неприкосновенные люди, ибо у Царя такая договоренность с Ци-ваном. Вы же не хотите вызвать гнев Царя Бориса? И судя по виду Чжу, он совсем не хочет.
Тем временем я разворачиваюсь и к своим жёнам, чувствуя, как напряжение в воздухе спадает, хотя враждебные взгляды остаются.
Какое-то время княжна Ольга общается с Чжу и послом. Объяснения типичное: самооборона, все дела… Вообще очень хорошо, что Ольга Валерьевна взялась описать произошедший инцидент всем желающим. Мне сейчас совсем не хочется чесать языком. Надоело. Ци-ван всё равно не понимает слов.
Проходит какое-то время, и нас отпускают. Мы с женами покидаем разрушенный сад, направляясь обратно к гостевым апартаментам. Гривовы следуют за нами, и на прощание Ольга оборачивается ко мне с лукавой улыбкой:
— Знаете, с вами даже без Золотого Дракона очень весело, Данила Степанович.
— Да уж, разве я могу вас разочаровать, Ваше Высочество? — отвечаю я и легко подмигиваю ей. Её кузен-репортёр едва сдерживает смешок.
В особняке Лакомка и Камила вдруг с какого-то перепуга становятся особенно ласковыми и игривыми — словно охочие кошки, которые требуют внимания и буквально не дают прохода. Ну что тут поделаешь? Приходится гладить, обнимать, развлекать. Всё затягивается — невинные прикосновения быстро перерастают в нечто большее. Так что вечер завершается в весьма уютном стиле, наполненном шутками, смешками и нежностью.
Я засыпаю, ощущая на плечах их тёплые руки и слыша их довольное мурлыканье. Половина ночи проходит в мирном и приятном забытье, пока где-то в глубине сна не возникает тихий, но настойчивый голос.
— Шеф, прости ради бога…кхм… но тебя срочно зовут. Сам Ци-ван пришёл и ждёт в гостиной, — гвардеец чуть пригибается, явно не в восторге от задачи разбудить меня среди ночи. Он старается не смотреть на кровать с тремя обнаженными телами. — Надеюсь, ты меня не убьешь. Я, конечно, не в самый подходящий момент зашел, но… Ци-ван всё-таки.
Открываю один глаз, фокусируясь на тревожном лице. Ну вот и сказке конец. Ладно, чего уж…
«Свободен» — передаю гвардейцу, и он пулей улетает за порог спальни.
Стараясь не разбудить жён, выбираюсь из объятий, накидываю халат, даже не утруждая себя поисками подходящей для приема одежды, и медленно плетусь в гостиную, зевая на ходу и поправляя трусы.
И что я вижу? Сам Ци-ван, стоящий посреди комнаты, выглядит сердитым. И чего он так на меня косится? Он тоже ведь в халате, пускай и парадном — с вышивкой, драконами и прочими императорскими заморочками. Правда, у меня волосы взъерошены, а не прилизаны, как у него. Но я «русский варвар», мне можно, хе.
Ци-ван пришел со слугами. Они стоят у стены и как будто даже не дышат.
— Мой императорский поклон, Сын Неба, — говорю я, слегка кланяясь и театрально зевая. — Чем обязан вашему визиту? — веду рукой по своим растрёпанным волосам, стараясь сдержать ухмылку.
Ци-ван холодно осматривает меня, его лицо остаётся бесстрастным, но я замечаю, как уголок его губ слегка дёргается.
— Не знал, что вам присуща такая небрежность, господин Филинов, — его голос звучит ровно, но я улавливаю нотку раздражения.
— Увы, Сын Неба, — развожу руками, показываясь во всей своей халатной красе. — Пришлось выкладываться на вашем балу, а потом ещё этот… гость в лабиринте. Вот и подустал.
Ци-ван слегка морщится, но быстро сглаживает лицо.
— Впрочем, — добавляет он, придавая голосу более спокойные интонации, — я пришёл не для обсуждения вашего внешнего вида.
— Ну да, у нас тут не модный показ, — соглашаюсь, и в уголках глаз Ци-вана вспыхивают искры злости. Интересно, сколько ещё его терпения хватит?
Император делает шаг ко мне, его руки сложены за спиной, как у учителя перед провинившимся учеником.
— Мне нужен Золотой Дракон, Филинов, — без обиняков говорит он. — И я готов предложить равноценную замену.
Это заявление заставляет меня поразиться до глубины души…. Хе-хе, шучу. Нет, конечно, я не фига не удивился. Да и чему? Старый баян. Задолбало, если честно, слушать одно и то же.
— Продолжайте, Сын Неба, — киваю. Вообще-то мне ни капли не интересно, но он же всё равно не уйдет, не выговорившись.